Убийца Богов - Александр Робский
Рыжебородый вколол мне препарат, и мои глаза начали медленно закрываться, я погрузился в сон, и наконец-то могу отдохнуть…
* * *
Ответвление III
В тёмном зале, на мраморном троне, сидел мужчина в белом одеянии. Зал был пуст, он словно наслаждался тишиной и покоем. Он как будто мечтал с закрытыми глазами. Капюшон скрывал лицо мужчины плотной чёрной тенью.
Двери с противным звоном открылись, в зал вошла белокожая блондинка с длинными волосами в белом платье, как и её кожа и глаза.
Мужчина сжал ручки трона, так как ненавидит особу, что посмела потревожить его покой.
— Энигма! — сказал мужчина на троне. — Ты не ошиблась местом?
— Ты так меня приветствуешь, Дианир? — подошла она ближе к трону. — Сидишь здесь, вспоминая о былом. Не надоело?
— Совсем оборзела, — приоткрыл Дианир один глаз ярко-алого цвета, что мерцал из мрака капюшона. — У меня нет к тебе никакого интереса, проваливай…
— Я пришла узнать о твоих намерениях насчёт шестого. Недавно мне довелось с ним свидеться. И понемногу я наблюдаю за ним.
Дианир не понимал, что хочет от него Энигма. Потому играть в её игры он не станет.
— И? — злобно выкрикнул Дианир. — Если ты будешь тянуть, и твой вопрос мне не понравится, то я уничтожу тебя, не вставая с трона… ты прекрасно знаешь, я не блефую!
— Какие мы страшные, — улыбнулась Энигма. — Ты не убьёшь меня, я нужна тебе. Ведь без меня… не было бы пророчества, свершения которого ты так жаждешь. У меня вопрос: почему у него на груди Знак твоего рода?
Дианир грубо усмехнулся.
— Он мне должен.
— Контракт! — с придыханием воскликнула Энигма. — Ты идёшь не по тому пути, твои действия положат конец как этому миру, так и нашему!
— Ничего не вечно, — махнул рукой Дианир. — Это относится и к нашему, и к этому миру. Когда-нибудь наши миры падут, если не от наших действий, так от других. Так зачем ждать⁈
— Глупец, — озлобилась Энигма.
— Глупец⁈ — заорал Дианир и ещё сильнее сжал ручки мраморного трона, разломив и превратив их в пыль. — Это ты во всем виновата!!! Если бы не ты и твои пророчества, ничего бы не было… Проваливай подобру-поздорову. Или будешь уничтожена…
Энигма опустила печальный взгляд в пол. Дианир прекрасно помнил, что она сделала. И никогда её не простит. Ни за что!
— Я не хотела ничего плохого… Это не преступление, говорить то, что я вижу. Если ты винишь меня в случившемся, то у меня…
— Заткнись, — Дианир махнул рукой, и перед Энигмой появились Ветреные великаны. — Знаешь, надо бы наказать тебя, — он начал смеяться своим страшным смехом, а потом его губы растянулись в жуткой улыбке, сверкнули глаза, и раздался неприятный, довольный шёпот. — Фас.
Гиганты направились в сторону Энигмы. Каждый из них мог уничтожить армию людей магов.
— Этим ты ничего не добьёшься. Подчиняться тебе беспрекословно, как твой сын, я не буду, — девушка двинулась назад.
— Как это не добьюсь! — усмехнулся Дианир. — А как же личное удовлетворение? Они выбьют из тебя дурь. Я буду наблюдать и наслаждаться через их глаза.
Из спины Энигмы вырвались два белоснежных крыла.
— Ты безумен. — Энигма взмахнула крыльями. — Меркурий был прав насчёт тебя, ты окончательно поехал!
Энигма пробила потолок и улетела. Ветреные гиганты, начав парить, словно гигантские пули ринулись следом за девушкой.
— Безумен, говоришь, — начал бубнить Дианир, все так же улыбаясь. — Меркурий, говоришь… Да, я безумен. Но это можно сказать и про всех. Каждый зациклен на чем-то, это и есть безумие, — он посмотрел на пробитую крышу, и свет упал на половину его лица, — ветреные гиганты не отстанут. Скоро они поймают тебя, измотают до полусмерти и вернут обратно в мой замок… От меня не сбежать!
Глава X
Безумец
Лежу я такой, попиваю супчик и наслаждаюсь жизнью. Как хорошо. На всю канализацию у меня у одного кровать. Верно, я ведь больной. Даже поместили в башню. Это круто!
Постучавшись, ко мне вошёл Рыжебородый. Мужчина был радостным, а его огненная борода словно стала ярче.
— Как ты себя чувствуешь?
— Нормально… правда, бинты по всему телу надоели, лежу в них уже три дня.
— Это были последние бинты, — уточнил мужчина, — так что не жалуйся. И ещё, я вчера отправил твоей команде сообщение, что ты жив, и место расположения нашего дома.
