Юрий Погуляй - Компас черного капитана
- Назовем это справедливостью, - буркнул стражник.
Тюремщик, к которому пришел толстяк, лишних вопросов не задавал. Это был простой служака, не утруждающий себя размышлениями: как и зачем. Сказали открыть камеру? Значит надо открыть. Пусть о причинах думают те, кому за это платят.
Звякая ключами на тяжелой связке, он покинул уютную будку и, бормоча себе под нос что-то, побрел по длинному коридору вдоль забитых людьми камер. Отовсюду неслась брань и требования. Люди тянули руки сквозь решетки, но тюремщик был глух и слеп. Ван ан Лавой шагал рядом с ним и тоже не обращал внимания на арестантов. А я держал голову низко опущенной, понимая, что большинство несчастных, оказавшихся здесь, попали в тюрьму по моей вине. И неизвестно, чем закончится это пребывание в темнице для каждого из них. Вдруг своим поступком я все же отправил кого-то в железные леса.
Кого-нибудь невинного.
- Здесь, - вскоре сказал тюремщик. - Помните морду-то?
- Конечно, - уверенно пророкотал Лавой. Смотрел он из-под полуопущенных век. Лениво, сыто, как начальник. Его смятение чувствовал только я.
Клацнул замок, надзиратель вытащил из ножен меч и потянул за тяжелый рычаг, открывая дверь.
- Фарриан ан Лавани! - громко произнес Ван, войдя в камеру. Я остался снаружи, прижавшись спиной к стене. - На выход!
Когда в коридор вышел мой друг, то я с трудом удержался от победной улыбки и коротко мотнул ему головой, мол, мы незнакомы. Фарри благоразумно сделал вид, что меня не узнал.
Также неторопливо мы добрели до будки тюремщика, в которой тот старательно перечеркнул имя Фарри из учетной книги.
- Причина перевода? - буднично поинтересовался надзиратель.
Ван ан Лавой облизнул обкусанные губы.
- Помощь следствию.
Тюремщик аккуратно вписал это в определенную графу и, ни слова не говоря, заперся у себя.
- Вот и все, - с сомнением проговорил Ван. - Идем…
Он проводил нас до выхода из Рабочего района. Пару раз навстречу попадались стражники, которые с интересом и подозрением смотрели на нас с Фарри, но вид уверенного Лавоя их успокаивал.
- Доброго льда, - пожелал нам на прощание Ван. Толстяк стоял у входа в район все то время, что мы брели по дороге от ворот. Перед тем, как окончательно уйти из его жизни, я обернулся и махнул ему рукой.
Старший стражник ответил мне тем же.
- Это ты его убил, да? - нарушил молчание Фарри. - Ты его все-таки убил, да?
- Угу…
- Ну, ты даешь, Эд, - с ноткой восхищения покачал головой Фарри. - Ну, ты даешь!
- У нас больше нет ни гроша. Я предлагаю идти прямиком на "Звездочку". Там нас наверняка и накормят, и ночлегом обеспечат. Мне очень хочется сбежать из этого драного городка как можно быстрее и как можно дальше.
- Хорошо, - улыбнулся мой друг. - Так и сделаем… Но нам нужно будет кое-куда заскочить.
Глава двадцать шестая: "По заслугам"
Эльму нездоровилось. С самого утра его мучила отрыжка. Тошнотворный комок то подкатывал к горлу, то отступал, оставив во рту омерзительную горечь. Эльм попытался залить ее ядреной шаркункой, но стало только хуже. Впрочем, чего еще можно было ждать от этого собачьего мира.
Он царапнул крюком по столу, наблюдая за покупателями. Странные люди, не от мира сего. Рыжеволосая красотка, с горящим взглядом, и чернявый слабак с массивными надбровными дугами, отчего казалось, будто он всегда смотрит исподлобья. Эльму не нравилось в нем абсолютно все. Маленькие темные глаза, прямой нос и обрамляющая рот бородка с усами. Пышные черные волосы, отпущенные на затылке, вились как у девчонки.
- Вы интересовались компасом? - проговорил Эльм, глядя на полированный металл своей новой руки. Вечерами он затачивал острый кончик так тщательно, словно от этого зависела его жизнь.
Тук-тук.
В последнее время у него появилась привычка постукивать крюком по столешнице. Новая привычка. Новая его часть, собранная из осколков прошлого Эльма. Эльма-хорошего парня, с которым никогда ничего плохого не случалось, и который всегда выходил сухим из воды. До того собачьего дня…
По ночам рука, отсеченная тем черным демоном, все еще болела. И во снах она легко сжималась в кулак. Во снах он видел свои пальцы. Такие совершенные, такие прекрасные. Что с ними теперь стало? Сожрала какая-нибудь ледяная дрянь, наткнувшись на кровь посреди пустыни? Или так и лежат в снегу?
Эльм не любил эти сны. Иногда он просыпался с мокрыми глазами, когда понимал, что его рука осталась в прошлом. Что ее никогда больше не будет. Никогда-никогда. Теперь у него есть только крюк.
