Дмитрий Силлов - Закон Зоны

Тем временем мутант по имени Ильюша набросил капюшон и, повернувшись к работодателю, пробурчал что-то непонятное. В глазах Жилы блеснул отраженный зеленый свет.

– Ильюша говорит, что здесь безопасная зона заканчивается, – сказал торговец. – Как пройдешь Копачи, сразу сверни направо. Там одинокую сосну увидишь. За ней холмик такой неприметный, на вершине которого люк, дёрном прикрытый. Это путь к подземным лабораториям и к ЧАЭС. Схемку тоннелей я тебе бесплатно на КПК скину. Потом рассчитаемся.

– Благодарю, Жила, но я поверху пойду, – сказал я, проверяя автомат. Вроде нормальный ствол, хоть и постреляли из него изрядно. Не иначе, Жила его где-нибудь в болоте выловил, отчистил и впарил первому попавшемуся простаку за нереальную цену. И еще пытается добиться, чтобы я себя его должником чувствовал. Профессионал, ничего не скажешь.

– Не получится поверху, – покачал головой торговец. – «Монументовцы» сейчас за Копачи отступили, там у них линия обороны почище чем на северных кордонах. Можно, конечно, попробовать крюка дать через Чистогаловку и Припять, но это расстояние втрое. Да и что сейчас в Чистогаловке творится, никто не знает, а в Припяти у фанатиков Монумента своя укрепленная база. Сам понимаешь, что это значит. Их там как муравьев на трупе. Прогулка по тоннелям, конечно, тоже не моцион по Крещатику, но все-таки шанс. К тому же от Копачей до четвертого энергоблока всего-то три кэмэ с хвостиком.

– Откуда информация о том, куда я иду, торговец? – спросил я. – И как-то странно хорошо ты осведомлен о том, где опасно, а где нет. В этих местах уже много лет ни одной сталкерской души не было.

– Ходили, – задумчиво протянул Жила. – Только не все возвращались. Мало кто возвращался. Мы вот с Ильюшей ходили, было дело… А тебе не советую. Через Копачи тоже непросто пройти. Это село с землей сровняли еще после аварии на ЧАЭС. И не потому, что радиация зашкаливала – фон тогда здесь почти везде был смертельный, куда ни плюнь. Просто жуть брала нереальная всякого, кто мимо села проходил, не говоря уж про тех, кто рисковал пройтись по его улицам. Да так моро́чило, что люди с ума сходили, руки на себя накладывали. Вот от жути и снесли село, одни холмики остались, да пропеллеры смерти.

– Пропеллеры смерти?

– Или красные пропеллеры, как больше нравится, так и называй. Знаки радиационной опасности, – пояснил Жила. – Как снесли село, мо́рок вроде поутих. А после Волны Излучения вернулся, и еще сильнее стал. Теперь люди просто пропадают в Копачах. Без следа, как в Чернобыле-2. Но ты ж все равно насчет того, чтобы не ходить туда, советов слушать не станешь. Не станешь?

Я медленно покачал головой.

– Вот и я говорю, от судьбы не уйдешь, – вздохнул торговец. – Старею я наверно, говорить много стал. За такой совет раньше б стребовал с тебя по полной, а сейчас так и быть, пользуйся бесплатно. Встретишь кого в Копачах, мимо иди. Не говори ни с кем, и не оглядывайся. Бежать тоже не надо, пропадешь. Просто иди по улице и всё. Улица-то там осталась, только домов нет.

Торговец отвернулся и, склонившись над трупом, принялся деловито стаскивать с него залитый кровью бронекостюм. Разговор был окончен. Я повернулся и пошел, сверяя направление с картой на попискивающем КПК, старом, как сама Зона. Таким наладонником, наверно, при желании можно размозжить в кашу голову безглазого пса средних размеров. Попробую при случае, когда раздобуду более совершенную модель.

КПК пищал еще полчаса, собирая данные о новом владельце. Чувствительно тыкал мне в руку тупой иглой, больно колол пальцы электричеством, только что под ногти гвозди не загонял. А после потребовал воткнуть в ухо «портативный» наушник величиной с пулю от двенадцатикалиберного винчестера, и примерно такого же веса. Я вторично поклялся – размозжив вышеупомянутую голову, непременно отомщу адской машинке. Разбить ее точно не получится – не иначе на каком-нибудь секретном оборонном заводе собрали это доисторическое чудо, – но в аномалию точно отправлю. В гравиконцентрат например. Уж больно охота посмотреть, что у нее внутри.

Развлекая себя садистскими мыслями, я потихоньку продвигался вперед по дороге, которую со времен Волны Излучения не тревожили подошвы сталкерских ботинок. А если и случалось кому пройти этой дорогой, то он сразу автоматически становился легендой Зоны. Так как еще ни один из людей, сходивших к Монументу, не вернулся обратно. И теперь мне предстояло проверить, существует ли в действительности самый знаменитый Памятник Зоны, или же это просто поросшая мхом сталкерская байка, сочиненная у первого костра, разведенного в этих местах первым охотником за артефактами.

Я стоял перед большим плакатом, на котором была начертана полуразмытая кислотными дождями надпись:

«Увага! Радiацiйна небезпека! ПТЛРВ “Копачi”. Територiя ДСП “Комплекс” м. Чорнобиль, вул. Кiрова, 52. Тел. 5‑19‑24; 5‑24‑84. B`iзд на територiю ПТЛРВ без дозволу КАТЕГОРИЧНО ЗАБОРОНЕНО!»

Даже без перевода было ясно – я дошел до Копачей. И неизвестный автор текста категорически не рекомендует «без дозволу» лезть в радиационную ловушку, в которую после взрыва на ЧАЭС превратилось лежащее рядом с ней село. Перевода требовало лишь загадочное «ПТЛРВ». Я ввел аббревиатуру в КПК, которое, попищав и пошуршав для порядка минут с пять, выдало: «пункт тимчасової локалізації радіоактивних відходів». Дальше вникать в смысл надписи я не стал, опасаясь, что мой электронный друг задумается над задачей на пару часов – а мне с картой сверяться надо. И так ясно – радиация. Сильная. Была. Сейчас же прямо за плакатом находились лишь поросшие ярко-зеленой травкой холмики и лес «пропеллеров смерти» над ними.

Кстати, желто-красные треугольники сохранились на удивление хорошо, словно их только вчера отштамповали, насадили на трубы без малейших признаков ржавчины, и воткнули в неправдоподобно яркую траву, граница которой заканчивалась точно у моих ног. Там, откуда я пришел, растительность была в основном бесцветно-серой, словно Зона выпила из нее всю жизненную силу. Здесь же, на расстоянии одного шага, контраст был слишком ярким для того, чтобы не раздумывая переступить слишком хорошо видимую черту.

Однако обратного пути не было.

И я сделал шаг…

Мир изменился. И сейчас я сильно сомневался, что тот мир Зоны, в котором я был до сих пор, существовал на самом деле.

Слишком яркими были краски, окружавшие меня для того, чтобы это был мо́рок, предсказанный Жилой. И слишком реальными были каменные надгробия вместе с огромными, в два человеческих роста деревянными крестами, четко очерченными на фоне темно-синего неба.