— Что ты сделал? — ужаснулся я, привстав с кровати. — Во сколько ты отправил сообщение?!!
— Дай подумать. Где-то утром, — он посмотрел на меня и по моему лицу прочёл, что я в диком страхе. — Алестер, что с тобой? Ты так боишься сво… — Не успел он сказать, как снизу мы услышали женский крик, который мне до боли знаком.
Я, покачиваясь, и сквозь боль подбежал к окну. Аккуратно выглянул. Толпа возле ворот расступилась, запустив двух девушек. Одна брюнеточка с веснушками на щеках, вторая, тоже брюнетка, вовсе прятала лицо под маской, её тяжёлый взгляд ощущался даже издалека.
— Алестер Ламберт, выходи! Время расплаты! — кричала во весь голос Ева. — Я наверчу твои потроха на вертел, поджарю и заставлю тебя их съесть!
— Ева, перестань, Алестер и так ранен, — успокоила Екатерина девушку. — Ты же не всерьёз кричала.
— Всерьёз! — широко улыбнулась Ева.
Только я хотел спрятаться и отойти от окна, как увидел ещё одного гостя. Женщину, облачённую в чёрный доспех, и с одним белым кругом на руке. Одна из подчинённых ударного отряда. Её взгляд был усталым, как и мимика лица… или мне так казалось.
— Дамы, я думала, что пошла с вами за раненым. Где ваш командир? — подошла женщина к Еве и Екатерине.
Мне капут. Капитуляция здесь не поможет.
— Алестер, — с полуулыбкой глянул на меня Борода. — Ладно, я промолчу, пойду встречу девчонок.
— Рыжебородый, — вцепился я ему в руку. — Ты хочешь моей смерти⁈
— Перестань, — выдернул он руку. — Ты мужик или нет. Бояться баб? — покачал он головой. — Чё в них страшного?
— Ты не знаешь, что это за бабы, — начал я говорить дрожащим голосом. — Эти бабы дадут дрозда все бабам!
Рыжебородый уставился на меня тупым взглядом и вышел из комнаты. Меня только подлатали, и тут меня ждёт полное уничтожение моих внутренностей. Слышу, как на Бороду кричит Ева на лестнице, приказывает ему отвести её ко мне. Глупец. Он начал спорить. Вот и Катя показала свой голосок. Что же делать? Я уже слышу, как они поднимаются.
— Эта комната? — услышал я за дверью Еву. — Открывай, пора ему сыграть в ящик.
Борода замялся и не мог сказать и слова. Эти две тигрицы его запугали. Заткнули. Надеюсь, он теперь понял, почему я их так страшусь.
— Все, я открыл, входите. Я вас оставлю, если что-нибудь понадобится, зовите.
Катя с Евой вошли, а с ними и лекарь из ударного отряда, но перед их взором открылся не я, а ледяной гроб.
— Ева, он, кажется, уже сыграл в ящик, — усмехнулась Катя.
Ева подошла к гробу, попыталась его открыть, но всё тщетно. Не открою!!! Лучше по Гаджету поговорим.
— Не поддаётся. Крепко засел там, — прокряхтела Ева и, посмотрев на крышку, увидела слова: «Здесь покоится командир ударного отряда „Бедствие“ Алестер Ламберт. И просьба не вскрывать гроб».
Все трое стояли и просто молчали.
Надеюсь, они оценили.
— Катя, сожги гроб, — сказала Ева ледяным голосом. — Героев всегда сжигают.
— Стойте! — открыл я крышку гроба и приподнял своё тело, тут же получив удар кулаком по носу от Евы, которая снова закрыла крышку.
— Показалось, — постукивала она по гробу. — Жги, Катенька.
Развеяв гроб, я отпрыгнул подальше от разъярённых девушек.
— Воскрес!.. — воскликнула Ева.
— Воистину воскрес, — кивнула Катя, посмеиваясь.
— Девчонки, не надо кипятиться, — сказал я, держась за нос руками. — Я уже достаточно получил! Хорош!!!
Женщина, стоя позади, рассмеялась до слёз и пыталась что-то сказать, но не могла. Наконец досмеявшись, она сказала:
— Не думала, что здесь будет так весело.
— А ты кто? — спорил я.
— Жанна Кимес, лекарь, — подмигнула мне девушка.
— Жанночка, подожди с его лечением. Сначала он расскажет нам все, что с ним было, — похрустела кулаками Ева.
— А где Ваня и Аран? — начал я отводить тему в другую сторону.
— Они не смогли прийти, — сказала Катя, зевая. — Выслеживают титана. Там очень запутано. Ну, не отходи от темы, что за посмертное сообщение?
— Если ты ещё раз такое напишешь, — со злостью закричала Ева, — я не прощу тебя!!!
Сев на кровать, я посмотрел на своих подруг. В голову начали лезть слова Мефисто, что я уничтожил Вожака, использовав чёрный лёд… ничего не помню. Но лёд
