Евгений Гуляковский - Посол в запретную зону
Еще не наступило время рассеять это заблуждение. В предшествующем переходу сеансе связи с Кроновым — личным секретарем президента, который раньше курировал службу безопасности, но теперь, похоже, полностью утратил эту функцию, Олег узнал, что борьба за власть в ближайшем окружении президента разгорелась с невиданной раньше силой. И ведущую роль в готовившемся государственном перевороте собирался сыграть именно Горзин. Кажется, он решил, что уже сейчас полностью контролирует ситуацию. Его маленькие глазки с ненавистью сверкали из-под нависавших бровей в сторону Северцева, так некстати объявившегося в самый неподходящий (момент. Горзин не знал, с какой целью вернулся Северцев и насколько серьезна поддержка, которую, как он полагал, ему могут оказать фронтеры.
Неизвестный фактор, появившийся в тот момент, когда чаша весов все еще колебалась, а реальный захват власти откладывался вот уже второй раз из-за того, что далеко не все воинские соединения выразили готовность поддержать Горзина, вызывал у шефа безопасности откровенную, едва сдерживаемую ярость.
Несмотря на то что отсутствие ментальной энергии, полностью израсходованной Северцевым в момент перехода, не позволяло ему прочитать мысли сидевших за столом людей, волну ненависти, исходившую от Горзина, он не мог не почувствовать.
— Давайте попросим нашего посла доложить результаты его миссии. И поскольку за время вашего отсутствия, генерал Северцев, состав Совета безопасности значительно изменился, я попрошу вас начать с самого начала, чтобы ввести в курс дела тех членов совета, которые еще не знакомы с поставленными перед вами задачами.
— Год назад… — начал Северцев ровным голосом, стараясь скрыть любое проявление собственных эмоций и не смотреть на ту сторону стола, где восседал Горзин со своими сторонниками, чтобы не позволить исходившим оттуда волнам неприязни и раздражения сбить его с нужного тона. — Да, ровно год назад, тогда еще в должности лейтенанта эвакуационной службы, я проводил зачистку нашей колонии на Глории, перед тем как эта планета была уничтожена ширанцами.
На последнем облете колониального центра мой биологический сканер показал присутствие на поверхности планеты двух биологических объектов, которые могли оказаться людьми…
— Что значит «могли оказаться», вы что, не определили этого однозначно? — Вопрос, разумеется, задал Горзин. Раньше он не посмел бы нарушать тишину этого кабинета до тех пор, пока к нему не обратится президент. И по тому, как самоуверенно, почти нагло держался этот человек, Северцев окончательно понял, что в расстановке властных сил Федерации действительно многое изменилось за его отсутствие.
— Приборы, которыми был оборудован мой корабль, не смогли точно определить массу этих объектов. Это могли быть крупные животные, собаки например, оставленные своими хозяевами. Но в любом случае я обязан был это проверить.
— Насколько мне известно, у вас не было для этого ни времени, ни соответствующих полномочий! Вы вообще не имели права садиться на планету после начала атаки ширанцев! — рявкнул Горзин, постучав пальцем по лежавшему перед ним информационному кристаллу.
Северцеву не удалось использовать фактор внезапности своего появления. Кто-то из окружения президента, а возможно, и он сам, предупредил Горзина о предстоящем совещании, несмотря на обещание Румянцева сохранять полную секретность до самого его начала.
Теперь задача Северцева значительно осложнилась, а его шансы на положительное решение проблемы, из-за которой ему пришлось срочно отправиться на Землю, стали намного меньше.
— Тем не менее я это сделал. Предпочтя не рисковать жизнью ни в чем не повинных людей!
— И поставили под угрозу стоявшую перед вами задачу и целостность своего корабля! — тут же яростно возразил Горзин. Он вел себя так, словно находился не в президентском кабинете, а в своем министерстве, куда вызвал Северцева для разноса. Олег постепенно терял терпение и решил наконец, что настало время поставить на место зарвавшегося генерала.
— Видите ли, господин Горзин! — Это нестандартное обращение заставило Горзина недовольно оскалиться, казалось, сейчас с его языка сорвется поток отборных армейских ругательств, но в последний момент он сдержался, давая своему противнику возможность высказаться до конца. — Сейчас мы обсуждаем не результат моей миссии на Глорию, и я больше не лейтенант эвакуационной службы.
