Артем Мичурин - Ренегат

— Любой боец Легиона стоит трёх чужаков.

— Скажи это крестьянам из Кутузовского.

— М-м?

— Вот так сюрприз. Да он же не знает, — усмехнулся охотник.

— О чём я не знаю? — спросил великан, всё больше раздражаясь недомолвками.

— Рассказать? — Коллекционер, еле сдерживая ползущую вширь зловредную ухмылку, посмотрел на Стаса.

— Не надо.

— Чего не надо? — в голосе Сатурна отчётливо зазвучали рычащие нотки.

— В данный момент есть дела важнее, — попытался Стас завершить неудобный разговор, но это оказалось задачей не из лёгких.

— Хватит! — рыкнул великан и сжал кулаки так, что суставы захрустели. — Мы никуда не пойдём, пока я не услышу то, чего мне слышать не надо.

— У тебя есть приказ, солдат, — напомнил охотник, продолжая скалиться.

— Не зли меня.

— Ладно, успокойся, — приподнял руки Стас. — Хочешь знать? Расскажу. Ты что-нибудь слышал о бойне возле Кутузовского?

— Это была не бойня, а спецоперация по захвату вражеской продовольственной базы.

— Ну да, конечно. А за восемь часов до этого, на дороге? Там разгромили колонну Легиона из тридцати человек. Знаешь, кто это сделал?

Сатурн отрицательно помотал головой.

— Семнадцать тружеников сохи, — продолжил Стас, скромно умолчав о личных заслугах. — Они устроили засаду в лесу и уничтожили почти вдвое превосходящего их числом и гораздо лучше вооружённого противника, ни потеряв при этом ни единого бойца.

— Коварные крестьяне, — посмеялся охотник.

— Угу. Так что заявленное официальной доктриной Легиона соотношение чуть дальше от реального, чем Луна от Земли. Впрочем, твои коллеги, ближе к утру, его заметно подправили.

Глаза Сатурна насторожено сузились под сведёнными к переносице бровями.

— Ты много знаешь о том бое. Уж не потому ли…

— …Что я там был? — закончил Стас начатую великаном фразу. — Да. Это я помог организовать засаду, и лично положил не меньше четырёх легионеров. Твоему командованию известны все обстоятельства.

— Станислав, — вклинился в беседу Коллекционер, — пока ты ещё дышишь, будь добр, скажи, где спрятана бомба. Очень хочется получить деньги, не говоря уже об эстетическом наслаждении от созерцания мёртвого Мурома.

— А братьев? — спросил Сатурн, с видимым трудом подавляя прущие наружу эмоции. — Ты убивал Старших братьев?

— Только одного, — ответил Стас.

— Аррр! — великан сжал кулачищи и засопел, талдыча под нос, как заклинание: — Приказ первостепенен, приказ первостепенен, приказ первостепенен…

— Бомба, — напомнил охотник.

— Кого? — с хрипом выдавил из себя Сатурн.

— Откуда мне знать? — пожал Стас плечами, прилагая нешуточные усилия, чтобы сохранить внешнюю невозмутимость в двух метрах от разъярённого гиганта, готового вот-вот сорваться с тормозов. — Я имени не спрашивал.

— Опиши.

— Описать? Ну… Точь-в-точь как ты, только рубец широкий от левой брови через лоб тянется. Подробнее не разглядел.

— Фобос, — выдохнул Сатурн, и поник, будто весь накопившийся пар ушёл на то, чтобы произнести имя. — Брат мой. Как это произошло?

— Пулемётная очередь в голову.

— В голову… — повторил великан отрешённо. — Он забрал с собой хотя бы десяток врагов?

— Вполне возможно. «Врагов» по двору металось — только успевай перезаряжать.

— Хорошо, — Сатурн кивнул, удовлетворившись ответом, и замолчал.

— Ну, — вывел Стас великана из задумчивого оцепенения, — и что ты об этом думаешь?

— Они погибли в бою, — изрёк Сатурн глубокомысленно, — значит, были не достаточно хороши, значит, недооценивали врага, значит, ставили под угрозу интересы Легиона, значит, смерть их закономерна. Слабые умирают. Победа — удел сильных.

— Я рад, что наши мнения на сей счёт не расходятся. Теперь мы можем идти?

— Да.

Преодолев ещё один овраг, троица остановилась возле раскидистой сосны с едва заметным из-за густой кроны отверстием дупла в двух метрах над землёй.

— Мы на месте, — Стас подошёл к дереву, внимательно, насколько позволяло освещение, рассматривая ствол. — Вроде всё должно быть цело.

— Ты спрятал бомбу в дупло? — уточнил охотник.

— Хорошее место. А что тебя удивляет?

— Да нет, нормально, просто сказка вспомнилась. Ну, знаешь — на дереве сундук, в сундуке заяц, в зайце утка, в утке яйцо, в яйце игла, а на конце иглы той — смерть кощеева.

