Претендент. Память рода - Павел Вяч
И вот тогда-то и понадобятся оставшиеся нычки Черепах!
На мастерскую Оут поставил Олега, в алхимическую лавку взял ученика Дорича, а для восстановления шахт вызвал из отставки своего старого друга-каменщика.
Собственно, он и отвечал за разведку и добычу камня и соли до тех пор, пока на заставе не появились «эффективные гильдийцы».
От идеи сафари на боевых платформах Оут яростно отнекивался, но я видел азарт в глазах Жижека и даже не сомневался, что деятельный сержант приложит руку и к этому бизнесу.
По моим прикидкам с оглядкой на опыт дяди, окупаемость заставы при текущих объёмах за вычетом всех расходов приближалась к двадцати годам.
Но поток авантюристов, валом поваливших на заставу, внушал мне осторожный оптимизм.
Наверняка в ближайшие дни в Пустыне будет аншлаг — в округе осталось множество недобитых конструктов — а значит торговля будет расцветать.
К тому же я, воспользовавшись выдавшейся минутой, поведал Оуту про Кабула, его интерес к рунным мечам и рассказал про статуи.
Я очень сильно сомневался, что выйдет заполучить статуи, но вдруг у Оута получится? Также попросил капитана раздобыть нотные грамоты для игры на рояле.
Вот только для чего — говорить не стал. Не моя тайна.
С собой я увозил лишь костюм пилота, который взял на вырост, да несколько артефактов.
Кольцо с припасами и лазерными пистолетами, опустошённый диск, в качестве будущего склада, и браслет, в который сложил все подаренные мне артефакты, включая неиспользованное зелье Удачи.
А почти перед самым убытием в гимназию произошло забавное событие.
Мы с ребятами уже буквально сидели на багаже, ожидая переключения портальной рамки на нашу гимназию, как над нашими головами прожужжал почтовый дрон.
Любопытный Фил тут же его поймал и заглянул вовнутрь, после чего по всей площади раздался его крик:
— Михаил, это тебе! Шурма какая-то!
— Оооо! — услышав это милое сердцу слово, у меня заурчал живот и потекли слюнки. — Не может быть!
Но нет, в посылке действительно лежала всё ещё теплая шаурма.
— Парни… и дамы, — легкий кивок в сторону Алексии и Айны, — налетай!
Гимназистов долго уговаривать не пришлось, и все двадцать шаверм или шаурм? разлетелись по рукам.
Нас было почти в два раза больше, чем гостинцев, но вопрос решился быстро и, так сказать, по-братски:
Один делит, второй выбирает.
И вот как раз-таки в тот момент я и почувствовал какое-то единение со своими одноклассниками, да и вообще с гимназистами.
Мы с ребятами сидели на площади, лениво жевали ароматную шаурму и перекидывались ничего не значимыми фразочками, уже почти не обращая внимания на палящее солнце.
Можно сказать — идиллия!
Вот только была и горчинка в виде койки с не приходящим в себя Дубровским.
И если за того же самого Мирона можно было только порадоваться — целитель, ничтоже сумняшеся, просто взял и на наших глазах вырастил ему кисть! — то Рома вызывал беспокойство.
Непонятно как помочь, непонятно, что делать дальше.
И это, черт возьми, неимоверно бесило.
Человеческая психика быстро адаптируется к любой ситуации, и я уже почти не вспоминал увиденную в госпитале картину, но Рома…
Рома служил живым напоминанием, что все это было не понарошку.
И даже эта, бесспорно вкусная, шаурма не помогла отвлечься от текущих проблем.
Кивнув своим мыслям, я залез с ногами на сложенные в стопку щиты, которые Фил непременно решил взять с собой в гимназию.
— Уважаемые зрители! — я помахал руками в сторону ближайшего макриса. — Как видите, мы смогли выжить после вчерашнего побоища. Почти все… Спасибо вам за вашу поддержку, посылки и голоса!
Я с достоинством поклонился в сторону макриса.
— Непременно ждите в ответ от нашей пятерки небольшие подарочки! Ведь именно благодаря вам, мы с ребятами стали обладателем супер-приза состязаний!
Я подхватил золотой клинок и поднял его над собой.
— На моём месте должен был быть Роман Дубровский, но мы не знаем, придет ли он в себя. И это чертовски трудно — бессильно смотреть на нашего спасителя и не иметь возможности ему помочь.
Я со вздохом посмотрел на меч, сморгнув всплывшее было описание и продолжил.
— Мы зачастую не ценим тех, кто находится рядом. Наших родных, мам, пап, дедушек и бабушек, братьев и сестер. Воспринимаем их как нечто обыденное, как неотъемлемую часть нашей жизни, которая никуда не денется. А когда происходит беда не можем это принять…
Я посмотрел на койку Романа, замечая краем глаза, что ко мне прислушивается вся площадь, а оратор Уваров даже шевелит губами, повторяя мою спонтанную речь.
— И ты смотришь на близкого тебе человека и понимаешь, что опоздал, — мне сразу же вспомнилась моя семья, моя мама, отец и дядя, и в горле встал ком. — Берегите своих родных, уважаемые зрители. И не забудьте их обнять и сказать, как сильно вы их любите…
Посчитав, что сказал достаточно, я уселся на щиты и задумчиво посмотрел на барханы.
Что дальше? Стела и поднятие рангов, гимназия и знакомство с наделом, командировка-охота за мерзавцем Гонди и встреча на Снежной поляне, к которой нужно подготовиться.
А после разрешения вопроса с Северянином, на очереди гильдейские. Я не стал публично грозить им карами — зачем предупреждать врага?
Затаюсь, соберу побольше информации, а затем нанесу сокрушительный удар. Если, конечно, первым не попаду под него благодаря подарку князя…
Взгляд сам собой остановился сначала на северянинах, а потом и на подмигнувшем мне Толстом.
Зуб даю, с этими ребятами будет конфликт. Братья Кроу, в отличие от Петра с Иваном, так и не явились на заставу, оставшись на арене.
Правда и в шахты они тоже не пошли.
До самого утра по очереди сражались друг с другом на арене, не обращая внимания ни на что вокруг.
И если раньше я считал Толстого параноиком, то сейчас, складывая воедино кусочки мозаики, точно понимал — к северянам нельзя поворачиваться спиной.
Я только собрался подойти поддержать хмурых девчонок и перекинуться парой слов со старшаком Крошиным, как рамка портал вспыхнула голубым светом.
— Ну что парни, — Толстой поднялся на ноги, машинально коснулся свежего шрама на скуле и закинул на плечо здоровенный рюкзак. — Полетели в гимназию!
— Погнали, ребят, — согласно кивнул я, поднимаясь со щитов. — Пора домой.
Интерлюдия. Кабинет директора гимназии
— Ну что, коллеги, — Яков Иванович обвел взглядом всех сидящих за столом учителей. — Как вам… такая Практика?
— Полный провал! — тут же отреагировала магиня. — Полнейший! Гимназисты ранены, двое при смерти! Меня уже трижды пытались подкупить обеспокоенные происходящим кланы!
— И меня, — усмехнулся физик, Тарас Иванович.
— Да всех нас, — отозвался классный
