Алексей Пехов - Последний Завет

Густав забежал немного вперед и вдруг бултыхнулся в яму, прикрытую куском полуистлевшего картона. Проклиная все на свете, великан выбрался оттуда с головы до ног заляпанный грязью. По лицу Густава стекали темные капли, одежда промокла, а в волосах застряло что-то белое.

— Вот черт! — выругался Густав. — Я головой стукнулся.

— Тише, — сказал Пилигрим, подошел и снял с его волос яичную скорлупу.

— Что это?! — вскричал великан.

— Это твои мозги, — пояснил Герман, — ты головой стукнулся, вот они от удара наружу и полезли.

— А черт! — опять выругался Густав, потом потрогал лоб, на котором наливалась синевой и стремительно росла великолепная шишка. — Да не-э-эт, — протянул он, — мозги на месте, вроде. Иначе как бы я думал?

— Они где-то рядом. — Пилигрим откинул яичную скорлупу.

— Мозги? — спросил Герман и рассмеялся.

— …и совсем недавно были здесь, — проигнорировав очередную глупую остроту, сказал Дуго, — ели яйца…

— А запивали их водой из лужи, — подсказал охотник.

— Двигаемся дальше, — скомандовал Дуго, — скорее! Задерживаться здесь нельзя.

— Ага, — подсказал Герман, — а не то они могут вернуться за своей яичной скорлупой.

— Послушай! — рассердился Пилигрим. — Я не возражаю, если хочешь, давай ты поведешь нас через район. Возьмешь на себя эту ответственность?

Следопыт покосился на растерянного Франца, на яростно стряхивающего с себя грязь Густава, подумал о том, что вряд ли у него будет хорошо на душе, если с кем-нибудь из них по его недосмотру случится что-то плохое, и неохотно сказал.

— Ладно, веди…

Вскоре они выбрались к одинокой стене — единственному, что осталось от превратившегося в руины многоэтажного здания. Стена, словно памятник давно ушедшей эпохе, возвышалась над низкими постройками. На ней чья-то рука намалевала черной краской огромный череп, заключенный в огненный круг, — знак клана Багажников.

— Красивая картинка, — оценил Густав. — Ты бы так нарисовал, а, Герман?

— Конечно, — ответил Герман, — я и лучше могу, только ленюсь все время… Мы на территории Багажников, — возвестил он, — художники, мать их! Развлекаются, черти! Веди же нас, славный Пилигрим — увлеченный истребитель миролюбивых кланов.

Дуго покосился на следопыта с осуждением, хотя уже успел привыкнуть к тому, что Герману часто изменяет вкус и шутки его порой просто отвратительны. Затем Пилигрим огляделся кругом и ткнул посохом вперед:

— Видите вон то здание, друзья мои, нам туда… Именно там начинается безопасный путь.

— Возможно, безопасный, — напомнил Герман, — но ручаться за это мы не можем.

— И все же мы пройдем там, — сказал Дуго.

За плотной пеленой дождя дом выглядел гигантским призраком, его расплывчатые очертания проступали сквозь летящие с неба капли холодной влаги и казались зыбкими, словно мираж.

— Район Багажников, — прошептал Франц, как заклинание, ему стало не по себе — все, что он знал о Багажниках, не внушало надежд на благополучный исход их затянувшегося путешествия.

— Не бойся, Франц, — сказал Дуго, — наш друг Герман несколько утрировал, когда рассказывал о Багажниках. На самом деле они парни свирепые, но с ними можно договориться или откупиться на худой конец. Главное, чтобы прежде, чем мы начнем разговор, они не нашпиговали нас стрелами и пулями.

Герман хмыкнул:

— Почему же против меня они всегда были настроены столь воинственно?

— Потому что у тебя лицо страшное, — сострил Густав и захохотал, крайне довольный тем, что ему удалось уесть самого главного “остряка” клана Ветродувов.

— А у тебя тупое, — огрызнулся Герман. — Не бойся, Франц, я уже придумал, как мы от них откупимся. Мы передадим им нашего великого шутника Густава, а заодно ловкого похитителя священных книг по имени Дуго. То-то они обрадуются!

