Денис Запорожец - Новая реальность

— Значит, большинство за то, чтобы лететь на поиски креатонцев. Решено, — Романенко подвёл итог голосования.

— Тогда совещание окончено. Можете возвращаться на свои посты, — объявил Озимцев. — И ещё — свяжитесь с командованием и сообщите им о принятом решении. Пока идёт ремонт, у них будет время это обдумать.

Все присутствующие поднялись и вышли из зала.

— Думаешь, мы приняли правильное решение? — в голосе Романенко зазвучало скрываемое ранее сомнение.

— Кто не рискует, тот не пьёт шампанское, — Геннадий почесал затылок и развёл руками. — Других идей у меня нет, честно.

— Как и у меня. А ещё, надо послушать, что скажет начальство, вдруг нам вообще запретят лететь, — Романенко протянул руку Озимцеву. — Пойду я, пожалуй. Работы невпроворот.

— Не падай духом, мы обязательно прорвёмся, — Гена крепко пожал протянутую руку.

Лёша улыбнулся, кивнул и вышел из зала, оставив Геннадия в одиночестве. Тот некоторое время ещё постоял, рассматривая карту галактики, хотя мысли его витали далеко, а затем вдруг вспомнил, что он ещё ни разу не ел с тех пор как появился здесь. Он вышел в коридор и подошёл к информационному терминалу. Ближайшая столовая находилась на 15-й палубе в 17-м отсеке, так что Гена бодрым шагом, подгоняемый урчанием желудка, направился туда.

Очутившись на своём корабле, Алексей испытал ровно то же, что и Гена — он был голоден. Однако Романенко решил ограничиться лишь парой бутербродов, а остальное время потратить на знакомство с кораблём. Как-никак, он был капитаном и имел доступ абсолютно во все отсеки. Таким было грех не воспользоваться. Лёша не спеша прогуливался по палубам, рассматривая всё, что попадало в поле зрения, часто подходил к информтерминалам, уточняя предназначение того или иного помещения, или прибора. Так продолжалось часа четыре, хотя Лёше показалось, что гораздо больше. Голова звенела от новой информации. Наконец, он дошёл до третьего машинного отделения, в котором находился гипердвигатель. Дверь открылась, и Романенко зашёл внутрь. В уши сразу же ударило мерное негромкое гудение работающего в режиме ожидания двигателя. Питер стоял возле инженерной консоли и возился с настройками.

— Как подвигается работа? — из-за гудения Романенко на всякий случай повысил голос.

— Боже мой, капитан, — Новак отпрыгнул от консоли и схватился за сердце. — Не делайте так больше!

— Прости, не думал, что я тебя так напугаю, — смутился Лёша.

— Ничего страшного, я просто увлёкся сильно, — отдышавшись, объяснил Питер. — Когда я работаю, то полностью отдаюсь этому, и различные посторонние звуки, бывает, застают меня врасплох.

— Извини, я учту.

— Вы что-то спрашивали, когда вошли, — Новак вернул тему разговора в первоначальное русло.

— Просто интересовался, как продвигается ремонт.

— Полчаса назад три бригады отчитались об окончании ремонта одной из разрушенных секций корабля, остальные семь всё ещё ремонтируются в настоящий момент, — Новак вернулся к консоли.

— Как скоро ремонт будет закончен?

— Не могу сказать точно, но не раньше чем через 3–4 дня. Повреждения довольно обширные. Я бросил на ремонт всех инженеров и ремонтников.

— А что с нашими двигателями?

— Ремонт квантовых двигателей будет завершён через 2 часа, гипердвигатель я сейчас настраиваю. А вот с варпом придётся подождать. Кстати, насчёт гипера… Честно скажу, что двигатель нам установили недоделанный. Отклонение от расчётных координат после выхода из гиперпространства при недавнем прыжке составило 47 520 километров, а расход антиматерии на 80 % больше необходимого. Но после проведённых модификаций его, может, даже будет не стыдно использовать, — Питер улыбнулся, а затем вдруг рассмеялся, словно он не гипердвигатель настраивал, а читал какой-нибудь сайт с анекдотами. — Это же надо! Оказывается, те, кто проводили изначальную настройку этого двигателя, установили постоянную Гейзенберга равной 0.26743, в то время, как она должна равняться 0.26734, представляете? Неужели сложно запомнить порядок цифр? Руки бы таким инженерам оторвать, — Новак фыркнул.

— Да, попадаются же такие, — поддакнул Романенко, хотя совершенно перестал понимать, о чём идёт речь. — Ну ладно, я пойду дальше.

