Николай Степанов - Змееносец
— Ни один волшебник не в состоянии причинить вам вред, если в момент заклинания наткнется на взгляд ваших прекрасных очей, а они, по слухам, сами чувствуют опасность, — рассказал девушкам сумеречный вархун.
Подтверждение этого мужчина опробовал на собственном опыте. Стоило ему начать заклинание, как зрачки красавицы вмиг преобразились, превратившись в блестящие изумруды, которые четко сфокусировались на источнике силы.
— А какова роль амулета? — спросила Таркова.
— Он первым встречает чары и разрушает их до того, как те смогут столкнуться с вашим взглядом.
— Выходит, самыми опасными для меня являются арбалетчики, — быстро сообразила Вероника. Она сняла амулет и нацепила его на шею подруги.
Почти сутки троица шагала на юг, затем вархун повернул на восток. Вторую ночь путешественники провели под крышей, затем еще полдня шли по практически безлюдным дорогам. К большому облегчению Злавадской, змею еще первой ночью извлекли из капюшона. Пока гюрза путешествовала у нее за спиной, журналистка страшно нервничала, теперь же окончательно расслабилась.
— Базгур, вот ты говоришь, что дал клятву не причинять вреда ни одной змее.
— Речь идет только о певуньях, — уточнил убийца магов.
— Хорошо, но представь себе такую ситуацию: чтобы сберечь жизнь сотен гюрз, тебе просто необходимо убить одну. Как ты поступишь?
— Спасу сотню, — чуть поразмыслив, ответил мужчина.
— При этом ты нарушишь клятву, — усмехнулась Мадлена.
— Нарушителей клятвы ждет смерть. Придется убить и себя.
— Но это же глупо!
Теперь троица общалась на русском языке, необходимость в переводе отпала. Не сговариваясь, они незаметно перешли на «ты».
— Глупо задавать дурацкие вопросы, — заметила Вероника, поправляя шляпу. — Нам еще далеко до Гетонии?
— Мы на ее территории. Полдня пути — и будем в Шлинграде.
— Нас туда ночью пропустят?
— Остановимся в какой-нибудь деревеньке. В город лучше входить засветло.
— Зря я тебя втравила в свою затею, — вздохнула Таркова. — Времени почти не осталось. Мне кажется, мы не успеем спасти Андрея. Да и самим нам выбраться отсюда, я думаю, будет очень непросто.
Злавадская, к которой, наоборот, вернулся боевой настрой, была абсолютно не согласна с мнением подруги. С утра она от Базгура узнала столько нового о Жарзании, что уже сейчас была готова засесть писать целую серию очерков о завратном мире. Мадлена не сомневалась, что они будут пользоваться огромным успехом среди читательской аудитории. А потом ей откроется путь на центральные каналы телевидения в качестве ведущей и очевидца событий. Она даже придумала название для передачи: «Этот красивый коварный мир». Когда Злавадская строила планы, она пребывала в отличном настроении.
— Во-первых, я сама напросилась в попутчицы, а во-вторых, Андрюша не такой парень, чтобы пропасть. Ты же говорила, он потомственный фокусник с целым арсеналом микроприспособлений для трюков. Да такой человек в этом мире и сам за волшебника сойти может. Так что не волнуйся, не пропадет твой парень.
— Он не мой парень. Просто по условиям договора я несу перед фирмой персональную ответственность за этого туриста. А мы обе знаем, что он может погибнуть при переходе через Врата.
— Ладно тебе переживать, едрена-матрена! Успеем мы, — пыталась успокоить подругу журналистка. — Базгур, ты в Гетонии последний раз давно был?
— Да я там почти живу. В Ливаргию заглянул в поисках заработка, я сейчас на мели.
— На мели? Зачем же тогда кошелек выбросил? Надо было хотя бы деньги оттуда вытащить, — посетовала журналистка.
— Такие кошельки специально для воров и предназначены. Мало того, что они сообщают хозяину о своем местонахождении, так еще зачастую содержат какое-нибудь запечатанное заклинание. Откроешь кошель, тут тебя и накроет волшбой. Хорошо, если просто оглушит, а может и руку оторвать.
— Слышишь, Вероника? Наш улыбчивый охранник на деле оказался порядочной сволочью. Как ты и говорила. И зачем было его от разбойников спасать?
— Не выношу, когда четверо на одного, да еще со спины нападают, — стала оправдываться Таркова. — Опять же неплохая разминка получилась после долгого сна и бесконечной беготни.
— Базгур, знаешь, как моя подруга драться умеет? Двух ваших бойцов сможет одолеть даже без оружия. Я сама видела.
