Алексей Колентьев - Паутина вероятности

— Здоров кореш! Рад видеть — Лицо бандита слегка напряглось — Надеюсь, ты не думаешь. Что я тогда подставу задумал? Всё было чисто, паук вроде купился на отмазку но…. Сам понимаешь, где я, а где эта тварюга шестилапая….

— Не тарахти, знаю, что не виноват. Замнём тему, о другом говорить пришёл.

— Всё что могу, всё сделаю, ты же знаешь.

— Присядем — Я указал на поваленную опору и два штабеля труб, так и оставшихся не уложенными двадцать лет назад — Есть тема для тебя.

— О чём базар, — Лом оживился и спрятав семечки уселся напротив меня с интересом ожидая продолжения разговора — Что за тема?

— Если всё сделаешь так, как я скажу, сможешь сам подняться и уже насовсем задвинуть Борова на задний план.

— Не, Боров пусть будет — Лом осклабился, показав белые, ровные зубы в щели заросшего бородой кривоватого рта — Если кто недоволен, всё на папу спишется, а я вроде как не при делах. Но, говоришь, тема реальная?

— Более чем. Твои урки, тоже в набег на «Монолит» собрались?

— Не без этого — Лом осклабился, что на его лице до глаз заросшим диким волосом, смотрелось даже забавно, если бы не взгляд мертвенно холодных, как у акулы, глаз — Только мы подождать решили, пока «Долг» и эти фраера из «Свободы», стену лбом прошибут. А там и мы подтянемся, следом пойдём.

— Разумно, но не советую идти на секту войной. Есть мнение, что их там уже ждут, вот и вас заодно прихватят на горячем.

— Да ну, не бреши — Лом скривился но увидев, что я не шучу, подался вперёд — Что, реально хотят всех опустить?.. Ой, козлы…. Так это значит всё гон про артефактовые поля и всякое военное барахло?

— Может и нет, только ничего из этого фартовому люду не достанется: погасят сектанты всех кто сунется. И вашу кодлу не забудут, уж это будь спокоен. Но есть реальный план, как поднять хабара, без риска для жизни.

— Гонишь — Лом сменил выражение лица на недоверчиво-заинтересованное.

— А смысл? Но уговаривать не стану — тема реальная, кто хочешь пойдёт без оглядки. Так ты подписываешься или я вон наймитам информацию дам, они-то точно своего не упустят.

— Э!.. ладно, я ж пошутил, сам пойми — дело тёмное предлагаешь.

Весь разговор был не более чем игрой: я мог просто приказать и дело будет сделано, но всё ещё оставалась угроза присутствия эмиссаров Ткачей на базе уголовников. И лучше бы им не сразу доложить хозяевам, об изменении обязательной программе встречи. Нужно, во что бы то ни стало, именно убедить Лома сделать финт ушами.

— Ну, слушай: как только все ринутся на приступ сектантских укреплений, вы тоже вроде как пойдёте, но не туда. У тебя есть реальный шанс подломить базу «свободных».

— Да ну гонишь опять! Там народу…. — Лицо урки просветлело, словно в черепе бандита загорелась электролампочка — Опа! А ведь верно: все пойдут щупать «Монолит», есть у меня пара верных людей, держат связь регулярно. Если придётся, даже ворота откроют. Ударим сразу и хапнем тамошние склады, а братвы всяко меньше потеряем, там поди человек двадцать останется, а мы сотню по-любому выставить можем. Ну ты голова, кореш! Реальный расклад, буду должен.

— Сочтёмся. Только просьба к тебе: не говори даже ближним. Пока в поле не выйдете — помалкивай. Дождись, пока «свободные» отойдут на приличное расстояние и только тогда сворачивай к Армейским складам. Не нападай. Пока все основные участники плотно не увязнут в драке с сектантами. И вот ещё что: есть сведенья, что «Долг» в свару не полезет или оставит у себя две трети личного состава на базе. К ним не суйся, зря людей положишь.

— Да не очень-то и хотелось — Лом уже мысленно подсчитывал барыши и порывался уйти, мои доводы его не трогали, но раз я попросил, «Долг» может не опасаться уголовников — Бедно у них всегда, больше гемор, их за вымя щупать. Вот «Свобода», это тема. Их постоянно янкесы облизывают, братва говорит, сейф у их командира есть в подвале каком-то. Там тебе и арты и лавэ, молчу уже про склады оружейные, на три жизни железа хватит!.. Ладно, кореш, за тему благодарю. Пора мне, дел немеряно, бывай покуда!