— Ты всегда можешь “успокоить и вселить уверенность”, Герман, — пробурчал Франц из-под капюшона.

— А ты в этом сомневался? — сказал следопыт, вставляя в арбалет обойму обычных болтов.

— Тише, — снова попросил Пилигрим, — или я не ручаюсь, что мы вообще когда-нибудь выберемся на безопасные территории.

— Безопасные? — переспросил Герман — Это ты про пустоши, что ли? Ну-ну. Первый раз слышу, чтобы пустоши были безопасными.

Дуго промолчал.

Через пятнадцать минут они вышли к узкому проулку, и здесь Пилигрим остановился. Дома в этой части города по большей части были невысокими и почти полностью разрушенными. До Последней войны этот район был одним из беднейших, теперь же трущобная часть Города превратилась в населенные только небольшим количеством Багажников серые руины. Проваленные кровли, изъеденные проказой старости стены, торчащие из стен куски металлоконструкций, сломанные оконные рамы, выбитые стекла. Куски каменной кладки валялись повсюду, целые груды строительного камня высились завалами, перебраться через которые было не так-то просто. В любой момент такая куча отработанного материала может прийти в движение и погребет под собой тех, кто отважится взбираться по ней.

— Нам сюда. — Дуго указал концом посоха в проулок, идти через который было не просто сложно, а очень сложно.

— Что, прямо сюда? — спросил Герман и покосился на Дуго с сомнением: осознает ли он, что предлагает, или окончательно выжил из ума от старости?

— Да, — подтвердил Пилигрим.

— Мне это не нравится. — Густав опередил Германа, уже успевшего открыть рот для возражений. — Тут узко, клянусь своей ненаглядной женушкой. Если там эти… Багажники, нас постреляют, да и все…

— Да и если стена рухнет, деваться нам будет некуда, — поддержал Герман Черного Принца, — всех похоронит под обломками. Я не понимаю, Дуго, это, что ли, твой безопасный путь? Если это он, то я согласен с Густавом: за последние десять лет его успели порядком разнести.

— Друзья мои, выбор имеется всегда. — Пилигрим провел рукой по мокрой бороде и усам. — Можно пойти по другому пути, прямо через центр района Багажников или по восточной окраине, куда упала бомба. Других дорог через эту территорию нет. Мы же не будем скакать по крышам, как это однажды проделал ты.

— Придется воспользоваться твоей дорогой, — вздохнул Герман, мгновенно припомнив, что последний визит в этот район едва не стоил ему жизни.

— Я пойду впереди, — сказал Дуго, — Герман, ты — замыкающим.

Охотник кивнул, извлек из-за плеча арбалет и взял его на изготовку. Дуго выставил перед собой посох.

“Как будто палка может чем-то помочь, — подумал Герман, — особенно если в него пальнут из винтовки”.

Они вошли в узкий проулок и пошли друг за другом, перебираясь через небольшие завалы. Под ногами попадались довольно крупные куски каменной кладки, но, к счастью, путь, выбранный Пилигримом, почти не пострадал и им не приходилось карабкаться куда-то наверх, рискуя сломать шею, или отклоняться от заранее намеченного маршрута. Впрочем, был ли намечен их проводником именно этот путь или он корректировал продвижение отряда по ходу встречаемых на пути препятствий, Герман не знал. Задумываться об этом ему как-то не хотелось. Слишком мрачными могли получиться выводы. Следопыт предпочел довериться Пилигриму. Проулок сменялся проулком, а они все шли и шли. Дуго вел их столь запутанной дорогой, что Герман вскоре перестал ориентироваться среди бесконечных угрожающе нависающих стен, кусков металлической арматуры, мусора и завалов, что по большей части оставались по правую и левую руку от них. Двигались они с весьма приличной скоростью, так что Герман отказался от мысли сканировать пространство впереди себя. Он боялся оставить отряд без прикрытия, а потому постоянно оглядывался назад, выискивая возможного противника, однако нападать на них пока никто не собирался.