Егор Чекрыгин - Странный приятель. Таинственный Амулет
В ответ Ренки лишь решительно помотал головой. Но на всю ночь этой решительности не хватило, и он, проведя несколько часов за написанием писем и улаживанием своих дел, которых, к его удивлению, оказалось довольно много, оставшееся до рассвета время ворочался с боку на бок, мучительно пытаясь понять, зачем ему это надо – отправляться в чужой мир. Ответа так и не нашел, но все равно решил, что обязан это сделать. В конце концов, всеми своими успехами в этой жизни, да и самой жизнью он обязан Готору, а значит, его долг благородного оу и друга требует следовать за вождем.
И вот – он тут, перед Амулетом. И от чужого мира его отделяют лишь несколько шагов. Тех самых, которые уже начал делать Готор. И Ренки поспешно последовал за ним. Но…
Идти было невыносимо тяжело, каждый крохотный шажок давался путем напряжения всех сил – и физических, и духовных. Было ощущение, что нервы проросли сквозь кожу и отдаются болью даже от малейшего дуновения воздуха. Сердце билось в сумасшедшем ритме, и Ренки даже показалось, что он слышит, как трещат мышцы, из которых оно состоит, и лопаются сосуды. А еще это ощущение, словно какой-то паразит выгрызает мозг, заполняя пустое пространство плотной ватой, поглощающей все мысли. Но хуже всего был ужас. Настоящий ужас, который, кажется, овладел каждой клеточкой тела. Абсолютно иррациональный и оттого еще более сводящий с ума. Кажется, только маячащая впереди спина Готора и привычка прятаться за эту спину в случае непреодолимых бед заставляли тело Ренки двигаться вперед. Но как же мучительно давалась каждая пядь пути!
Одивия, которая начала движение позже Ренки, уже обогнала его и сейчас стояла где-то впереди рядом с Готором. Идя словно по раскаленному металлу, Ренки сделал еще один шаг и вдруг заметил, что мир переменился. Перед ним уже был не мрачный зал далекого храма на краю света, а… Кажется, это тоже было залом, но до чего же огромным! Похоже, весь королевский дворец вполне бы мог разместиться внутри этого зала, и еще осталось бы место для газонов и небольшого садика.
Но со следующим шажком случилось вообще нечто очень странное. Теперь Ренки понял, что означали слова Готора про слияние разумов. Только вот он, кажется, слился разумами не с Амулетом, а со своими друзьями. Ренки вдруг проникся их страхами и надеждами. Почувствовал их мысли. Ощутил, как они воспринимают его самого. И, наверное, это заставило его растеряться. Он помедлил с очередным шажком, и его внезапно словно бы потянуло назад и выкинуло обратно в пещеру.
– Да, – подтвердил он догадку Риишлее. – Проблем было немало. Не так-то просто было объяснить солдатам, куда пропали два руководителя нашей экспедиции. Когда я сказал им, что Готор с Одивией решили какое-то время пожить при храме, даже мне поверили с большим трудом. Если бы не Гаарз, сержант Йоовик и другие старые служаки, можно было бы даже ожидать бунта. Но обошлось!
– Увы, – нахмурился Риишлее. – Боюсь, что Ваасе мы эту версию протолкнуть не сможем. С этого мальчишки станется самому попытаться подняться на то плато и поговорить со своей невестой. Которую он там, разумеется, не найдет.
– Я думаю, надо рассказать ему правду, – внезапно даже для самого себя предложил Ренки. – Отправьте меня к нему, я ему все объясню. Это его успокоит.
– Что именно должно его успокоить? – уточнил Риишлее.
– То, что они вернутся! – с необычайной уверенностью в голосе пояснил Ренки. – Это трудно объяснить, но, когда я почти уже был там, я это почувствовал. Как-то так понял, что они обязательно вернутся.
– Но… – растерянно спросила Одивия, все еще пытаясь привыкнуть к огромным размерам зала, в который они попали, и жутким, оглушающим завываниям какого-то существа. – А где оу Дарээка? Я была уверена, что он тоже был тут.
– Ренки отправился назад, – ответил ей Готор, перекрикивая сирену сигнала тревоги. – Он понял, что его место – именно в старом мире и что он уже достаточно взрослый, чтобы перестать судорожно хвататься за мою руку и спрашивать моих советов по каждому поводу.
– Возможно, это и хорошо. – Одивия помотала головой. Когда существо внезапно перестало завывать, тишина показалась ей просто оглушительной. – Но мне почему-то грустно от этого.
– Мне тоже грустно, – кивнул Готор. – Все-таки мы столько лет были друзьями, прикрывая друг другу спины и в боях, и на дворцовых паркетах. Но тут есть еще один положительный момент. Я понял, что теперь мы сумеем вернуться назад. Не знаю, как и когда это будет, но Ренки теперь станет для нас чем-то вроде маяка, двигаясь к которому, мы сможем попасть именно туда, куда хотим. А теперь, Одивия, пожалуйста, не делайте никаких резких движений. Нам предстоит познакомиться с охраной спецкомплекса. Вы помните мои рассказы про дедушку?
– Они обязательно вернутся, – повторил Ренки, и на этот раз его голос звучал уверенно и твердо.
Сноски
1
Взрывы снарядов бомбических пушек пробивали в обшивке деревянного корабля отверстия площадью до квадратного метра.
2
В данном случае фал – часть бегучего такелажа, с помощью которого поднимают сигнальные флажки.
3
Толщина бортов линейных кораблей была в среднем от восьмидесяти сантиметров до метра.
4
Титулу «падишах» предшествовал титул «шах-ан-шах», что в переводе с персидского означало «царь царей». Позже по религиозным причинам стал использоваться его аналог «падишах». Тем, кто читал «Хроники Дебила», наверное, будет понятно, почему автор счел нужным упомянуть об этом.
5
Была такая компания и в мире Готора. Те, кто хочет узнать подробности, могут воспользоваться «Википедией» или иными, более заслуживающими доверия источниками информации.
6
Троглодит – от древнегреческого «живущий в пещере».
