Восхождение к власти: день гнева - Соломон Корвейн
- Ох, кто же ты и зачем я тебе? – шёпотом вымолвил Маритон, мигом позже его посещает ирония. – Сколько же неизвестных в этом уравнении.
Маритон и понять не мог, к кому его вызвали и зачем, но если бы знал, его мысли были бы совершенно другими. Этот человек заведует гарнизоном города и уникальным архитектурным строением – шесть исполинских башен, выполненных в устрашающе готическом стиле, объеденных чёрным бастионом, который ощетинился грядой лазпушек и турелей. Подле дворца раскинулись казармы, парки для техники, форты с баррикадами и уйма зенитных орудий, готовых защитить от авиа- и ракетного налёта. Но самое главное содержится за стенами.
В тронном зале, который и находится в центральном строении, чтобы быть в доступности у каждого слуги Императора, восседает внушительная фигура мужчины, который думает, что делать с новым «гостем». Он крупнее среднестатистического человека и больше похож на мифического героя из полулегендарных времён, о которых возвещают мифы древнейших народов, чьи имена практически потеряны. Он сидит на троне, который больше него и из-за могучих плеч, выглядывает спинка, представленная златым полотном. А трёхметровые серебряные крылья двуглавого орла, увенчавшего дорогой «стул», только прибавляет статности и могущество повелителю.
- Аурон, - обратился к нему человек в сером. – Только что мы получили доклад. Операция имперской разведки в приграничном городе увенчалась успехом. Наши разведчики и агенты, скрытно руководя силами мятежников, смогли похитить одного из лидеров и воздействовали на него. В итоге приграничный город был уничтожен силами же Информакратии, ибо он мог стать центром набора рекрутов для нас, и оплотом более крупного мятежа.
Он сохраняет молчание. Его чёрный волос аккуратно касается плеч и чуть снисходит с них, как то было у аристократов далёких времён. Его гордый взгляд устремляется вперёд и смотрит на деревянные роскошные двери, ведущие в залу. Мужественные черты – широкий лоб, острый подбородок, большая челюсть, массивные скулы, чуть бледные губы идеально сочетаются с выразительными очами цвета начищенного серебра. Его одежда на изумление проста и полностью контрастирует с помпезностью залы – бежевый балахон, подпоясанный кожаным ремнём коричневой расцветки.
- Это не успех, - холодно произнёс мужчина, - имперская разведка должна была посеять хаос в прифронтовых территориях, чтобы наступление проходило более успешно. Но… всё пошло наперекосяк.
Он взглянул чуть дальше. Тронный зал представлен вытянутой залой, где полы выложены из белоснежной мраморной плитки, заглянув в которую можно обнаружить отражение. По правую сторону от массивного трона идёт ряд огромных окон, через которые можно увидеть ворожащие душу виды на огромный, не охватываемый одним взглядом город. Дух захватывает от количества мерцающих огней, пространств, занятых цивилизацией и той власти, которая ими управляет. Слева же у самой стены зиждутся колонны из алого мрамора, а между ними место заняли безмолвные стражи – могучие воители, закованные в продвинутые мерно гудящие технодоспехи.
- Чувствуешь запах? – спросил сидящий на троне. – Конвунгар.
- Да, - ответил субтильный мужчина, ощущая, как аромат пытается очаровать своим душистым сладким и седативным присутствием разожжённого фимиама и ладана.
У трона, что возвышается на пьедестале, вознесённом на тридцать мраморных ступеней, стоит человек, на котором чёрные кожаные сапоги, серая офицерская шинель, опускающаяся чуть ниже колен. Седой волос человека собран в конский хвост и скинут за спину, а в тусклом свете «лунных» светильников желтоватый оттенок его кожи стал бледным.
- Аурон, - к могучему существу обращается среднего роста мужчина, с восточной внешностью. – Помимо всего прочего, я пришёл передать вам приказ Императора. – Голос азиата тут же разнёсся многоголосным эхом по тронному залу.
- Хм, а почему вы, Конвунгар? Я не помню того момента, когда вы записались в почтальоны или курьеры? – опрометчиво ответил мужчина и тут же на его лик пала тень сомнения и могучие черты исказились в лёгкой гримасе осознания ошибки. – Извините, я не хотел этого сказать. Обстановка напряжённая, я и сорвался.
- Вам нечего извиняться, мой друг. Все мы сейчас взволнованы... все. – На морщинистом лице Конвунгара мелькнула нотка усталости, но тут же он показательно выпрямился и чётко продолжил говорить. – Но я решил вам лично сообщить приказ Канцлера, так как он предвидит и моё участие в делах грядущих.
Не шелохнувшись, не нарушив положения на троне, лишь шевеля розоватыми губами, Аурон могучим голосом наполнил пространство:
- Тогда можете докладывать, Конвунгар, я слушаю, – могучий голос разлетелся гулким эхом по зале и достиг каждого уголка здешнего пространства и, вняв смыслу сказанного, мужчина в офицерской шинели обратился с вдохновенной речью.
- Господин, время пришло. Вас зовёт долг перед страной, как и всех нас, но Канцлер призывает нас исполнить клятву «Стражей Завета»[1]. Господин, великий Канцлер, Император Рейха приказывает вам начать подготовку к войне с Аурэлянской Информакратией и готовится к наступлению на неё с целью присоединения или уничтожения. Такое же распоряжение поступило и мне, – рука уходит под шинель, и он достаёт оттуда полный желтоватый конверт, изрядно шумя бумагой, поднимает его в жесте протягивания. – Тут Канцлер передаёт специальные указы и назначения, инструкции и цели. Свод основных документов, удостоверенных печатью Императора в вашем распоряжении.
Благородный лик Аурона сильно изменился. Восхищение собственным величием и чувство радости от возложенной власти тут же пропали, сменившись на нечто тёмное и мрачное, как будто душа слуги императора ступила в тень и обволоклась в неё. Аурон помрачнел и поник лицом, о чём символизирует утрата величественности. Спина чуть-чуть сгорбилась и пригнулась, как будто на неё вскинули мешок, а серебряный блеск серебра сменился на тусклый свет начищенного железа. Конвунгар приметил изменения, произошедшие в союзнике. Зоркий восточный глаз видит, как его соратник быстро меняется – с него спадают лавры правителя, словно бы меняясь на доспехи воина.
- Да, – тяжело начинает Аурон и его слова как печати, отлитые из чугуна. – Я знал, что мы выступим против этой нечисти… знал, что мудрейший Император отдаст приказ нам идти войной на тот проклятый край.
- Что-то не так, господин? – вкрадчиво поинтересовался равный по статусу полководец.
- В любой другой день до взятия Этронто я бы сказал, что мы с готовностью
