Сергей Зайцев - Неистребимый
Квин хмыкнул, немного развеселившись. Подобными историями пробавляются все первоступенники в Пресветлом Доме по вечерам, свободным от учения… Признаться, заявление мага Стилена о приверженности Настоятеля Масарта к Пассивной Вере здорово его поразило. Но что Никсард – не кто иной, как засферник, он догадался еще в Жарле. Слишком много необычного вокруг него происходило. Человек, которого пытаются опекать два эрсеркера во главе с несомненно сильным магом из Хааскана, ради которого был организован жутко энергоемкий, а потому редко применяемый портал, ради которого магом Стиленом была получена варша от самого Хранителя Нубесара… на которого охотится сам Драхуб, один из величайших и легендарных магов Внутреннего Круга, рассылая карун и превращая обычных людей в марнов, с явным намерением того уничтожить… При этом маг дал-роктов даже решился сунуться в Нубесар и остался жив после схватки с мечерукими, убив при этом двоих! И кто бы еще так мог обломать самого Гронта, а? Плюс еще та странная история с мечом, который таскает с собой Онни, мечом, эманирующим огромной силой, ощутимой даже для него, магика, и с черным огромным чарсом, который таскает саму Онни… Эти трофеи достались ей явно не без помощи Никсарда. Да, такой человек просто не может не быть засферником! Засферник… Квин тихонько повторил вслух, прислушиваясь к звучанию этого слова, и у него в который раз перехватило дыхание от избытка воображения, от нахлынувшего чувства восторга и причастности ко всем этим великим событиям. Вот здорово-то! Это приключение, несмотря на всякие мелкие неприятности, обещало стать интереснейшим в его жизни. Квин представил, как по возвращении он будет рассказывать о нем своим однокашникам в Пресветлом Доме, как они пооткрывают рты от удивления и зависти, и широко ухмыльнулся. Ха! Авторитет его, естественно, взлетит до самой Сферы, и даже старшие ученики после этого станут прислушиваться к его словам и интересоваться его мнением…
Холодный порыв ветра заставил его поплотнее закутаться в плащ. Плащ был безобразный – грязно-серого цвета, тяжелый, изрядно потрепанный, к тому же куда большего размера, чем требовалось. Этот плащ первым попался ему под руку, когда Квин заскочил в свою комнату в «Наяде» и вместо своих запасных вещей нашел вот эту рухлядь. Видимо, остался после одного из гостей матери… Впрочем, сейчас не до пижонства, главное – греет.
Взгляд невольно скользнул по толпе на пристани. Несколько работников, ухая огромными молотками, ремонтировали поврежденный в утренней схватке дал-рокта с нубесами настил под присмотром старосты. Чуть дальше, в широком проеме между стенами скобяного склада и мучного лабаза, виднелись ряды тесных рыбных прилавков, где уже толпились утренние покупатели. Между ними, бесцеремонно расталкивая народ, пробирался какой-то долговязый всадник… Говорят, тело одного из нубесов лежало как раз возле того склада, в луже грязи… тело отдельно, голова – отдельно. Квин поежился. Какой же силы должен быть удар, чтобы пробить защиту мечерукого великана и снести ему голову! Могуч маг дал-роктов, ничего не скажешь…
Всадник свернул к пристани.
Квин подозрительно прищурился. Что-то в его фигуре несмотря на то что лицо скрывал капюшон, показалось ему знакомым… Эти два меча, рукоятки которых косо торчали из-за плеч… тихо вскрикнув, магик попятился, чувствуя, как ледяной холод стискивает грудь.
К пристани направлялся Гронт.
Приостановившись в десяти шуггах от ее края, на котором, не обращая на него внимания, деловито суетились ремонтники, Гронт откинул капюшон и пронзительно уставился на корму отходящего плоскодона своими узкими бешеными глазами. Дракх под ним нервно танцевал и злобно скалил клыки, но железная воля всадника удерживала его на месте лучше всяких пут.
Тут взгляд мечника упал на мальчишку, и губы тут же растянулись в неприятной усмешке. Продолжая пятиться, магик беспомощно уткнулся спиной в кормовую мачту, чувствуя, как удушливая волна чужого злобного веселья обдает его с ног до головы, перехватывая дыхание. Гронт узнал его.
Вжавшись спиной в мачту еще плотнее, паренек вознес благодарные молитвы Создателю за то, что мастер мечей не появился на полчаса раньше – теперь тому придется ждать следующего корабля, не вопрос…
То, что мечник сделал дальше, заставило Квина закричать, чтобы привлечь внимание своих спутников. Гронт врезал пятками в бока дракха и понесся прямо к плоскодону, отошедшему от края пристани уже на пять-шесть шуггов. Ремонтники с воплями и проклятиями брызнули в разные стороны, убираясь с дороги взбесившегося идиота и роняя инструменты.
Дракх с диким храпом взвился в воздух. Время замедлилось, словно в тошнотворном ночном кошмаре, когда нет возможности спастись от настигающего тебя ужаса. Квин видел, как огромная туша, перемахнув через разделявшее пристань и корму плоскодона расстояние, опускается прямо на него, заслоняя небо, и не мог сдвинуться с места.