- Ну, так как? - силач посмотрел на чернявого, хотя ему хотелось заглянуть в горящие глаза его спутницы. Эльм просто дурел от ее запаха, от ее животного магнитизма и от ее взгляда. Он ерзал как на углях и беспрестанно облизывал сохнущие губы. Остались бы они наедине… О, да…
- О да, - одновременно с его мыслями произнес человек, сидящий напротив. - Мы интересовались. Я бы хотел узнать, то ли это, что мы ищем.
Мимо стола прошел толстяк Ноулз, неодобрительно покачал головой. Жирный дурак. Все они здесь - дураки. Тупые, не понимающие своего счастья идиоты. У них есть руки. У них есть шансы. Они полноценны.
- Узнаете, - фыркнул Эльм.
- Покажи компас, - подалась вперед женщина. У силача перехватило дыхание, он коснулся взглядом ее идеальных черт, и сжался, как от удара. Глаза сами собой забегали. Да что с ним такое?! Соберись уже, Эльм. Эта зима тебя совсем доконала.
- Вдруг меня не устроит ваша цена, - пожал плечами он, справившись с чувствами. Хороша мерзавка, хороша.
Эльм вдруг подумал о Лайле, о том, как эта слепая сука унизила его. О том, что все женщины одинаково злы. Что им ничего не стоит растоптать твое сердце на глазах какого-нибудь малолетнего ублюдка. Собачьи жены.
Скрипнули стиснутые зубы, силач заворчал, гоня прочь плохие воспоминания. Если до того дня его еще мучили угрызения совести, то после… Эти щенки сами заслужили такого отношения. Сами, точно так.
- Три кристалла, - легко предложил чернявый. У него был тяжелый взгляд. Тяжелый и пристальный, он словно заглядывал в череп Эльму и ковырялся среди мыслей. Циркач прищурился, прекрасно контролируя свои эмоции. На лице царила усталость и чуточку скуки, несмотря на шикарное предложение.
- Ну, я даже не знаю, - напустил сомнения он. Тук-тук. Женщина скосила глаза на его крюк и коснулась розовым язычком верхней губы. По спине Эльма побежали мурашки от возбуждения. Свободной рукой он ухватился за кружку с горячим вином. Кислым, дешевым, но прекрасно подходящим для того чтоб хоть как-то смочить собачье горло.
- Четыре, - одними губами улыбнулся чернявый.
- По рукам.
Он богат. Собачьи Боги - он богат. Завтра же попросится на борт кому-нибудь из уходящих на юг капитанов. Будет жить, как властелин льдов. Четыре кристалла - это большие деньги. Четыре тысячи монет! Он мог бы прожить в этом трактире десять лет! Десять собачьих лет! Ни в чем себе не отказывая.
- Где ты потерял руку? - поинтересовался чернявый.
- Долгая собачья история, - отмахнулся Эльм. Бросил украдкой взгляд на рыжеволосую красотку, сглотнул. - Пусть не лезут, да.
- Я бы хотел увидеть компас, - мягко сказал бородач. Только сейчас силач понял, что его глаза пусты, как взгляд покойника. Странная парочка, честное слово. Очень странная.
- Допью и пойдем, - пожал плечами Эльм.
Рыжая сделала одно движение, и кувшин разлетелся на черепки.
- Капитан Радаг не любит ждать, - проворковала она.
Хороша… Как же она хороша…
- Грубо, - заметил он красавице и неуклюже поднялся на ноги. - Но раз вы так торопитесь…
Он двинулся через весь зал к лестнице на второй этаж. По дороге ему попался новый вышибала Райделана, который почтительно отступил в сторону, не желая сталкиваться с одноруким громилой.
В груди болело, к горлу подкатывал противный комок, и очень сильно жгло в желудке.
- Уфф… - поделился Эльм со всем миром. Под его ногой заскрипела первая ступенька.
- У него хорошая кровь, - проговорила идущая сзади рыженькая.
- Я вижу, Ар, - загадочно хмыкнул чернявый.
- Мне, собачья жизнь, не нравятся такие разговоры, - не оборачиваясь, прогудел Эльм. Чем дальше в пустыню, тем больше раздражали его эти двое. И даже красота девчонки не поднимала их общий рейтинг. Может, пустить им кровь и просто забрать кристаллы?
Вот только зачем лишние беды наживать? Гораздо проще будет отдать игрушку этого деревенского ублюдка и хоть так окупить потерю руки.
Эльма заколотило от ярости, едва он вспомнил Эда.
Родная комната встретила затхлым запахом давно не мытого тела. Но силача это не беспокоило уже месяц. Сморщенные носики шлюх, которых он сюда приводил, его совсем не волновали. Это было его место. Только его.
Когда Эльм подошел к заветному сундуку, то в сердце нехорошо кольнуло. Замок оказался открыт. Но вчера, перед тем как спуститься в общий зал на ужин, силач два раза проверил его на прочность. Два раза дернул за него.
