Эпоха Опустошителя. Том IV - Вел Павлов
Однако бросив в последний раз взгляд на слегка бледную Фьётру, которая о чем-то беседовала с Ингрид, я неторопливо продолжил путь обратно.
— Как же мне всё надоело, — истощенно пробормотал я, пропуская мимо троицу целительниц, которые завидев меня, отшатнулись прочь и на всех парах устремились помогать великану. — А еще я жутко устал.
Причина же усталости крылась не в физическом плане, а как бы смешно это ни звучало, в моральном.
«Ты хорошо постарался. Ты стерпел, — раздался в сознании ободрительный голос Руны. — Ты большой молодец».
Боюсь, если всё так продолжится, то на одной силе воле я не вывезу.
Как-либо парировать прозвучавший факт спате было нечем и до ушей донесся лишь горький вздох.
Как оно там? — решил осведомиться я, не имея ни малейшего желания погружаться во внутренний мир. — Очень плохо?
«Третий источник отличается от остальных, — честно призналась Альяна без какой-либо радости. — Нет ничего общего с другими. Тьма и эссенция принимают вид текучего потока-колонны, пока этот во всех смыслах походит на пламя с запахом и цветом свежепролитой крови. Сейчас оно не такое яростное, но в момент после разрушения печати она напоминала ревущий костёр».
Костёр, значит, и пламя.
Спасибо тебе, малышка. Присмотри там за всем. Можешь спокойно взять часть поглощенный энергии с Овоща. Оставь лишь пятую часть для моего собственного восстановления.
«Ты, как и всегда обходителен, – смутившись пробормотала та. — Спасибо…»
Сумрачный сдвиг…
В чертог участника пришлось возвращаться рывком и судя по напряженным и выжидающим взглядам парней и проводника те что-то желали услышать.
— Я в норме. Всё в порядке. Убивать никого не собираюсь, — махнул им слабо рукой, присаживаясь в первое попавшееся кресло. — Спасибо, что вошли в положение.
— Чтоб меня чумные сильфы драли! — выдохнул облегченно Рамас, приземляя свой зад в кресло по соседству. — Я уж думал не переживу. Ты здорово всех напугал.
— И часто у вас такое бывает, юный лорд? — осведомился со всей серьёзностью Глиан. Впервые на моей памяти тот не улыбался и не пытался перевести всё в шутку. — Почему меня об этом никто не уведомил?
— Не бери в голову, Натан, — выдохнул устало я. — С этим всё равно ничего не поделаешь. Если хочешь, то донеси обо всём Имании. Она так или иначе в курсе.
— Жестокая, но славная победа, — усмехнулся воодушевляюще падший, мягко хлопнув меня по плечу и тем самым отвлекая внимание на себя. — Возможно, такова твоя судьба.
Чего? Судьба? Да в гробу я всё это видал!
— О чем ты? — не понял его я.
— После такого боя публика до сих пор не оклемалась, — спокойно ответил Тэйн. — А если не пришли в себя они, то это уже что-то значит. Они не понимают, как к тебе теперь относиться. Ранее ты для них был врагом, но теперь стал кем-то большим. Ты поверг высокородную знать.
— Уважаемый Тэйн прав, чтимый Ранкар, — кивнул утвердительно Алейф, а затем на его губах образовалась загадочная ухмылка. — Именно об этом я и говорил вам. Ранее вас ненавидели, презирали и желали смерти. Теперь вас ненавидят и презирают еще больше, но после данного поединка ко всем этим пунктам прибавилось… уважение.
От такого умозаключения хотелось рассмеяться, но единственное, что удалось сделать это слегка обнажить зубы в подобии улыбки.
— Видимо вы кое-чего не поняли, — отрицательно покачал я головой. — Мне плевать на весь тот сброд, который собрался на центральной площади. Внимание публики никоим образом мне не сдалось. Их любовь стоит дешевле, чем любовь самой дешевой портовой потаскухи, поэтому чихать я хотел на такое уважение. Меня волнуют сейчас те, кто стоит над ними. Если вы не заметили, то пару минут назад я сделал калекой голубокровного.
— Соглашусь с тем, что многим такой исход не по душе, но вы победили честно, — ободрительно произнес проводник. — Валькирии дали вам своё слово и не позволят вмешаться голубокровным. Служители имеют огромное влияние на Севере. По крайней мере, в открытую никто из голубокровных не посмеет вас тронуть.
После речи Алейфа вновь захотелось рассмеяться. Громко и заливисто.
Мириада сраных бед! Валькирии дали слово⁈ Да оно гроша ломаного не стоит. Неужели старый хрыч не понимает, что за всё через что я сейчас прохожу, нужно сказать спасибо Арнлейв?
— Думаю, сейчас вам следует немного отдохнуть, чтимый Ранкар, — проговорил дружелюбно сопровождающий, неторопливо подходя к краю барьера и всматриваясь куда-то в верхние ложи. — Ваш следующий бой не за горами.
Старик оказался донельзя правым, потому как стоило прикрыть веки, и до ушей донесся голос диктора:
— Первое Ристалище…
* * *
Зона благородных.
Общая ложа.
Тишина. Непередаваемая и гробовая тишина. Само собой, это если не считать звука крошащегося щебня, который падал под ноги Кендрину. Ведь та самая груда щебня несколько секунд назад являлась мраморными перилами.
Тем не менее Кайсу и её веселый смех это совсем не останавливало. Девушка упивалась каждой секундой образовавшейся атмосферы эйфории.
— А ведь это забавно, вы не находите? — обратилась та разом ко всем голубокровным с лукавой усмешкой. — Без пяти минут мертвец чудом одолел голубокровную знать. Да и похороны не удались, не так ли, Глахаут? — колко заметила та. — Стой! Погоди! — вдруг с наигранным удивлением прошептала та, а после пальцем указала на проекцию и следующего возможного противника Ранкара. — Наверное, твой брат устроит ему похороны⁈ Ты говорил об этом? — и будто насмешек было мало, дочь Данакта с испугом расширила глаза. — Уж он точно справится с приблудой из аххеса!
— Не переходи черту, — угрожающе прошипел представитель дома Хельхейм.
— Достаточно твоих игр и шуточек! Лучше прикуси язык, рептилия! — процедила сквозь зубы Ульрика, но та вдруг озабочено переглянулась с мрачной Линарой.
— А не то, что будет, Рика? Бросишь мне вызов? — холодно осведомилась горгона, отбрасывая всякие насмешки в сторону. — Так ты попробуй! Или же северяне настолько не привыкли проигрывать?
— Уймись! — вступила тотчас в разговор вана. — Не смей поносить наш пантеон! Если…
Впрочем, договорить Линара что-либо не успела, потому как в себя, наконец-то, пришел огненный великан. Одним щелчком пальцев тот выудил из накопительного кольца драгоценную прямоугольную пластину и грубо швырнул