В последний момент сильные руки рывком оттащили его в сторону, и плоскодон вздрогнул всем корпусом от тяжелого удара. Дракх, врезавшись головой в мачту, с предсмертным хрипом завалился на палубу, разбрызгивая кровь из проломленного черепа и судорожно дергая ногами. А Гронт…
Гронт успел соскочить и стоял рядом в трех шагах, спокойно наблюдая за мучениями животного.
– Ты! Сумасшедший подонок! – взвился гневный, пронзительный голос Онни Бельт, сжимавшей Квина за плечи. – Ты чуть не покалечил мальчишку!
– Ну и что? – презрительно бросил мечник. – Мне нужно было попасть на этот корабль. А за подонка ответишь.
Сзади Гронта бесшумной тенью возник Лекс. Его рука поднялась и опустилась, ударив мечника рукояткой кинжала по затылку. Гронт закатил глаза и мешком осел на палубу рядом с дракхом, тело которого уже оставили последние судороги. Над ним тут же склонился возникший словно из ниоткуда Стилен, коснулся пальцами шеи мечника и снова выпрямился.
Прибежавший на шум со всей своей командой, побросавшей дела, лоханщик разразился проклятиями в адрес Гронта:
– Чтоб дети твои никогда не увидели Истинного Света! Чтоб твое сердце навечно погрузилось во Тьму! Чтоб тебя причастило! Чтоб тебе Небесная сфера голову расколола! Чтоб…
– Спокойно, светочтимый, – прервал его гневные излияния маг. – Больше этот человек нас не потревожит. Брось его в любой пустующий спальник, а по прибытии в Неурейю пусть твои люди отнесут его в ближайший трактир. Да там и оставят.
Лоханщик опомнился. На его лице отразилось беспокойство.
– Отнесут? Он что, сам не сможет дойти?
– Он будет спать. Долго и крепко.
– А-а… А кто мне за это заплатит?
Лекс шустро нагнулся, пошарил в карманах бесчувственного мечника и бросил лоханщику тяжелый кошель со словами:
– Этого тебе хватит и на рейс, и на то, чтобы расплатиться с трактирщиком за нового постояльца.
Квин заметил взгляд, которым Стилен неодобрительно одарил подсотника, но вслух маг возражать против таких действий не стал.
– А как я все это объясню страже в Кордосе? – резонно поинтересовался лоханщик, деловито прикидывая на руке тяжесть полученного кошеля.
– Скажешь, что следовал приказу.
– Чьему, светочтимый?
– Приказу человека, предъявившего тебе вот это.
И маг сунул под нос корда руку с варшей.
Золотой глаз на печатке вдруг распахнулся и в упор глянул на лоханщика. Тот обомлел, выкатив глаза. Квин тоже. Такого он еще не видел. Он все еще дрожал после происшествия, но, чувствуя, как сильные руки Онни Бельт ласково обнимают его за плечи и понимая, что Гронт ему больше ничего плохого сделать не сможет, понемногу успокаивался.
– Понятно, светочтимый. – Лоханщику явно хотелось сейчас исчезнуть, судя по его испуганному виду. – Я могу идти?
– Ступай, выполняй свои обязанности.
Двое дюжих палубников из команды плоскодона по его сигналу подхватили непрошеного гостя под руки и поволокли прочь, лоханщик торопливо утопал следом.
А Квин, порывисто вздохнув и теснее прижавшись к тетке, подумал, что путешествие становится не только все интереснее, но и куда опаснее, чем представлялось сперва. Даже несмотря на то, что компания, в которую его угораздило затесаться, состояла из двух эрсеркеров и целого мага. Кстати, запоздало пришло ему в голову, а какого Цвета этот Мастер Стилен?
19. День сюрпризов
Как выяснилось теперь, я пропустил самое интересное.
Последним воспоминанием был вечерний разговор с хозяйкой «Наяды», а пришел я в себя уже в полдень следующего дня, посреди так называемого Великого озера – на корабле-плоскодоне, носившем странное название «Висельник». Дно у него и вправду было плоское, напоминал он больше баржу, чем корабль, и мы тащились с черепашьей скоростью, несмотря на два широких паруса, на носу и корме, наполненных свежим ветром. По свинцово-серой воде, распростершейся вокруг насколько хватало глаз, стелились тяжелые и неторопливые волны, лениво плескаясь в крутой бок нашего кораблика. И неожиданно взрывались каскадом мелких густых брызг. Высокий, выше пояса фальшборт, как и весь корабль сколоченный из толстых досок плавуна, пропитанных собственной, уже застывшей до стеклянной твердости смолой, частично защищал и от брызг, и от ветра, но у меня не было желания прятаться. Почему-то было приятно стоять вот так, положив руки на твердые коричневатые края досок, ловить лицом холодные брызги и резкие порывы насыщенного влагой ветра. А также вдыхать душистый и, похоже, неистребимый запах древесной смолы, какой исходил от всего этого неуклюжего плавсредства.
