Отщепенец. Книга 2 - Алексей Ермоленков

— Понятно, почему именно твою душу выбрало проклятье. Ты очень похож на Владык своей жестокостью, но в то же время ты заботишься о тех, кто дрверился тебе. Это вполне приемлемо. Лучшего Владыки мне все равно не найти. Все они заботятся только о себе. Даже удивляюсь, как они все еще размножаются.

— Я так и не услышал ответа по поводу предложенного мной пункта, — ответил я.

— Если он взаимен, я согласен.

— Он взаимен.

— Что ж, давай составим клятву.

Минут пятнадцать нам понадобилось на то, что бы составить клятву и призвать в судьи измерение Дикой Охоты.

— Вот только есть одна проблема, — сообщил я адскому псу, когда мы закончили.

— Какая?

— Как я буду откачивать у тебя энергию, если тебя не будет рядом? Ведь для этого мне нужно тебя коснуться. А в лагерь адского пса, я полагаю, не пустят.

— Это не проблема, — ответил пес и начал преображаться. Скелет его стал уменьшаться, когти и клыки втягиваться, пламя, горевшее у него на загривке, потухло, кожа стала разглаживаться и покрываться гладкой шерстью, и вскоре передо мной стоял доберман. С чуть увеличенными клыками, но, все же, вполне себе обычный доберман.

— Собак то вам заводить не запрещается?

— Не запрещается… наверное. Надо у бати спросить.

— У кого?

— У генерал-лейтенанта Российской империи Батевского.

— Понятно. Что делаем дальше?

— Ждем, когда наши прибудут и закрепятся тут.

— Наши — это кто?

— Это войска Российской империи. Мы на войне. Мне тут служить немногим меньше полугода осталось. Хорошо. Тогда не будем терять времени, выкачивай энергию на весь свой резерв.

— У меня вообще от твоих сослуживцев еще не вся энергия усвоилась.

— Да, у них энергия-то никакая. Взять с нее толком нечего. Избавляйся от нее, у меня лучше.

— Да, как-то жалко.

— Ты понимаешь, что я бесконечный источник энергии? Все разумные вокруг испытывают негативные эмоции. А я их преобразовываю в отличнейшую энергию для тебя и таких, как ты. И чем старше такие, как я и опытнее, тем лучше у нас получается энергия для вас. А тебе так вообще повезло. Мне больше тысячи лет и опыт у меня соответственный, поэтому нет смысла терять время. Избавляйся от той, что собрал с этих недорослей и усваивай мою. Глаза не забудь укрепить.

«Вроде все логично», — подумал я и выплеснул наружу всю энергию, что имелась у меня в резерве. Затем положил руку на голову пса и затянул в себя максимум, что смог. «Под самое горлышко», как говориться.

— И это все? — удивился доберман. — Да-а-а… до освоения печатей тебе еще развиваться и развиваться.

— Каких печатей?

— Сейчас ты умеешь вытягивать энергию только через касание. Но у Владык есть возможность делать это посредством твоих печатей. Ставишь печать на ауру или тело и, когда тебе это нужно откачиваешь энергию.

— А далеко она действует?

— Я не знаю того места, где бы она не действовала. Возможно, расстояние у Владык зависит от силы, но даже дети, когда осваивали эту технику, не были ограничены в расстоянии.

— Очень удобно.

— Очень. Вот только с твоим нынешним развитием, ты недотягиваешь даже до десятилетнего Владыки.

— А вот это уже плохо.

— Еще бы. Но время у нас есть, разовьешься. Расскажешь мне про этот мир?

— А ты мне имя-то свое назовешь?

— Двэйн.

Я принялся рассказывать Двэйну историю этого мира из того, что знал Антеро и того, что узнал сам, а так же про местный строй, про аномалии и свои дальнейшие планы.

— Кто бы сомневался, что у Владыки будут амбициозные планы. Вот только твои планы распространяются лишь на этот мир, а это мелко для Верховного ярла бойцовой расы.

— Я вообще-то семью хочу завести, детей.

— И это нормально. Сколько жен планируешь брать?

— Пока не знаю. Минимум трех.

— А детей, как получится?

— Именно.

— И сделать тебе это сейчас мешает твой антипод?

— Все верно.

— Тогда советую окружить себя другими, как вы их тут называете, Пожирателями, — Двэйн не сдержался и заржал. Смех добермана больше походил на кашель, но я прекрасно слышал в голове, как он неистово ржал.

— Скажи кому, что Владык убивают сразу, как только у них проявляется Дар, не поверили бы, — отсмеявшись, произнес Двэйн. — Ладно. Шутки шутками, но раз ты тут первый Владыка, что не стал энергитическим наркоманом, считай, нам повезло. Тебе нужно на каждого Пожирателя, что ты воспитаешь и обучишь ставить свою печать. Причем до того, как начнешь его обучать. И такую печать можно поставить на другого Владыку только по его желанию. Он должен сам искренне пожелать этого. Понимаешь?

— Да. Я просто предложу им жизнь в обмен на печать. Если захотят жить, будут ее желать очень искренне. А вот если откажутся, просто оставлю их на растерзание охотникам. Долго они не протянут.

— Это верно, но для начала тебе нужно научиться ставить печати. А для этого тебе нужно усвоить еще много энергии, которую я для тебя переработаю.

— Хорошо. Значит, буду усваивать ее круглыми сутками.

— А вот этого не стоит делать. Перерыв должен быть. Хотя бы на сутки в месяц. Иначе ты рискуешь превратиться в энергетического наркомана.

— Понял. Тогда буду осторожнее.

— Смотри, кажется «наши» едут.

И действительно, в нашу сторону на довольно приличной скорости двигалась военная техника Российской империи.

— Отлично, значит, скоро в лагерь отправимся. Как мне тебя вслух называть-то? Нужна кличка. Ты для всех ты неразумный пес. Умное, но все же животное. Хочешь, назову тебя пушком?

— Детей своих так называй, а меня зови Клыкастый.

— Договорились.

Первыми до нас добрался бронетранспортер с моими ребятами. Молодцы они все-таки.

Парни моментально оказались снаружи, окружив нас, и, закрыв своими телами, принялись осматриваться. Ко мне подошел Руслан.

— Ты, как?

— Нормально. Трофеи с Дикой Охоты мои. Передай это остальным. Мне хорошие материалы пригодятся, когда я вернусь с войны.

— Вот теперь я не сомневаюсь, что ты вернешься.

— А это кто?

— Это Клыкастый. Прибился. Прыгнул на одного из мертвых всадников, когда я с ними дрался. Вот решил оставить. Надеюсь, батя против не будет.

— Батя сюда лично едет. Посмотреть хочет на Дикую Охоту. Ему доказательства нужны, чтобы представить тебя к императорскому кресту первой степени.

— Так у меня еще и второго нет.

— Будет, не сомневайся. Только я тебе ничего не говорил. Делаешь очень удивленное лицо, преисполненное великой благодарностью. Как это делают актрисы на