Имменсерит. Огненное сердце Ювина - Вячеслав Анатольевич Гильштейн
– Да что ты говоришь, Милахантас? А если мой сын умрёт, что тогда?
– Значит на то была воля небес всемогущих, – ответил бородатый лекарь и возвёл очи к небу.
– Я тебе потом устрою мою волю, колдун. Давно в подвалах Севгили не применяли пыток, но для тебя я сделаю исключение, ирод, – в словах Маарифа Сейфуллы чувствовалась железная воля и реальная угроза.
Главный лекарь промямлил что-то неразборчивое поклонился и ушёл обратно к беспомощно лежавшему на столе принцу Инсару.
– Авенир, если ты можешь, то помоги моему сыну. Ты же знаешь, я в долгу не останусь, – правитель Инрама положил руку на плечо молодого воина.
– Я схожу за своей сестрой. У нее должны быть с собой запасы зелий, – ответил Авенир, глядя в Маарифу Сейфулле прямо в глаза.
С этими словами Авенир отправился за Иветилью. Она осталась вместе с Рогдаем обустраивать место для ночлега. Пока он отсутствовал, Альфинур рассказал отцу о том, как был взять Зелен Сад и крепость Вириды, о роли Авенира в победе и поделился своими мыслями о будущем новой инрамской провинции.
Брат с сестрой вернулись достаточно быстро. Когда они вошли внутрь шатра, то никого из лекарей уже не было. Внутри остался только Маариф Сейфулла и Альфинур. Оба молча смотрели на бледное покрытое испариной лицо Инсара.
– Выше Высочество, позвольте нам… – начал говорить Авенир, давая понять, что им нужно пространство вокруг стола.
– Авенир, сделай чистую повязку, – скомандовала Иветиль, осматривая рану Инсара и вынимая два бутылька из поясной сумки.
Девушка взяла раненого принца за руку и долго смотрела ему в лицо. Она слушала биение его сердца, считая удары. Авенир приготовил всё, что просила Иветиль и теперь тоже просто ждал. Она пропитала чистотелицей тряпицу и обработала почти зажившую рану, после чего аккуратно её перевязала. Но это было не всё. Она снова села рядом с Инсаром и опять взяла его руку в свои. Закрыв глаза, она что-то сказала, но так, что никто не услышал её и не смог разобрать. Никто не шевелился. Пламя свечей подрагивало, но не было ни сквозняка, ни тем более ветра. Иветиль положила одну руку на лоб Инсара и снова зашевелила губами что-то говоря сама себе. Так она просидела целую вечность, но никто не смел её отвлекать или нарушать тишину. Казалось, она даже не дышит. Слёзы текли из-под её опущенных век, скатываясь по щекам и оставляя после себя следы.
Внезапно в повисшей тишине Инсар громко выдохнул и протяжно застонал. Иветиль выронила его руку и чуть не упала, ноги её подкашивались. Авенир подхватил её, обняв за пояс и закинув её руку себе на плечо. Ещё совсем недавно лежавший при смерти принц инрамской империи открыл глаза. Взгляд его блуждал, он хотел что-то сказать, но не мог.
– Воды, дайте ему воды, – на последнем издыхании сказала Иветиль.
Сам Маариф Сейфулла поднёс к губам сына свою собственную флягу с чистой водой и дал тому напиться.
– Как ты себя чувствуешь, брат? – спросил Альфинур, который сам был бледнее первого снега.
– Похоже, что лучше, чем ты себя, – ухмыльнулся Инсар и стало понятно, что с ним действительно всё будет в порядке.
– В бытность моей молодости ходили легенды о том, что королева Арден Экора, прекрасная Эвиталь умеет исцелять любые болезни одним лишь прикосновением. Сомнений нет, ты истинная дочь своей матери, – вслух сказал Маариф Сейфулла, глядя на Иветиль.
Но она ничего не ответила, ей было трудно даже дышать, не то чтобы говорить о чём-либо. Авенир кивнул правителю Инрама и повёл сестру на место их ночлега.
За два последующих дня Инсар настолько укрепил здоровье, что уже мог сидеть и самостоятельно принимать пищу.
Приготовления к осаде не останавливались. Вечерами в лагере горели тысячи костров, словно отражая ночное небо и звёзды. А из Сорочьего городка никто не выходил. Князь Эрдоен не горел желанием провоцировать конфликт ещё больше. Авениру казалось странным, что момент атаки так затягивается, но при этом упущенное время никак не сказалось на дисциплине внутри военного лагеря.
Вечером третьего дня Авенира и Иветиль снова пригласили в шатёр к правителю Инрама. Пришёл за ними сам принц Альфинур в сопровождении их старого знакомого Раада Ваккаса. Как оказалось, ближайший друг и первый гвардеец принца обзавёлся не только собственным подразделением, но и глубоким шрамом на щеке, что придало ему особой свирепости.
– Мой отец и старший брат желают вас видеть, – с обычной едва уловимой насмешкой и лёгкой надменностью в голосе проговорил Альфинур.
– Тогда не будем заставлять их ждать слишком долго, – ответил Авенир, поднимаясь с примятой травы.
Они втроём только поужинали и как раз собирались продолжить свой отдых. Но планы изменились, Рогдай остался один доедать кроликов и допивать последнее вино от Барде Ашо.
– Как здоровье у Инсара? – по пути осведомился Авенир.
– Скоро сам всё увидишь, потерпи немного, – ушёл от ответа Альфинур и ускорил шаг.
Перед шатром правителя по прежнему несли караул гвардейцы в чёрных доспехах. Внутри было светло от множества свечей и ламп, сухо, и вкусно пахло. Видимо и тут ужин только закончился.
– Приветствую вас, друзья мои, – правитель Инрама был в очень хорошем расположении духа, – как вы себя чувствуете? Не устали ли пребывать тут без дела?
– Приветствуем и вас, Ваше Высочество. Да, томительны часы ожидания перед боем. Тревога нарастает, скрывать не стану.
– Можешь больше не тревожиться, Авенир. Не будет никакой осады и новой битвы тоже не будет. По крайней мере не с Эрдоеном.
– Почему? Что случилось?
– В первый же день, как мы встали тут лагерем, я отправил послов к Эрдоену и он их принял. Правда прислал их головы мне обратно, а я отправил ему в ответ головы тех, кто привёз головы моих послов. Так могло продолжаться бесконечно, пока я сам лично не приехал к его главным воротам и не вызвал его на разговор.
– И он согласился? Вышел говорить?
– Я тоже удивился, но да, он согласился говорить со мной. Ведь он не дурак и прекрасно понимал, для чего я стою с такой армией у его ворот.
– Это удивительно. У меня сложилось впечатление, что он уже давно не волен мыслить и действовать самостоятельно и всем заправляет владыка Иробистан.
– Не только у тебя были такие подозрения. Слушай дальше. Я предложил ему сдать город, открыть перед мной ворота. При этом, город должны покинуть все представители Веры Четырёх Богов, а храмы