Я упомянул об этой миссии лишь потому, что без нее дальнейшее развитие событий может оказаться непонятным для тех из присутствующих, кто не был посвящен в детали моего назначения послом в закрытую зону Фронты.
А теперь, с позволения господина Горзина, я продолжу, если, разумеется, он не будет меня перебивать каждую минуту. — Северцев сделал паузу, давая Горзину возможность окончательно закусить удила.
Но тот, весь покрывшись багровыми пятнами ярости, не произнес больше ни звука. Все-таки десять лет работы в разведслужбе научили его контролировать собственные эмоции.
— После посадки на площади возле музея колониального центра я встретил двух представителей фронтерской цивилизации, которые выполняли на Глории собственную миссию, гораздо более важную, чем та, что была поручена мне.
Они пытались спасти от гибели оставленный в музее ценнейший древний артефакт, способный повлиять на исход войны с ширанцами. Разумеется, работники музея, в спешке покинувшие его во время эвакуации, не могли знать о подлинном значении этого экспоната, и тем не менее это была непростительная оплошность с их стороны. Ведь Сансорин значился в каталоге музея под десятым номером, а время его появления на свет относили к двадцатому столетию эры Возрождения. Уже сама древность этой вещи должна была обеспечить бережное к ней отношение, но этого не произошло.
— И каким же образом фронтеры узнали об этом артефакте? — спросил сидевший слева от Горзина адмирал Фиранский, недоверчиво уставившись на Северцева. Его нелепые усы гордо вздымались кверху, прикрывая еще более нелепый нос.
— Этого я не знаю. Несмотря на то что я провел целый год в самом сердце цивилизации Фронты, многие ее тайны до сих пор остаются от меня скрытыми. Могу лишь предположить, что фронтеры каким-то образом способны улавливать исходившее от артефакта слабое биополе и знали о его создателях гораздо больше, чем мы.
— Почему же они не заинтересовались им раньше, до того как на Глорию напали ширанцы?
— Возможно, потому, что этические нормы, которыми руководствуются фронтеры в своей деятельности, весьма высоки, и они не позволяли им посягать на вещь, принадлежавшую Звездной Федерации.
— Но они все-таки на нее посягнули?
— Только после того, как Сансорин перешел в разряд брошенного имущества, которое, по законам нашей Федерации, может принадлежать тому, кому удастся его спасти.
Этот закон, проведенный через парламент, в свое время доставил спасателям немало хлопот, вызвав к жизни целые полчища мародеров, с которыми службам эвакуации приходилось порой вступать в вооруженные конфликты, поскольку мародеры мешали эвакуации людей.
— И вам сразу же удалось определить, что встреченные вами личности к мародерам не относятся? — все еще сдерживаясь, поинтересовался Горзин.
— Это были не «личности». Они были фронтеры. — Северцев невольно улыбнулся, вспомнив Лэйлу. — Их инопланетное происхождение не вызывало у меня ни малейшего сомнения.
— Но почему вы решили, что они фронтеры? — продолжал свои нападки Горзин. Однако теперь, учитывая полученный от Северцева урок, он держался гораздо осторожнее. — С таким же успехом можно было предположить, что они являются представителями цивилизации ширанцев, то есть нашими замаскировавшимися врагами! И тем не менее вы помогли им завладеть ценнейшим артефактом!
— Сейчас уже не имеет значения, почему я был уверен в том, что они наши друзья. Главное — я в этом не ошибся. Это знакомство в дальнейшем способствовало моей отправке на Фронту в качестве приглашенного Фронтой посла, где я вновь встретил своих друзей.
— Таким образом, вы подтверждаете, что выбор вас в качестве посла был сделан президентом под давлением фронтеров?
— Сейчас уже и это не имеет значения. Главное то, что моя миссия на Фронту оказалась успешной.
— И в чем же эта успешность выражается?! — не сдавался Горзин, все еще стараясь извлечь какие-то дивиденды из этого спора.
— Прежде всего в том, что теперь мы в состоянии прекратить бесперспективную кровопролитную войну с ширанцами.
Молчание, повисшее в кабинете президента после этой фразы, длилось довольно долго.
Те из чиновников, что тайно поддерживали Горзина, многозначительно переглядывались, и Северцев многое готов был отдать за возможность услышать их тайные мысли, но после перехода его ментальные способности могли вернуться не раньше, чем через сутки.
