Джордж Локхард - Черное Пламя
– Только Куросао относился ко мне, как к другу. Керр тяжело вздохнул.
– Ох и упрямая же ты, Хаятэ…
– Ты должен помнить, – отозвалась я мрачно. – У вас всё готово? Ванаби закивала. Молча отвернувшись, мы с Керром направились прочь.
По пути на верхние этажи базы, я раздумывала над положением. Никаких обязательств перед пленниками я не имела, а пардам обещала помогать. Только всё равно, на душе скребли кошки. План был нечестным.
– Керр, что вы сделаете с землянами, если всё получится? – спросила я, не оборачиваясь. Пард довольно долго молчал.
– Они наши враги, – сказал он наконец. – На войне нет места жалости, помнишь?
– Есть, – возразила я сухо. – Когда имеется возможность победить, сохранив врагу жизнь, так и следует поступать.
– Ты могла отпустить того парня в пещере. Почему ты отсекла ему голову?
Остановившись, я медленно обернулась. Тигр был на две головы выше меня и раз в пять тяжелее.
– Так было нужно, – ответила я после паузы. – Он принимал участие в страшном преступлении.
– Он не трогал дракона, – напомнил Керр, – он только смотрел. Знаешь ли ты, сколько моих сородичей обратились в газ во время бомбёжек? В колонии Деграш жило более семи тысяч пардов. В первые же дни войны, боевой корабль землян обстрелял планету кобальтовыми ракетами, и там не осталось ни одной травинки, ни единого живого существа. Почему тебе можно мстить за родную кровь, а нам нельзя? Я помолчала.
– Керр, скажи честно. Кто начал войну? Тигр отвернулся, выпуская и убирая когти.
– Мы, – буркнул он мрачно. – Но люди нас вынудили!
– А сколько землян ваши боевые корабли уже превратили в газ?
– Меньше, чем погибло наших! – резко ответил Керр. Я покачала головой.
– Так нельзя, – сказала тихо. – Кровная месть врагу – дело чести, но нельзя же мстить целым народам. Если бы воины моего острова так воевали друг с другом, Ямато бы давно обезлюдел.
– Никто не любит войны, – глухо отозвался тигр. – Только нас не спрашивают, Хаятэ. Нам отдают приказы. Я подошла вплотную и положила крыло ему на плечо.
– Нет, Керр, нас спрашивают, – сказала серъёзно. – Вот здесь. Пард молча смотрел, как я коснулась груди.
– Помнишь ночь перед битвой с охотниками? Он кивнул.
– В ту ночь мне было очень страшно, – сказала я тихо. – И очень, всей душой хотелось повернуть обратно. Но я не смогла. Что-то, живущее здесь, – я снова дотронулась до сердца, – не дало свернуть с пути воина. Ты знаешь, как это называется? Керр медленно опустил голову.
– Знаю, – ответил он глухо. Я помолчала.
– Сотни сезонов назад, в династии Сахо появился молодой, энергичный сёгун. Он был храбрым и сильным, и часто воевал с соседями, всегда одерживая победы. Однажды, захватив замок врага, сёгун приказал казнить всех мужчин, дочерей хозяина отдал в гейши, а его красавицу-жену насильно сделал своей. Тигр молча слушал.
– Женщина затаила месть, и принялась медленно отравлять душу своего нового мужа. Она постепенно рассорила его с друзьями, уверила, будто члены клана желают ему смерти, и добилась того, что сёгун приказал тайно умертвить собственного брата. Но месть её этим не насытилась, и она начала подговаривать мужа против его младшей жены, невинной красавицы Тан. Сзади подошла Ванаби, но я не оглянулась.
– У сёгуна был друг, пожилой самурай Хиногура. Он видел, в кого превратился его господин под влиянием ведьмы, но молчал, ибо принёс ему клятву верности. И вот настал день, когда сёгун вызвал к себе Хиногуру и приказал ему ночью отвести несчастную Тан в степь, отсечь ей голову и сжечь тело. Самурай был потрясён, однако клятва не давала ему права отказаться. Тогда он завернул в белую ткань каменную голову лисы, наполнив её солью, и принёс своему господину. Я посмотрела прямо в глаза Керра.
– «Что это значит?», спросил сёгун. «Дух лжи свил гнездо рядом с тобой», ответил Хиногура, «Опомнись, пока не поздно». Новая жена сёгуна забилась в истерике, угодливый советник стал шептать ему, что непокорность воина бросает тень на весь род… Нахмурился господин. «Исполни мою волю!», крикнул он Хиногуре. Тогда, ничего не ответив, самурай вышел во двор и лишил себя жизни. Парды молча внимали.