— Хорошо, — Питер даже не обернулся.

Озимцев уже сидел в столовой, заказав себе у повара различные блюда с экзотическими названиями. Первое блюдо принесли очень быстро, и Озимцев принялся смаковать его. В столовой были установлены панорамные иллюминаторы, из которых открывался прекрасный обзор. Геннадий сидел боком к иллюминаторам и, наколов на вилку очередную порцию блюда, замер, засмотревшись на туманность вдалеке.

— Очень красиво, не правда ли? — послышался совсем рядом чей-то женский голос.

Озимцев повернул голову и увидел стоящую перед собой Светлану, которая держала в руках небольшую порционную вазу с каким-то кремом. Гена настолько залюбовался видом из иллюминатора, что смысл сказанного не сразу дошёл до него. Несколько секунд он просто смотрел на Новицкую, перебирая в памяти её слова.

— Да, очень красиво, — наконец, проговорил он. — Я видел множество туманностей, но всё ещё не перестаю восхищаться их красотой, — Гена уверенными интонациями в голосе постарался скрыть тот факт, что он видит туманность не на картинке впервые в жизни.

— Здесь не занято? Можно присесть? — спросила она.

— Да-да, конечно, садись, — Гена сделал приглашающий жест рукой.

— Ремонт идёт полным ходом, — начала разговор Светлана, слегка помешивая десертной ложечкой крем. — Ремонтные бригады работают без перерыва. Бейкер сказал, что работы будут закончены через несколько дней.

— Это хорошие новости. Надеюсь, что не случится никаких непредвиденных ситуаций, и мы улетим отсюда в ближайшее время, — ответил Гена. — Однако… — договорить ему не дал сигнал коммуникатора.

— Слушаю, — Гена вынул прибор из кармана и ответил на вызов.

— Капитан, мы по-прежнему не можем связаться с командованием. Похоже, на пути сигнала есть какие-то помехи, — раздался голос Климовой.

— Не хотелось бы улетать без их одобрения. Продолжай попытки, — распорядился Гена.

— Слушаюсь, — Виктория прервала связь.

— Должна сказать, — продолжила Светлана, — что я восхищаюсь вашей смелостью. Уверена, что найдётся совсем не много людей, которые отважатся лететь в неизведанные глубины космоса, чтобы заручиться поддержкой неизвестной расы, — в её голос ворвались восхищённые нотки, она не сводила взгляда с глаз Гены.

— Это было необходимое решение. Я руководствовался уже озвученным сегодня принципом — «враг моего врага — мой друг».

— Я опасаюсь, что этот принцип может не сработать с креатонцами, — осторожно сказала Новицкая.

— Война — это всегда риск. Ты должна это понимать. Иногда приходится принимать опасные, порой, даже безумные решения, — в этом у Озимцева был личный опыт. — Если нам удастся подружиться с креатонцами, баланс сил сместится в нашу сторону и, возможно, нам не придётся наблюдать, как нимерийцы уничтожат людей, как вид.

— Самой противно и страшно только от одной мысли об этом, — поморщилась советник. — Но что, если подружиться не удастся?

Они просидели в столовой, беседуя ещё некоторое время, обсуждая события нескольких последних дней, а затем разошлись по своим делам.

Ремонтные работы шли в очень быстром темпе. По итогам первого дня было сделано около 30 % всех работ. К концу смены на «Астерионе» запустили квантовые двигатели, а на «Фениксе» отремонтировали двигатели малой тяги по правому борту и частично восстановили подачу энергии, благодаря чему корабли наконец-то смогли безопасно расстыковаться и отлететь друг от друга на небольшое расстояние — около 5 километров. Гена и Лёша проводили много времени, изучая базу данных флота и стараясь как можно лучше вжиться в роль, чтобы не вызвать подозрений у команды.

В 3 часа утра по корабельному времени неожиданно на обоих крейсерах раздался сигнал тревоги. Судя по сенсорам слежения, к ним приближались несколько нимерийских кораблей. Экипаж за считанные минуты занял свои места, включая новоиспечённых капитанов.

Когда Гена вбежал на мостик, все остальные офицеры уже находились на своих местах.

— Что случилось, почему сработала тревога? — Озимцев тревожным взглядом посмотрел на старпома.

— К сожалению, мы не знаем, капитан. На сенсорах пусто, мы уже несколько раз перепроверили, — развёл руками тот.

— Вы уверены, что сенсоры исправны? — поинтересовался Озимцев.

— Абсолютно, — с полной уверенностью ответил Булавский.

Тем временем полусонный Романенко задал тот же вопрос у себя на мостике.