— Драться? А зачем ей?
— Вопрос не по адресу, — перевела стрелки журналистка.
— Хобби у меня такое. Одни вышивать любят, другие астрологией увлекаются, а мне по душе морду кому-нибудь набить. — Настроение Вероники упорно не хотело улучшаться. — Мадлена, не приставай!
Синеглазка ускорила шаг.
— Что это с ней? — поинтересовался вархун.
— Хандра, — объяснила Злавадская. — Пусть немного побудет одна. Так ты говоришь, работу желал получить? Захотелось прикончить какого-нибудь волшебника?
— Мадлена, ну опять ты! — возмутился вархун. — Я же говорил, убийство по нынешним временам — заказ очень редкий и дорогой. Его оформляют через руководство клана и поручают только самым опытным из нас. Мне по молодости чаще всего достается только припугнуть кого-либо.
— Хочешь сказать, ты так никого и не убил в своей жизни?
— Ну почему же! — почти обиделся Базгур. — Были у меня стычки со смертельным исходом, но погибшие чаще всего волшебниками не являлись и в мой заказ не входили.
— То есть за деньги ты еще никого не прикончил? — не унималась журналистка.
— Нет. — Обычно скупой на слова, волшебник после освоения новых языков болтливостью удивлял сам себя. Он не мог поверить, что столь свободно владеет чужой речью. — Хотя не так давно у меня произошел поразительный случай. Сначала я едва не убил одного волшебника. Кстати, случай как раз из тех, про которые ты любишь спрашивать.
— То есть? — Мадлена навострила уши.
— Парень оказался змееносцем. Если бы я его убил, то пришлось бы и самому отправляться к праотцам.
— С чего это вдруг?
— Его в качестве скакуна избрала королевская гюрза. А причинить вред принцессе… Хорошо, этот тип оказался ловким малым. Поймал мой кинжал на лету, хотя я целился в спину.
— А почему ты хотел его убить?
— Он мешал выполнить заказ, а помехи нужно устранять. В нашем мире каждый знает — становиться на пути вархуна смертельно опасно.
— А вот и не угадал. Я, например, этого не знаю. Выходит, ты бы и меня убил не моргнув глазом?
— Туристов мы не трогаем.
— Я сейчас сильно похожа на туристку?
Вархун промолчал, пожав плечами, из чего выходило, что убийца магов переступил бы и через Злавадскую, окажись она в ненужное время в ненужном месте.
— Значит, убил бы? Какой кошмар!
Журналистка обиделась и ускорила шаг, чтобы догнать подругу.
— Вероника, можешь научить меня драться?
— Нет, я не учитель. А тебе зачем?
— Едрена-матрена к твоей бабушке! Чем больше я узнаю здешних мужиков, тем сильнее зреет желание отстегать их плетьми по голой заднице.
— Почему по голой?
— Это так возбуждает!
— Опять ты за свое!
— Опять ты за свое!
— Дамы, нам здесь сворачивать. — Вархун показал спутницам развилку.
— Базгур, а Врата, или, как у вас говорят, переправы, в Гетонии есть? Совсем маленькие, одного-двух человек в неделю пропустить способные? — Злавадская быстро перестала дуться на провожатого, сейчас ей это было невыгодно.
— В Гетонии никаких переправ не существует. Если их, конечно, не держат в строгой тайне от всех.
— В Ошудане тоже до недавнего времени Врат не было.
— Точно, тот тип говорил, что они не могут их найти в Гетонии, — вспомнила Вероника слова погибшего Скергона. — Выходит, Липкар — имя действительно вымышленное. И Андрея, как настоящего туриста, он, скорее всего, представлять в Гетонии не собирался. Иначе бы все сразу узнали про Врата.
— А этот змееносец, он как выглядит? — Трюк с ножом журналистка как-то видела в цирке и сейчас связала его со специальностью Андрея.
— Что еще за змееносец? — переспросила Таркова.
Базгур кратко повторил рассказ о случае возле Ущелья Поющих Гюрз, и только потом ответил на вопрос Мадлены.
— Выглядел как самый обыкновенный молодой человек. Невысокий, круглолицый.
— Говорил с акцентом?
— Нет. Но это ни о чем не говорит. Я на вашем русском, пожалуй, тоже разговариваю неплохо, не правда ли?
— Будто родился в России, — подтвердила синеглазка.
— Вот и ваш Андрей, если ему помогли, должен разговаривать как истинный жарзанец. Единственное, что мне бросилось в глаза, — молодой человек нисколько не похож на своего дядю, хотя Дихрон называл его племянником.
После того как вархун описал еще и Дихрона, Вероника воскликнула:
