Алексей Корепанов - Месть Триединого
Мимо них проходили прибывшие «марсиане», бросая недоуменные и любопытные взгляды на инсигнии Габлера.
‒ После расскажешь, ‒ процедил Эрик, сверкнув на него глазами, и потер пальцем переносицу. ‒ Где тут начальство располагается?
‒ Пошли, покажу.
Крис повернулся и начал подниматься по лестнице.
‒ Сейчас я с ними потолкую, ‒ сказал Янкер за спиной, шагая по ступеням следом за ним, ‒ и свалим отсюда. Надземка вернется через час.
Крис оглянулся:
‒ А со спасалкой уладил? Все-таки чужое имущество.
‒ Уладил, ‒ буркнул Янкер. ‒ Надеюсь, у тебя были серьезные основания?
‒ Серьезнее не бывает, ‒ вздохнул Габлер. ‒ Если бы не…
‒ Потом, ‒ тут же оборвал его Улисс. ‒ И не здесь. Я заказал два номера в Марсополисе, в отеле. И билеты на каботажник. Уходим завтра.
‒ На Землю? ‒ спросил Крис.
‒ А ты что, где-то в другом месте успел зарыть? ‒ раздраженно задал встречный вопрос Янкер.
Крис развел руками:
‒ Молчу…
* * *Отель носил многобещающее название ‒ «Олимп». В его холле можно было полюбоваться красочным изображением этого вулкана, самого высокого не только на Марсе, но и во всей системе Солнца. Вулкан вздымался в небеса чуть ли не на тридцать километров, намного переплюнув знаменитую гору Единорога, и являлся несомненным украшением планеты. Чего никак нельзя было сказать об отеле, безусловно, худшем из всех, в которых приходилось останавливаться Габлеру. Трехэтажное блочное строение выглядело таким обшарпанным, словно никто тут пальцем о палец не ударил со времен первых поселенцев, а в отношении меблировки ему дала бы сто очков вперед любая казарма. Скудная была меблировка, во всяком случае, в номере Криса. Не в номере даже ‒ в каморке. Узкое ложе да откидной столик у голой стены, да откидное же сиденье ‒ вот и все. Ни ванной, ни душа, лишь раковина с краном, откуда тонкой-тонкой струйкой текла холодная вода, да и то не сразу, а если хватит терпения дождаться.
Впрочем, одну ночь провести тут было можно. Все-таки в тепле, в искусственном климате, а не где-то на каменистой равнине, едва освещенной спутниками Марса Фобосом и Деймосом. И главное ‒ на первом этаже был кабак, а значит, постояльцам не грозила голодная смерть.
Поставив нэп в уголок и вымыв руки, Крис уселся на скрипучее ложе, привалившись спиной к замызганной стенке, и стал ждать Янкера. Тот вошел без стука, как к себе домой, умостился на откидном сиденье. Комбинезон и шапочку он оставил в своем номере и теперь был в том же сером, под цвет глаз, переливчатом костюме ‒ просторный пиджак и широкие брюки. Мягкие русые волосы лежали ровно, явно смоченные водой.
‒ Ну, рассказывай, ‒ сказал он и потер пальцем переносицу, словно старался сгладить горбинку. Этот жест был давно знаком Габлеру. ‒ Объясни, к чему все эти твои неожиданные выкрутасы. Юнит, как я понимаю, у тебя не с собой, так?
‒ В надежном месте твой юнит, ‒ ответил Крис, и Янкер облегченно вздохнул. ‒ Устроил ты мне отпуск по полной программе.
‒ Рассказывай! ‒ нетерпеливо и властно повторил Эрик. Замашки грэнда из него так и перли.
И Габлер рассказал.
Об отеле «Туарер» в Елисавете. И о другом отеле, «Селигер», в Твери. О Здено Шатане и Лили Акимжанов ‒ не уточнив, что он выяснил, кто они такие. О том, где и зачем он спрятал юнит. О файтере легиона «Солнце» Арьене Рютте. А еще о преследующей его, Габлера, беллизонке Анизателле, из-за которой он и оказался на неприветливом Марсе. И объяснил, почему она его преследует.
Эрик Янкер слушал внимательно, то и дело потирая переносицу и не сводя с Криса глаз. Было видно, что настроение у него улучшилось. Если сначала своей напряженной позой он походил на готового к прыжку зверя, то по мере повествования плечи его расслабленно опускались. А потом он и вовсе чуть ли не расплылся по стене, вытянув перед собой ноги в светлых, с рубленым носком, ботинках на толстой подошве. И глаза его повеселели.
‒ Гладиа… Крис, ты молодчина! ‒ Янкер вскочил и принялся было расхаживать по номеру, но оказалось, что в такой теснотище не очень-то расходишься, и он вновь опустился на сиденье. ‒ Лихо ты все провернул! Не ожидал от тебя такой прыти…
‒ Учимся помаленьку, ‒ непримиримо буркнул Габлер. Но не мог не признать, что похвала эта ему, черт побери, приятна…
Янкер снова встал, вплотную подошел к Габлеру и навис над ним:
‒ Меняю условия.
