Николай Побережник - Я вас не звал!
Пока мы давали прикурить у маяка, Хохол с Соловьевым спешно разворачивали круговую оборону и собирали трофеи. По результатам боя мы имели двенадцать «двухсотых» и пятерых «трехсотых». Тела раненых и убитых стали переносить к очистным, и затем машиной в госпиталь, а обратно несли оставленный дополнительный боекомплект и снаряжение, брошенное в лесу перед атакой.
– Фомин! – крикнул Димка.
– Здесь я, бойца перевязываю.
Димка подбежал к сидящему у бруствера из мешков Фомину и заикаясь спросил:
– Тттвой сссвязист?
– Ага, – ответил Фомин, перевязывая голову связисту, всё лицо которого, разгрузка и комок были залиты кровью.
– Что с ним?
– Да жить будет, по касательной пулей задело, бровь срезало просто, вон кровищи сколько. Сейчас я из него Щорса сделаю – и нефиг сачковать.
– Уфф, – облегченно выдохнул Димка, – ну, закончишь с ним, вызывайте штаб. Глушилку мы сковырнули, но могут и корабельные РЭБ задействовать, как просекут, так что сразу координаты «градам» передавайте, пусть работают. Минометчиков потом скорректируете.
– Понял.
– В первую очередь вон то корыто утопить надо… не нравится оно мне – вон, вертушки лифтами поднимают.
– Принято.
– Док, Кац, – услышал я в гарнитуре.
– На связи.
– Бегом на место, где лежали перед штурмом, и тащите мой и Хохла рюкзаки… Бегом, бля!
Я подорвался аж с пробуксовкой и побежал вниз по склону, выставив руку перед лицом, чтобы не поцарапаться ветками, сзади меня уже догонял Сашка. Мы нашли наше место лежки, схватили рюкзаки (что же Димка напихал в свой? Он же неподъемный!) и ломанулись обратно. Вернувшись, мы нашли Димку помогающим расчетам АГС перетаскать мешки для укрепления огневой точки.
– Ага, давайте сюда, – сказал Димка. Он высыпал содержимое обоих рюкзаков себе под ноги и передал нам с Сашкой брезентовые сумки с МОН-50 и противопехотными минами.
– Вот, держите. И за мной бегом… Андрей! С нами, прикроешь.
Мы все вместе побежали вниз по дороге.
– Всё, здесь, – остановился у поворота Димка, когда мы спустились примерно на триста метров. – Андрей, Кац, пасите противника. Док со мной.
Я подавал, а Димка проворно приводил смертоносные машинки в действие, устанавливая датчик взрывателя на разрыв. Две установили на дороге у поворота, остальные восемь в линию параллельно дороге, то есть примерно на дистанции прицельного выстрела прямо по фронту с площадки маяка. Воткнули несколько сигнальных ракет на растяжку. Так же наспех и прикрыв листвой, Димка раскидал с десяток ПМН.
– Всё, снимаемся, бегом обратно, – сказал Димка в рацию, забрасывая листвой последнюю мину. – Жаль, нет времени управляемое минное поле поставить, можно было бы устроить им встречу с оркестром.
Вернувшись на площадку к маяку, я более-менее отдышался и осмотрелся, выпив почти половину фляги воды. Вообще площадка для наблюдения и корректировки очень удачная. Я взял бинокль и посмотрел на пирсы. Не было видно только небольшого участка берега с одним пирсом, остальное хорошо просматривалось. Четыре пирса, у которых кроме десятка наших неходовых кораблей стояли американцы… Я насчитал одиннадцать, уж не знаю какого они у американцев класса, но по размерам и вооружению некоторые очень смахивали на наши БПК. Были и десантные корабли, среди них выделялся штабной – здоровый, зараза. Два корабля стояли на рейде, перекрыв вход в бухту.
Бойцы всей нашей группы готовились отражать возможную контратаку противника, что, с одной стороны, было вполне возможно, а с другой – потеряв высоту, американцы могли вполне отработать по площадке маяка артиллерией, и тогда кирдык нам всем. Предполагая такой вариант развития, Димка приказал разбиться на группы, чтобы не мешая друг другу можно было быстро убежать на противоположный от пирсов склон и укрыться в лощине. Но кроме потерянной высоты маяка, у американцев сейчас было чем заниматься. Они уже знали, что выход с пирсов заблокирован, и не их бывшими приспешниками из городских, а неизвестно откуда взявшимися армейскими частями, и заблокирован жестко – с минированием, бронетехникой и противотанковым вооружением.
После того как связист Фомина дал корректировку по целям, мы замерли в ожидании, с какой стороны полетит в первую очередь, с нашей или с их.
За двадцать секунд почти сотня ракет была выпущена «градами», и когда они достигли цели, я закрыл уши руками и свалился на дно бруствера… и правильно, нечего там смотреть. Когда затихли разрывы, я выглянул и посмотрел в бинокль. Конечно, ожидая от «коварных русских» такой гадости, они вряд ли бы имели такое плотное сосредоточение, а рассосались бы по бухте, и хрен их чем достанешь, но «градов» явно не ждали. Отработав по площадям с высокой плотностью живой силы и техники, наши артиллеристы практически разнесли пирсы и стоящие у них корабли в лохмотья, то есть с поставленной задачей справились. Береговая же линия, строения и укрепления на ней остались почти не задеты, да и пара кораблей, что были на рейде, начали движение, то и дело меняя курс.
– Ну всё, «градам» стрелять больше нечем, – констатировал подбежавший ко мне Димка.
– Зато смотри, сколько наворотили.
– Это да, но вон те два корыта, – указал он в сторону галсирующих кораблей, – могут изрядно жизнь попортить, а достать их нечем.
– Совсем-совсем?
– Ну, если только минометами, только это как слону дробина. Пойду с Батей свяжусь.
Наш связист тем временем передал координаты новых целей минометной батарее, и трехкилограммовые чушки посыпались на головы «носителей демократических ценностей», которые бегали по территории эскадры, как тараканы на кухне, где внезапно включили свет. Американцы, получив такую оплеуху, понимали, что выходить с пирсов дорогой не вариант, а вот лесом, сконцентрировав удар в одной точке – вполне может получиться.
В стороне входа в бухту я боковым зрением уловил сначала две вспышки, а через несколько секунд до нас докатился звук двух мощных взрывов.
– Чем это по нему саданули? – спросил у меня Санек. – Дай-ка глянуть.
– Понятия не имею, но досталось ему хорошо, – ответил я, передавая бинокль.
– Оп-па… а это что? Летит ко второму кораблю. Ракета какая-то, и вторая вон… Он отстреливается… Жесть, и этому хана, – комментировал Сашка происходящее.
Раскатисто ухнули по очереди еще два взрыва. Невооруженным взглядом было видно, что оба корабля, как будто надломленные пополам, горят и погружаются в воду. Спустя пару минут со стороны моря прилетели еще две «крылатки» и ударили по пирсу, который был не виден с нашего места.
К нам подошел Димка, на его лице была улыбка, и он, довольный как удав, сказал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});