Рокировка с прошлым - Александр Андреевич Лобанов
– Рейм, сдавайся, – попросил замершую фигуру. – Прошу.
– Они не хотели играть, – не то хрип, не то рык. – Поиграй со мной, друг мой.
В следующую секунду Временщик устремился ко мне. Револьвер в моих руках грохнул. Парень исчез с линии огня. Взяв разгон, он взмыл. В подскоке зацепился за ветвь ближайшего клена. Дерево затрещало, когда он закинул себя на него. Прыжком перепорхнул на ветвь следующего. Еще усилие, и он пролетел надо мной. По инерции пробежал пару шагов по стене. Ухватился за выступ окна второго этажа. Выстрел. Стекло разлетелось сотней осколков, но ни один не задел Рейма. Парень рывком перекинул себя к соседнему проему. Оттолкнулся и перелетел к окну на другой стороне улицы. Подтянулся и зацепился за край крыши трехэтажного здания. С влажным чмоканьем пуля впилась в камень. Парень помахал с крыши и продолжил движение прочь от борделя, где уже слышался шум подоспевших Пространственников.
Укол боли. Пробой. Небо разрезают лучи прожекторов. Рейм легкой походкой скользит по ночным крышам. Пара выстрелов. Парень играючи маневрировал в частоколе печных труб, и пули не достигли цели.
Новая боль. Пробой, на сей раз на опережение. Дуплет. Парня спасла разница высот между крышами. Пули разбили пару черепиц. Рейм, изменив направление, со смехом скатился по наклонной поверхности, лишь в последний момент перепрыгнув на строение через улицу.
Должен признать, в ловкости и скорости я уступал. Парня окутывала едва различимая дымка Ускорения Биологического Времени. Пусть чисто теоретически, Временщик мог разогнаться чуть ли не до скорости света, лишь бы ускорение не превышало 5g (физический предел человека), однако на практике у УБВ имеется предел – никто не разгонялся более 50 метров в секунду. На больших скоростях слишком велико сопротивление воздуха, да и маневрировать как-то надо, а ошибка реакции на подобной скорости фатальна. Потому стрелять! Скорость пули на порядок больше скорости Рейма. Чувствую, немало сил, нервов и патронов уйдет на погоню. Вот только не на столько я пропащий, чтобы раз за разом промахиваться с десяти метров?
Основная задача – снять с Рейма перстень Господина и тем лишить способностей, а главное, возможности Рокировки. Из-за КБП не приблизишься. Требуется уменьшить пространство маневра. Значит, действие нужно перенести в помещение. Причем безлюдное. Я даже знаю куда.
Разряд боли от серьги. Снова Пробой. Чуть в стороне от курса Временщика. Выстрел отозвался звяканьем. Откуда там взялся флюгер? Рейм вновь не захотел сближаться. Мне же послышалось: «Не осалишь! Не осалишь!» Что же, так даже лучше.
Итерация боли. Еще Пробой. За секунду до выстрела Рейм спугнул стаю голубей. Птичья тушка упала в провал улицы. Поморщился, стряхивая со старенького пальто следы птичьего испуга.
Боль. Пробой. Выстрел. Парень повторно укрылся в неровностях застройки. Зато удалось его раззадорить, а заодно подправить траекторию – отогнать от одной из залитых светом главных улиц.
Пробой и боль слились… на выходе покачнулся и выстрел ушел в пустоту. Неважно. Можно перевести дух. Заодно перезарядить револьвер. Показалась черная с проблесками фонарей гладь канала. На ней старое, темное здание дебаркадера. Сразу дохнуло воспоминаниями о знакомстве со Старым и Караи.
Дабы перебраться в здание требовалось пересечь улицу в несколько раз шире расстояния, на которое способен прыгнуть человек. Рейм замер на краю крыши. Попытался побежать вдоль улицы. Трио выстрелов объяснило правила игры. Более Временщик не мухлевал. Прыжок в пустоту… парень на одной ноге застыл на тускло мерцающем газовом фонаре. Кульбит, и он на крыше шального паровика. Я выстрелил. Под изумленные взгляды редких прохожих на набережной парень крутанулся на месте, и пуля срикошетила от крыши. Еще прыжок, и Временщик изображает фламинго на фонаре с другой стороны улицы. Последнее усилие, и с грохотом разбитого стекла он протаранил окно третьего этажа дебаркадера.
– Что же он так изгаляется? Выискался тут «бог из машины». Еще шею свернет. До того, как это сделаю я… – только и смог процедить под всполох боли, открывая Пробой.
Коридор. Разруха и запустение. Тьма пропитала саму плоть здания, а вместе с ней и холод. Из живых лишь я, да поднимающийся на ноги Рейм. По левую руку ряд окон, выходящих на улицу. В дальнем конце лестницы, ведущие на второй этаж и на крышу. Поставить на каждую по моей иллюзорной копии. По правую руку помещения. В прошлом кабинеты служб и начальства, теперь пустые деревянные коробки с кучами истлевшего барахла. В ближайшие к Рейму проемы так же иллюзии.
– Рейм, остановись! – вновь попытался я воззвать к разуму. – Тебе еще не поздно помочь.
– Ты меня не осалил! – Рейм скользнул взглядом по моим копиям и остановил взор на исходнике. – Игра продолжается! Играть! – В правой руке Рейма револьвер. В левой окровавленный керис – клинок с волнистым лезвием в четверть метра, наследие диких племен Южных островов…
За окном раздалось хлопанье крыльев и неразборчивый крик. Наша прогулка по крышам привлекла внимание. Луч фонаря заглянул в окна, залив светом Рейма. Тот вскинул руку, чтобы защититься. В тот же миг я ринулся к нему. Выстрелил. В сердце.
В ответ грохнул револьвер Рейма. Звякнуло. Банально и невозможно две пули встретились в полете. Один заряд пробил пол, другой улетел под потолок.
Два прыжка и повторный выстрел. В голову. Потревоженный рикошетом кусок кладки упал с потолка. Пуля ударила в него и разнесла на части. Строительный мусор шрапнелью пробил деревянные доски пола и стен, вылетел в окно, осыпал костюм Рейма пылью. Пуля же сместилась с траектории на несколько градусов и проскользнула в миллиметре от цели.
Новая пара шагов и очередное нажатие на спуск. В грудь. Между нами зависла в падении дверь. Петли проржавели, а каменная дробь надломила последнее. Дерево встретилось со свинцом. Снаряд пробил преграду, но парень поймал его на клинок. Замедлившись, пуля скользнула по пламенеющему лезвию в ауре Замедления Локального Времени, словно по волне. Сноп искр. Удар о гарду. Неуловимое движение кистью. Керис в обратном хвате, а меж большим и указательным пальцем Рейма зажата пуля. Да не может быть такого…
На следующем шаге не стрелял, а бил. Должен признать, никогда не поднимался выше середнячка в схватке. Однако Временщик показал, что мой уровень… да, собственно, отсутствует. Парень небрежно покачивался, словно маятник, да изредка отступал, и удары непостижимым образом поглощала пустота. Лишь изредка костюм колыхался. При этом