Крис насторожился, но не успел ничего сказать, потому что Эрик тут же пояснил:
‒ С меня не пятьдесят, а семьдесят. Рассчитаюсь, как только получу юнит. Не возражаешь против такого бонуса?
Крис, мысленно возликовав, пожал плечами, стараясь сделать это равнодушно:
‒ С чего бы мне возражать? Могу только приветствовать столь высокую оценку своего труда.
‒ Та-ак… ‒ Янкер, пропустив, кажется, слова Габлера мимо ушей, уставился в пол, и палец его принялся совершать привычные движения. ‒ Значит, семьдесят плюс обещанная протекция… Так… Этих двоих мы уже взяли…
Перед глазами Габлера встало лицо Здено Шатана, и в голове прозвучал его вопрос: «Тебя все устраивает в Империи?»
Но он не стал ничего говорить о коллегах Янкера.
«Не суй свой нос в чужой вопрос, а то дарбос откусит нос», ‒ вспомнился мудрый совет из детских лет. Таинственный «дарбос», вероятно, был каким-то сказочным чудищем.
Вместо этого он сказал:
‒ Беллизонка. Если ты не поможешь ее утихомирить, мне эти деньги будут ни к чему. Покойнику ничего уже как бы и не нужно.
Эрик поднял голову и некоторое время смотрел на Криса, словно о чем-то размышлял. Наконец успокаивающе повел рукой:
‒ Думаю, можешь о ней забыть. Разберемся и с ней, и с этим твоим храмом беллизонским. Причем в самое ближайшее время. Возьмем под контроль все космопорты, никуда не денется. Сейчас сядешь, поработаешь над мнемами[78] всех троих, потом мне скинешь, а я разошлю куда надо. Угон галеры на пожизненное тянет.
Габлер встрепенулся:
‒ Но они голову могут заморочить ‒ будь здоров!
‒ Не беспокойся, с нашими людьми такие фокусы не пройдут, кое-чему обучены. Они ведь у нас не первые такие, эти твои девчонки.
У Криса словно гора с плеч свалилась. Но, как это ни парадоксально, ему было жалко Низу.
«А что поделать? ‒ спросил себя он. ‒ Если не ты, то тебя. Да, действительно, как на войне…»
Он никогда не думал, что этот принцип применим и к мирному времени.
* * *Местный космопорт, как и отель «Олимп», особого восторга не вызывал. Вероятно, они были ровесниками, и никакой модернизации за все это время не проводилось. Главное ‒ этот ветеран выполнял свою функцию: принимал и отправлял каботажные корабли и балкеры и предоставлял прилетающим-улетающим минимальный набор услуг.
Никаких бюстов и досок здесь, как и на Земле, не наблюдалось, зато у противоположной от входа стены возвышалась скульптурная группа ‒ пять мужчин в полный рост, в старинных громоздких скафандрах с откинутыми шлемами. Короткая надпись на постаменте гласила: «Первым». Ниже значились пять имен, а под ними шла еще одна строка: «Равнина Изиды. 2039 от Р. Х.» Надпись явно меняли, потому что она была на терлине, а год приводился по старому календарю землян, когда терлина еще и в помине не было.
Вчера Габлер отказался от предложения Янкера посидеть в кабаке ‒ не хотелось ему находиться в одной компании с Улиссом, вести какие-то разговоры… Эрик не стал настаивать и ушел к себе. Крис поработал над мнемами, стараясь как можно более точно припомнить облик трех «студенток»-беллизонок, а потом отправился бродить по Марсополису. И там же, в городе, и поужинал в почти пустом кабаке, почему-то постоянно возвращаясь мыслями к Низе.
Ночью он спал плохо, снилось что-то незапоминающееся, но оставлявшее неприятный осадок, и почему-то было душно. Не выдержав, Крис выбрался из постели и отправился в тот же кабак, где ужинал. Там и просидел, отмахиваясь от вездесущих хошек, до самого утра, потягивая сначала коктейль, а потом перейдя на водку «Сфинкс». Водка была довольно убойной, голова от нее отяжелела, и он уже под утро поплелся в номер. И наконец заснул, да так крепко, что Янкеру пришлось его будить ‒ пора было отправляться в космопорт.
По залу слонялись два файтера в парадной форме ‒ сослуживцы Арьена Рютте. Крис выделил их среди других пассажиров не только из-за комбинезонов, но и потому, что оба «марсианина» были уже крепко навеселе. Хотя вели себя вполне достойно, в стиле эфесов. Что ж, отметить начало отпуска ‒ святое дело…
Янкер сдал ненужные больше прокатные комбинезон и маску, и они направились на посадку. Прибывший вчера каботажник «Петр Великий» уже подготовили к старту. Кто такой Петр Великий, Габлер не знал. Может, один из христианских апостолов? Или какой-то древний земной владыка?..
Уже подходя к приветливо распахнутому люку в тускло-сером боку каботажника, он в последний раз окинул взглядом рыжую равнину, полукольцом охватывающую взлетное поле, увидел корявые силуэты скал на близком горизонте и подумал, что вряд ли его когда-нибудь потянет вернуться сюда.
