Зов Крови - Юрий Стерх
На Декара в тот момент было страшно смотреть.
Демон — вот что крутилось у меня в голове при одном взгляде на стража. Он говорил, а вокруг него полыхал раскалённый воздух. Я не выдержал и сдал на пару шагов назад — стоять сейчас рядом с ним было нестерпимо жарко.
— Они каким-то невероятным образом глушили наши гипердвигатели, и мы не могли выйти из плотного кольца окружения при помощи гиперпрыжка. Поэтому оставшиеся в живых старейшины расы приняли для себя очень непростое, но единственное правильное решение… Они разделили наши силы на четыре части. Одна часть, состоявшая целиком из добровольцев, на самых скоростных и маневренных звездолетах, обладающих сверхмощным вооружением, должна была прорвать кольцо блокады и отправиться к материнской планете расы Митхар, чтобы ее уничтожить. И если это им удастся, то после они должны были нанести удар и по другим планетам их империи, сея смерть и разрушения, не щадя никого. В основном в сборный отряд входили герои со всех кланов, жаждавшие мести даже ценой собственной жизни. Никто из них возвращаться не собирался, да и не было уже куда.
Вторая часть была самой малочисленной, она должна была, прикрываясь первой группой, прорваться через блокаду и отправиться к планетам наших бывших союзников, чтобы жестко наказать их за коварное предательство.
Третья часть состояла из тех зотэрианцев, которые после прорыва прибыли сюда, на Терру. Чтобы сохранить расу, Совет Восьми приказал всем кланам собрать из выживших представителей своих родов самых лучших ученых, инженеров и техников и примкнуть к отважному Крону ин Стаат, возглавлявшему на тот момент остатки клана Кинхов. Под предводительством этого храброго вождя им предстояло прорваться вслед за первой и второй группой через плотное кольцо окружения и, запутав следы, уйти от преследования. Затем нам следовало затаиться на какой-нибудь неизвестной планете в глубоком космосе и ждать, пока всё успокоится. После чего собрать выживших Зотов по всем галактикам и вновь возродить величие нашей расы.
И наконец, четвертая часть! Она должна была оставаться на месте, принять на себя основной удар всего многочисленного флота Митхар, этим самым отвлекая на себя основные силы противника и давая всем нам возможность для прорыва. На момент отдачи этого приказа от былого могущества Зотов не осталось и следа. Чуть больше пяти сотен военных и транспортных кораблей, восемь орбитальных крепостей и всего две планеты, незахваченные и неуничтоженные силами Митхар. Вот что осталось от сорока восьми жилых планет и почти двадцати семи с половиной тысяч единиц имперского флота.
Декар замолчал, опустив голову. Затем его глаза сверкнули и он продолжил:
— Перед прорывом у клана Кинхов в боевом строю оставалось тридцать восемь боевых кораблей и два грузовых транспорта, предназначенных для перевозки войск и пассажиров. Слабо вооруженные, неповоротливые и медленные грузовики для стремительного прорыва не подходили и поэтому их заменили на один ударный крейсер проекта «Афал» из клана Гури.
Страж вновь замолчал. Несколько минут он стоял молча и, не шевелясь. Я уже подумал, что уже всё, рассказ окончен, но он неожиданно проговорил:
— У нас получилось. Мы смогли, понеся ощутимые потери, прорваться через плотную блокаду из минных полей и вражеских кораблей, выскочить из-под действия их глушилок и уйти в гиперпрыжок. Правда заплатили мы за это очень дорогую цену… Два наших боевых корабля с пассажирами и экипажами так и остались там, на месте нашего прорыва в виде небольших обломков и газовых облаков…
Декар замолчал, уставившись в одну точку. Так он простоял еще несколько минут, затем медленно повернул ко мне голову и посмотрел на меня, как обычно, синими глазами.
Только тогда я обратил внимание, что он чуть улыбается краешками губ.
— Мы обязательно возродим нашу расу, — сказал страж. — Теперь у меня нет в этом никаких сомнений. Мы соберем потомков всех тех Зотов, какие выжили в той опустошительной войне и возродимся вновь. Мы избороздим всю Вселенную, самые отдаленные ее уголки и обретем былое величие, чего бы нам это не стоило…
Да, в тот день Декар открылся для меня совсем с другой стороны.
Эмоции, напор… Видимо, создатели вместе с бриалом оставляли им еще и память, заменив только тело.
Невероятно…
Я посмотрел на свою правую руку, сжал пальцы в кулак, покрутил кистью, и сразу же вспомнился еще один случай, который произошел тут со мной, и страж в нём принимал самое непосредственное участие.
К тому времени я уже втянулся в распорядок, и всё шло своим чередом. На шестой день моего пребывания в Ковчеге произошло одно событие, которое показало мне Декара еще и с другой стороны.
Дело было так. После того как в очередной раз я с легким головокружением выбрался из диагноста, то сразу же обратил внимание на то, что Декар стоит неподвижно и смотрит немигающим взглядом на быстро меняющиеся красные символы, пробегающие ручейком по крышке моей капсулы.
— Невероятно, — медленно проговорил он, не отрывая взгляда от этих символов.
Смею заметить справедливости ради, что это словечко страж подхватил у меня. Еще когда я первый раз увидел Гетара в его нормальном обличии, тогда это слово «невероятно» вырвалось у меня как-то само по себе, но только в тот раз оно было произнесено на русском языке. Затем уже Декар меня подробно расспросил о значении слова, произнес его несколько раз на разный манер с разной интонацией, и только после этого стал применять при любом подходящем случае. Причем произносил он его всегда в оригинале — по-русски.
— Что там? — я подошел и глянул из-за спины Декара на крышку капсулы.
Страж не ответил, дождался, пока символы прекратят свой бег, и после повернулся ко мне.
— Пойдем. Нам надо кое-что проверить.
Не говоря больше ни слова, он развернулся и быстро пошел в сторону вновь открывшегося дверного проема, о существовании которого я раньше даже и не подозревал. Я поспешил за ним следом, гадая о том, что это там нам надо так срочно проверить.
Мы зашли в большое круглое и пустое помещение, в котором стены и потолок подсвечивались мягким зеленоватого цвета свечением. Страж вышел в центр комнаты и развернулся ко мне лицом. Я не понимал,