Лом сорвался с места и едва пожав руку на прощание уже на рысях двинулся в сторону заброшенного КПП, видимо там он оставил охрану. Я не стал его удерживать, всё получилось как нельзя лучше. Нападение уголовной шоблы на главную базу «Свободы» будет сравнимо с ударом в спину. На данный момент так и не удалось выяснить, сколько же точно наёмников и спецуры перебросили заказчики нынешней мясорубки своим подшефным. Поэтому всё же сохраняется шанс что войска «свободных» разделены и на базе ждёт резерв, скорее всего небольшой, но имеющий какие-то свои козыри. Удар уголовников станет для них сюрпризом и если не нанесёт серьёзного вреда, то по крайней мере задержит на какое-то время. А в случае если я ошибся, и резерва нет вовсе, то «свободные» тем более вынуждены будут отойти для помощи гарнизону базы, что опять же нам на руку. Да и бандитское поголовье сократится очень серьёзно…. Теперь следовало взять южнее и встретится с ещё одним важным звеном цепи «случайностей», которые должны были дать нам с артельщиками шанс выполнить поставленную задачу и вышвырнуть Ткачей туда, откуда они явились в наш мир.

Но идти далеко не пришлось: не успел я выйти к долине меж трёх мусорных холмов, как впереди, метрах в двухстах, возникла сгорбленная фигурка в вылинявшем, грязном пыльнике. Гроб оказался до отказа забитым рюкзаком, той же цветовой гаммы, что и плащ. Тихон вприпрыжку двигался на встречу, даже издали было заметно, что в одной руке он держит кусок чего-то съестного, а другой отмахивает, словно маятником, ритм ходьбы. Я остановился и приветственно помахал безоружной рукой, чтобы привлечь внимание излома. Тот только ускорил шаг и спустя короткое время уже разводил костерок в тени мусорной горы, нависавшей над нами и высившейся на добрых пятьдесят метров в высоту, а вширь эта громадина тянулась почти на пару километров. Своими размерами, гора подчёркивала масштаб произошедшей в Чернобыле трагедии, когда люди дорого заплатили за свои ошибки, словно взяв неподъёмный кредит и вот уже на протяжении четверти века, пытаясь скрыться от последствий содеянного.

Я присел напротив ставшего мне таким родным существа. Одновременно чуждого и вместе с тем близкого словно бы знал Тихона очень давно.

— Ну, рассказывай, чего звал, служивый — Без предисловий начал Тихон, когда мы расположились у подножья горы. Излом пристроил закопченный котелок на кирпич уже впитавший достаточно жар от потрескивающего пламени костра и посматривал, то на огонь, то в мою сторону. В свете живого пламени, лицо его стал похоже на кору старого дерева, словно бы проступивший на фоне ствола разлапистого вяза портрет.

— Нужно, чтобы ты пронёс Ключ на территорию «Монолита» и передал его мне, когда мы там встретимся. Кроме тебя Зону никто так хорошо не знает и если ты откажешься, тогда начинай копить деньги на билет до Мальдив, Зона накроется медным тазом, придётся тебе искать пристанище где-нибудь ещё.

Я начал без обиняков, время показало, что бродяге можно доверять, да и выхода особого на данный момент не наблюдалось. Но должного эффекта речь не возымела, словно излом знал и о том, что я попрошу и тем более о давным-давно обдуманном своём ответе. Однако, сам процесс разговора был Тихону приятен, поэтому хитрец и куражился — не мог без этого, видимо.

— О, как — Излом только крякнул и сыпанул заварки в котёл — А кто же мне Ключ то даст, шустрый ты какой?! Ведь эта открывалка не у тебя, а у Изменяющих теперь. Никто другой её коснуться не может.

— То есть, ты не сможешь прикоснуться к тубусу?

— Да нет, ерунда это всё, конечно же — Тихон сыпанул заварки в закипевшую воду — Могу я его и взять и даже сварить попробую ежели что. Просто не дадут мне твои сиреневокожие друзья Ключ, для них излом — трусливый слизняк, не способный охотиться, подбирающий за всеми объедки. А ты просишь их святыню в мои грязные лапы отдать. Не. Они не дадут.

— А если я сам тебе ключ принесу, сможешь его мимо патрулей сектантских пронести до берега реки?

Излом посмотрел на меня внимательно, даже оценивающе, а потом снова вперившись взглядом в пламя костра замолчал. Я тоже не стал ничего говорить; излом до сих пор оставался для меня загадкой, а его мотивы не были ясны мне до конца. Но как часто бывает, подвох в людской натуре чувствую практически мгновенно. С Тихоном всё было именно так: от пришельца исходила волна доброжелательности и естественной природной простоты. Был он себе на уме, но и только, без двойного дна. Я чувствовал, что излом хочет добра для Зоны: ни одна местная тварь его не трогала, любые аномалии, словно завидев эту сгорбленную, угловатую фигурку расступались. А сам Тихон относился ко всем созданиям Зоны как к мебели или домашним питомцам — внимательно, но без особого трепета: горевал, когда видел освежёванную тушу псевдогиганта; сердился, если видел, что выводок кабанов просто так расстреляли любители сафари — приехавшие в Зону «на отдых», богатые буржуи.