Индигирка - Anthony Saimski
Горькая ухмылка перекосила его лицо, и он сам ужаснулся мысли, пришедшей ему в голову: "...Не стоит останавливаться, раз уж начал..."
Брови Соколова хмуро сдвинулись, и он нажал на спусковой крючок.
Глава 9
Инфицированный охранник, пошатываясь из стороны в сторону, медленно пересекал разбитую грунтовую дорогу. Похоже, что червь, явно обеспокоенный состоянием своего носителя, искал новое тело. Скорее всего, человек еще при жизни успел остановить кровь, вытекающую из обрубка откушенной или оторванной "Утесом" руки. Во всяком случае, об этом свидетельствовал тугой жгут, до сих пор находящийся выше грязных лоскутов кожи и обрывков камуфляжной куртки. Потом бедняга потерял сознание, и паразит воспользовался этим. Если как следует приглядеться, то можно было различить, как палец уцелевшей руки до сих пор периодически нажимает на крючок "АК - 74" с давно опустевшим магазином.
Большими хлопьями падал снег, ложась рваным одеялом на изрешеченный грузовик у обочины и остовы выгоревших крыш. Снег возобновился совсем недавно, лишь частично прикрывая замерзшую осеннюю листву. Было на удивление спокойно. Казалось, что Индигирка взяла небольшую передышку... Или наоборот решила дать передышку единственному оставшемуся на ней человеку.
Олег Соколов, стоя на крыше большого транспортного контейнера, быстро прицелился и выстрелил одиночным из своего плазмокала. Заряд мгновенно преодолел отделяющее его от цели расстояние и снес инфицированному голову. Ноги искалеченного подкосились, и он упал на живот. С высоты своей позиции инженер-учетчик отчетливо видел, как под грязной курткой зашевелился паразит. Недолго думая произвел еще пару выстрелов. Плазма разорвала на куски, так и не успевшего выбраться из-под нее, червя.
"Первый за сегодня..." - подумал Соколов.
- А я все думал, когда же они появятся... - пробурчал он сам себе под нос и вернулся к прерванному занятию.
На пластиковом столе, принесенном из "офицерской столовой" и прикрученного ножками к стальной крыше контейнера, стоял открытый терминал удаленного доступа. Рядом была прислонена снайперская винтовка гаусса, на случай, если инфицированная тварь окажется слишком далеко. Под столом в одном транспортном контейнере лежала еда и несколько бутылок с водой, в другом бережно сложенные и пересчитанные батареи для пятьсот пятого и пара сменных блоков питания боевого костюма.
"Вепрь", собранный из двух половинок снятых с разных трупов, превосходно справлялся с холодом, поддерживая комфортную для Соколова температуру тела. Правда, подобный режим сильно повышал расход энергии, но Олег не планировал оставаться в нем еще более четырех-шести часов, которые понадобятся на загрузку Вилония и стандартное заполнение всех протоколов сдачи его смены для закрытия контракта.
На парящих в морозном воздухе голограммах шел обратный отчет времени до появления прыгуна. Рядом бежали столбики передаваемых ему посадочных координат. Аварийный канал связи исправно работал. Олег еще утром успел пообщаться с капитаном корабля, который был откровенно удивлен, узнав, что весь лагерь уничтожен, и в живых остался только один человек.
Весь вчерашний день он потратил на то, чтобы привести в порядок посадочную площадку. Очистить ее от мусора, оттащить двух мертвых работяг, проверить систему постановки экранов и рассеивания тепла посадочных двигателей. Он был инженером-учетчиком, он знал поверхностно почти все, так что это не составило для него особого труда, не считая необходимости периодически постреливать во всякую инфицированную живность. В основном людей.
С восьмерки так никто и не пришел. Скорее всего, инфицированные бедняги исхудали настолько, что просто не смогли дотянуть, застряв в непроходимых лесах или переломав себе ноги среди камней и рытвин. Во всяком случае, Олег не встретил ни одного из них.
Две последние ночи он провел внутри этого пустого контейнера, оборудовав в нем лежанку из пары матрасов, чудом уцелевших в сгоревшем бараке. Невзирая на установившуюся на улице минусовую температуру, он превосходно себя чувствовал, подогреваемый костюмом. Правда, при таком раскладе "Вепрь" съедал весь заряд энергоблока за двенадцать часов, и для любого противника с инфракрасным сканнером он был желанной мишенью, но это нисколько его не волновало. Ведь никто, кроме него, не пережил ту бойню.
Станция местной связи была уничтожена взрывом вместе с контрольной комнатой. Стрекота лопастей вертолета, выполняющего контрольный облет или посланного проверить, почему их лагерь долго не выходит на связь, тоже не было слышно. И Олег попросту пришел к выводу, что Индигирку действительно давно уже покинули все добывающие смены.
- Или эти скоты вояки инфицировали всех и оставили здесь гнить заживо, дожидаясь своего часа... - мрачно протянул он.
Соколов еще раз тщательно проверил данные, нервно посмотрел на цифры обратного отсчета и поднял голову к небу. Пелена свинцовых туч по-прежнему застилала собой все пространство до самого горизонта, где ложилась на ребристую кромку облетевшего леса.
Олег попытался понять, что он чувствует... Еще неделю с небольшим назад, он с нетерпением ждал этого момента. В его голове роилось столько мыслей, картинок, образов... Иногда он так детально представлял себе, что сделает, когда окажется дома, что на какое-то мгновение ему буквально начинало казаться, что он уже там... Реально шагает по улицам своего родного Земногорска, мокнет в горячей ванне или входит в дорогой салон аэромобилей... В котором ему посчастливилось побывать всего пару раз и то только потому, что там проходила рекламная акция с возможностью выиграть последнюю новинку аэропрома.
Но что он чувствовал сейчас? В голове по-прежнему никак не затыкался диалог двух голосов, который последнее время стал выбираться и за ее пределы. Олег оправдывал сам себя тем, что человек - существо социальное, и ему надо с кем-то общаться, быть причастным к какой-нибудь группе людей... Пусть это будут даже недалекого ума работяги или уголовники... А так как вокруг не осталось ни одной живой души, он зачастую разговаривал сам с собой. И чтобы диалог выглядел более реалистично, он происходил по ролям. Один голос был, вроде как, сам Соколов с теми желаниями и стремлениями, с которыми он прибыл на Индигирку за заветными миллионами. А второй был сорванный, хриплый голос Соколова циника и убийцы, который постоянно предлагал Олегу очень простые и действенные варианты решения всех его проблем - попросту убивать все и всех, что могло бы впредь ему помешать... Самое ужасное было в том, что среди всего этого бормотания он начинал терять сам себя. Ведь тот второй голос, это же не был какой-то другой человек, засевший внутри него. Соколов еще не настолько тронулся умом, чтобы такое произошло. Это был он сам, просто прошедший через множество испытаний, получивший опыт и изменившийся...
Иногда Олег задавал себе вопрос, и