— Примерно так, — улыбнулся Стас. — Только из сундука мы её вынули. Слишком тяжёлый оказался. Сатурн, сумеешь разломать врата узилища? — кивнул он на сосну.

— Ничерта не понял из вашей галиматьи, — проворчал великан, — но разломать готов.

Меч и пара могучих рук быстро справились с поставленной задачей. Меньше чем через минуту закрывавшая полость в стволе кора была раскурочена, и теперь дерево напоминало поверженного сказочного тролля с выпотрошенным брюхом.

— Достаточно? — поинтересовался Сатурн, любуясь результатом.

— Думаю хватит, — кивнул Стас. — Теперь засунь внутрь руку и достань то, за чем мы пришли.

Великан прижался плечом к стволу и, пошарив, удивлённо хмыкнул.

— Что такое? — насторожился охотник.

— Да тут… А, нащупал. Тряпка вроде, или брезент.

— Всё правильно, это она, — выдохнул Стас, чувствуя, как сердце переходит с галопа на аллюр. — Найди ремни, хватайся за них и осторожно вытягивай.

— Понял.

Скрипнула кожа, звякнули металлом пряжки, и брезентовый кокон со смертоносной начинкой покинул место своего недельного заточения.

— Ух, — опустил Сатурн бомбу на землю.

— Небольшая совсем, — оценил Коллекционер габариты кокона. — Развернём? Охота посмотреть на «смерть кощееву».

— Нечего там особо рассматривать и некогда, — Стас присел рядом и отогнул край одного из вещмешков. — Обычная бомба, только синяя. Сатурн, клади её в рюкзак, у тебя там как раз место освободилось, и сваливаем. Хватит судьбу искушать.

Двигаясь на северо-запад, группа обогнула близлежащие сёла и, выйдя к железнодорожной насыпи в пяти километрах от Стрелочного завода, продолжила движение вдоль неё. Через шесть часов на фоне брезжащего утренней зарёй неба показались смотровые вышки форта Кутузовский.

— Ну вот и пришли, — Стас остановился, глядя на голое, подёрнутое инеем поле и разбитую телегами дорогу. — Осталось только сдать груз и получить заслуженный гонорар.

— То есть нас ожидает самый ответственный и опасный этап, — резюмировал охотник.

— Это почему? — не понял Сатурн.

— Потому что получение гонорара, дружище, всегда самый опасный этап любой операции. Такова уж человеческая натура. Когда заказчику чего-то очень хочется, например, отрезанную голову конкурента, он готов платить. Искренне готов, так как знает — кидать исполнителя себе дороже. Но когда в руках у заказчика оказывается одновременно и желанная голова и обещанные за неё деньги, он невольно, на уровне своего блядского подсознания, проникается обманчивым чувством справедливости текущего момента, а исполнителя, — Коллекционер изящным жестом указал на Стаса и собственную скромную персону, — начинает воспринимать, как источник лишних финансовых проблем. И, конечно же, первое, что приходит ему на ум — избавиться от настырного «попрошайки». В случае, когда заказчиком выступает не отдельно взятый барыга, а целая кодла жадных сволочей, притом что обещанный гонорар велик, опасность усугубляется в разы. Наш же вариант с этой точки зрения является чистым самоубийством.

— Не сравнивай Легион с вероломным отребьем. Хозяин — человек слова.

— Я очень на это рассчитываю. Хотя надёжнее, конечно, было бы обвязать наш груз тротилом, поставить таймер часа на два, забрать гонорар, и сообщить код отключения по рации с безопасного расстояния. Но вы ведь будете против? — Коллекционер обвёл взглядом хмурые лица напарников. — Так я и думал. Значит, придётся лезть в петлю.

— Стоять! — окрик с вышки слабым шёпотом донёсся через утренний туман, за сто метров от ворот форта. — Кто такие?

— Сила и доблесть! — поднял руку великан в приветственном жесте. — Я Сатурн. Пятая штурмовая рота. Эти двое со мной. Нам нужно встретиться с майором Ледовым.

— Верность и честь! — ответили с вышки. — Проходите. Майор ждёт вас.

— Не многовато патетики для обычного пароля-отзыва? — спросил Стас. — И, кстати, почему я о них не знаю?

— Я знаю, — буркнул великан. — Этого достаточно.

Стены Кутузовского встретили знакомым нагромождением железа и дерева на стальном рельсовом скелете. Пробитые при штурме направленным взрывом ворота залатали. Тронутые пожаром доски заменили. Ничто внешне не напоминало о той кровавой вакханалии, что бушевала здесь всего две недели назад, когда десятки людей метались в охваченном огнём форте под шквалом свинца. Только стрелки на вышках щеголяли теперь новеньким камуфляжем и автоматами, «Утёс» в пулемётном гнезде над входом больше не простаивал без патронов, да широкий пласт недавно вскопанной земли появился рядом с виселицами у дороги.