Аргумент барона Бронина 3 - Олег Валентинович Ковальчук
Более того, этот умник построил понятный маршрут от того места, где мы сейчас находились, до его родного мира. Находился он примерно в семнадцати мирах от нас.
Я поначалу подумал, что придётся открывать семнадцать порталов подряд из мира в мир, но Лилит подсказала, как обойти это и создать один длинный путь до умирающего мира, который даже выглядел как-то иначе.
Все миры на карте были разноцветными. Оттого бросалась в глаза эта аляповатость. В то время как умирающий осквернённый мир был тёмно-багровым, почти чёрным, будто тлеющий уголь, который то и дело по чуть-чуть раздувался ветром.
Отчего-то даже на этом слепке он выглядел пугающе и вызывал внутреннюю тревогу. Я даже осознал, что в глубине души с радостью отказался бы от путешествия туда, но это не в моих правилах.
Ещё пару минут ушло на то, чтобы создать портал, который тоже выглядел несколько иначе. Не как красный овал, зависший в воздухе. Он тоже был багровым, почти чёрным. И откровенно в него заходить не хотелось.
— Ты неплохо справился, — подмигнула мне Лилит. — Очень хорошо. У тебя получается всё лучше.
И, не колеблясь, шагнула в портал первой.
Глава 32
Последняя воля
Лилит скрылась в портале, а вот я туда погружаться не спешил. СЛишком тревожил меня тот мир. Опять же, мне надо было с собой прихватить филактерию. Я снова прикоснулся щупальцем к сознанию тёмного облака.
— И что надо сделать? Просто перенести тебя в тот мир? — спросил я.
— Нет, — ответила сущность. — Филактерию надо будет разрушить и выпустить меня.
— Так, но мы же оба понимаем, что ты очень опасен и можешь напасть.
— Да, это так, — заявил он.
— Тогда зачем мне тебя выпускать и подвергать свою жизнь опасности? Я могу просто закинуть филактерию туда, в этот мир, и закрыть его, — резонно рассудил я.
— Можешь, и это тоже будет приемлемо, только мне придётся слишком долго ждать, пока филактерия разрушится или пока мир устанет меня ждать и начнёт своё перерождение. Я бы хотел просить, чтобы ты разрушил филактерию.
— И как мне это сделать, чтобы ты не напал на меня в итоге? — спросил я.
— Давай заключим договор, — горько усмехнулся тёмный силуэт.
— Договор? Это ты у демонов научился? — хохотнул я. — И что, этот договор будет гарантировать мою безопасность?
— Абсолютно нет, — честно признался силуэт. — Ладно. Я примерно понимаю, что нужно сделать, чтобы гарантировать твою безопасность и безопасность твоей подруги. Я просто сделаю вас частью своего мира.
— Это что ещё значит? — шестерёнки в голове завертелись. — Это значит, что я должен буду остаться там и умереть вместе с миром?
— Нет, ничего такого, — помотала головой сущность. — Просто я приму вас как последних жителей мира. Это вас ни к чему не будет обязывать. Обычно такое не принято делать с чужаками, но какая теперь уже разница? Мира всё равно уже нет, его ничто не спасёт. Я буду чувствовать в вас родственные души и не стану атаковать.
— Так сделай это, — предложил я.
— Уже сделал, — ответила сущность, и слова эти были пронизаны такой тоской, что у меня аж в груди защемило. — А теперь пойдём домой, — ослабшим голосом произнесла сущность.
Я подхватил телекинетической рукой филактерию и понёс её перед собой. Отчего-то я сразу поверил, что это существо не врёт и не будет атаковать. Не то чтобы я доверяю всем и каждому, просто привык верить своему внутреннему чутью.
Чужой мир встретил горячим, тяжёлым воздухом. У меня сначала даже дыхание перехватило. Я закашлялся. Вокруг простиралась чёрная пустошь, заполненная жирным пеплом. Небеса едва-едва светились багровым цветом, точно таким же, какой был у портала. Это был единственный источник света. По крайней мере, никаких светил здесь не было видно.
Куда ни глянь, не было даже и намёка на неровность поверхности. Просто плоская равнина, абсолютно плоская. Ни гор, ни холмов, ни оврагов, ни ям. Про какую-то растительность я и не говорю. Не было ничего. Пустота. Ветра тоже не было. И чем дольше я здесь находился, тем сильнее хотелось хотя бы малейшего дуновения ветерка.
Архимаг Алексиус уже видел такие миры. Алексей Бронин ещё нет. И когда-то давно у столетнего архимага лицезрение подобного мира вызвало ужас. Потом со временем он привык к таким видам. Сейчас же те самые далёкие впечатления снова вернулись, охватив мою душу.
Существование таких миров — это огромное преступление, но всё конечно. И каждый мир вынужден пережить нечто подобное однажды.
Я взглянул на филактерию и вдруг увидел, что чёрное облако стало куда более осязаемым и набирало силу. Несмотря на то, что этот мир давно погиб, но он был родным этому некогда могущественному существу, и здесь страж стало обретать силу — чёрную силу, злую, но родную. Всё-таки этот хранитель часть этого мира.
Я посмотрел на Лилит. Она, повернувшись ко мне спиной и глядела куда-то вдаль. Облачённая в чёрное платье девушка сливалась с окружающим жутковатым пейзажем.
— Больно этому месту, — произнесла девушка, — очень больно.
Правда я не понял: веселилась она или грустила.
Я повернулся к филактерии. Вдруг заметил, что сосуд взлетел высоко в небо, а затем очень стремительно, будто его изо всех сил кто-то швырнул, полетела вниз и столкнулась с землёй. Землю покрывал жирный слой пепла, но пепел был мягким. Поэтому филактерия с мягким звуком «пуф» лишь утонула в чёрном насте.
Похоже, хранитель мира попытался сам решить свою проблему без моей помощи. Я ещё раз коснулся его разумом:
— Нам точно не грозит опасность? — на самом деле я и сам чувствовал изменения, произошедшие в моих взаимоотношениях с этим миром, да и с существом, живущим в филактерии, но кто помешает ему снова изменить своё отношение и попытаться всё-таки нас убить.
— Вам ничего не грозит, —
