Долг наемника - Евгений Васильевич Шалашов
— Юджин, не казните себя, — еще крепче обняла меня Гертруда. — Я по себе знаю, что после смерти близких людей, начинаешь вспоминать о том, что чего-то не сделал, не встретился, что мог бы поступить так, а не иначе. Вы встретитесь со своим батюшкой ТАМ! А покамест, лучше сходите в собор, закажите мессу на помин души Вашего отца.
Перекусывали мы все теми же оладьями, бывшими у сестер «дежурным» блюдом. Неплохое, кстати. И быстро готовится, и есть вкусно. Зато на ужин обещали и мою любимую печенку, и жареных цыплят для юных господ, и даже рагу для Шлангебурга.
Сегодня я оценил, как хорошо иметь при себе парочку слуг. Можно не бегать по лавкам самому, а отправить парней с деньгами. Надеюсь, второго Бастида среди них нет, и они не закупятся жареными курами и вареными яйцами или еще чем-нибудь вкусным, но совсем не пригодным для дальней дороги.
Вместе со слугами ушел по лавкам и наследник престола. Подозреваю, Вилфрид хотел потратить оставшиеся деньги на книги. Я ему даже слегка позавидовал. Сам бы пошел, но вряд ли за неделю моего отсутствия на книжных прилавках появилось что-нибудь новое, а книгу о походах Александра Македонского я себе уже купил. Интересно, а в Силингии что-нибудь знают о великом завоевателе?
И тут до меня дошла очень простая мысль — я же ничегошеньки не знаю об истории Силингии, Бутэна и окружающих земель! Не знаю, кто, когда и с кем воевал, имена правителей. Господин придворный маг говорил, что у них есть историки, изучающие прошлое. (Вот тут в моей голове зазвучал голос нашего профессора истории Тотьмянини, объяснявшего, чем летописец отличается от ученого!) По мне — уж лучше я стану читать исторические хроники и анналы, нежели чужие интерпретации событий. Так что, когда вернусь домой, первым делом выясню — где можно приобрести летописи и, внимательно начну изучать историю своей новой родины. Не отыщу — можно начать с самого простого, с истории рыцарских семейств, их генеалогических деревьев и гербов. А ведь учитывая наличие богомолов, трудящихся ростовщиками, гномов, перевозивших товары, и всех прочих мифологических персонажей, это должна быть интересная история! Так что, если никто не станет мешать, займусь историей! Тем паче, я теперь не какой-нибудь бакалавр, а целый магистр!
После обеда, взяв в компанию мага и рыцаря, я пошел побродить по городу.
В таких городах как Ульбург, все дороги ведут к центральной площади. Ратуша была на месте, собор тоже и памятник тоже наличествовал. Хотя, теперь здесь присутствовала табличка, гласившая, что «Стараниями господина Лабстермана занимавшего пост Первого бургомистра тридцать два года, обустроившего город Ульбург со старанием и прилежанием, сей памятник установлен в честь капитана Артакса».
Табличку, наверное, дочка заказала. Ну, молодец. Мне надпись понравилась.
Мессу я заказал в храме святой Магдалины (или, Кающейся Магдалины, точно не помню, но разница невелика), да и сам помолился за помин души. Патер, изрядно постаревший за минувшие пять лет, да еще и уставший после торжественных похорон, получив солидное пожертвование в пользу сирых и убогих, смотрел на меня с испугом — не иначе, ждал неприятных вопросов. Но у меня к святому отцу вопросов не было. Ну, написал отец Алоизий (или Елизарий) фальшивое свидетельство о бракосочетании вдовы Лайнс и рыцаря фон Артакса, так и тоффель-то с ним (эх, не хотел я ругаться в святом месте, но само вырвалось!). Бедная вдова Лайнс, ставшая «вдовой» Артакса, давно отошла в мир иной. Но мне уже не было до этого дела, да и сам я официально числился покойником (для Ульбурга — уже во второй раз!), так и пусть отец Алоизий считает, что видел похожего на Артакса человека. Если в нем еще осталась совесть — он сам расскажет о своем неблаговидном поступке собственному начальству, а нет — так и смысл с ним вести разговор?
После мессы на душе стало легче, но когда я вышел из храма, то почувствовал чей-то недобрый взгляд. Вот чей именно, откуда, понять не смог. Может, это был взгляд из-за угла, из-за забора, из пролома стены, или через дыру в покосившемся ставне? А может — я просто уловил этот взгляд раньше, пока шел по улице, а теперь он «прилип» ко мне, как иной раз к одежде пристает кусочек грязи? Я не видел, но чувствовал исходившую ко мне ненависть. Удивился? Пожалуй, что и нет. В Ульбурге, надо полагать, еще оставались люди, ненавидевшие Артакса.
Дойдя до гостиницы и, уже открывая небольшую калитку, врезанную в ворота, я услышал легкий скрип, который трудно перепутать с чем-то иным — звук тетивы, что натягивают «козьей ножкой». Обернувшись, увидел человека в плаще с капюшоном, уже вскинувшего арбалет. Кажется, даже увидел железный болт, летевший мне прямо в лицо, осознавая, что ни увернуться и, ни присесть я не успею, но тут, резкий толчок — и меня отшвырнуло в сторону, а там, где я только что стоял, медленно опускался на пыльную улицу фон Шлангебург — последний рыцарь этой страны, а может, и всего мира, выполнивший свой долг.
Я едва успел подхватить обмякшее тело рыцаря, и, стараясь не потревожить арбалетную стрелу, пробившую его грудь, услышал вопль и увидел фигуру арбалетчика, объятый пламенем плащ и капюшон.
— Я помогу! — прохрипел маг.
Но растративший силы на небольшой, но мощный файербол, господин Габриэль сам нуждался в помощи.
Ну, где же все мои слуги? До сих пор бегают по лавкам? Ага, вот и они. Сдав рыцаря на руки слугам и прибежавшему на шум Силуду — младшему, я помог придворному магу доковылять до гостиницы. Усадив его прямо на пороге, вернулся, чтобы посмотреть — как там стрелок?
А на улице уже никого не было. Пара перепуганных прохожих, раскрыв рты, смотрели на кучу пепла и… обугленную деревянную ногу.
Эпилог
И снова я в своем кабинете. Нет. Нужно сказать — наконец-то я в своем кабинете! Дома! Книги и свитки расставлены и разложены на полках, «стену славы» украсило несколько трофеев — арбалет с номером тринадцать (маг что-то там говорил, что надо вернуть — верну… когда-нибудь…), шпага, подаренная цыганом и топфхельм рыцаря фон Шлангебурга. Как не отнекивался, но пришлось взять. На стенку шлем крепиться