– Приказ исполнил наёмный убийца. А спустя месяц, по наущению ведьмы, молодой сёгун начал войну с сильным соседом, бывшим другом, и проиграл. В час, когда горел его замок и воины врага добивали последних защитников, поседевший от горя сёгун вошёл к жене и спросил, что теперь делать. Женщина рассмеялась. «Умереть», ответила она спокойно. «Я хотела, чтобы этот замок сгорел, и я своего добилась. Твой род прервался навсегда.» Услышав это, сёгун выхватил меч, убил вероломную жену и покончил с собой над её телом. Я отвернулась.
– История стала известна, и вызвала такой гнев среди воинов, что имя злочастного сёгуна запретили упоминать. Поэтому сегодня никто не знает, как его звали. Помнят лишь имя Хиногуры – самурая, отказавшегося исполнить приказ, и поэтому ставшего героем. Ванаби фыркнула:
– Такого глупца могли назвать героем только люди! – она прошла мимо, гордо подняв хвост. Но Керр молчал. Довольно долго мы одни стояли в светлом коридоре, глядя друг другу в глаза.
– Ты предашь? – спросил наконец пард.
– А ты? – спросила я.
– Что ты хотела сказать своей историей?
– Клятву верности приносят не только сёгунам, – я отвернулась. – Думай, Керр. Однажды ты уже нарушил приказ, когда остался со мной. Тигр ничего не ответил.
Глава 15: Чёрное пламя
Ветер треплет опалённый вымпел на башне полуразрушенного замка. Повсюду лежат тела; люди и орки, драконы и гномы, ярры и даже несколько грифонов. Но крови нет. Защитники замка погибли не в бою.
Среди тел, не спеша, шагают двое. Могучий, красивый и мускулистый бело-золотой грифон недоверчиво озирается, все его перья стоят дыбом. Статный маг в алой мантии, напротив, совершенно спокоен.
– Как видишь, я не солгал, – говорит он грифону, когда тот замирает перед телом огромного золотого дракона. Крылатый погиб мгновенно: боль не успела исказить его прекрасные черты, в глазах навеки застыло выражение безмерного удивления. Из полуоткрытой пасти безвольно выпал язык, когти стиснуты в последней конвульсии.
– Я не ожидал, – тихо отвечает грифон. – Не думал, что это будет так…
– …страшно? – маг усмехается. – В следующий раз, Крафт, прежде чем просить о помощи, поинтересуйся, к кому обращаешься.
Помолчав, грифон приседает над телом дракона и закрывает ему глаза. Маг удивлённо поднимает брови.
– Хммм?
– Не хочу, чтобы он на меня смотрел. – Крафт отворачивается, выпуская и втягивая когти. – Всё неправильно. Так воевать нельзя. Это не битва, это бойня!
– А чего ты ожидал? – резонно спрашивает маг. – Что мы с криками бросимся в бой, размахивая нелепыми железками? У нас свои методы, Крафт. Он кивает на груды тел.
– Между прочим, мы куда гуманнее вас. В отличие от копий, призрачную смерть ощутить нельзя. Они погибли мгновенно и без боли. Грифон с дрожью закрывает глаза.
– Всё равно… В битве иногда щадят противников, берут пленников, обращают врага в бегство… Но здесь, у них даже не было шансов. Так нельзя, Элронг, это всё равно что напасть на спящего или раненного!
– Только не говори мне, что ты пощадил бы этого дракона, будь он ранен, или сначала разбудил бы его, прежде чем напасть, – маг фыркает.
– Пощадил бы, – твёрдо отвечает Крафт.
– Значит, ты просто глупец. Как может глупец командовать нашей армией? Грифон с силой ударяет кулаком в землю.
– Я не назначал себя командующим!
– Вот именно, – сухо отвечает волшебник. – Веди себя соответственно рангу, и вечером, перед всем войском, торжественно награди победителей. Крафт замирает.
– Что?!
– Мы обеспечили твоей армии бескровную победу, не так ли? – усмехается маг. – За это принято награждать. Я представлю тебе список адептов, сотворивших сегодня паутину призрачной смерти; все они должны получить золотые розы и звание почётных рыцарей Арнора. Не дождавшись ответа, Элронг добавляет:
– Это не совет, Крафт. Это приказ. Грифон с огромным трудом заставляет себя втянуть когти и медленно опускает голову.
– Будет исполнено.
– Вот и умница, – маг подходит к пернатому воину. Тот приседает, чтобы волшебнику было легче забраться в седло.
– В лагерь, – приказывает Элронг. – Кажется, прежде чем лететь сюда, я видел на горизонте отряд райдеров. Они должны быть уже там. Крафт бросает себя в небо.
Уже с воздуха видна большая толпа солдат, окружившая двух грифонов. Крафт с разгона приземляется за спинами людей и ссаживает со спины мага.
– Что случилось? – тревожно спрашивает пернатый.
– Генерал, вернулся Беркут со своим отрядом! – сияя, отвечает юный офицер. – По вашему приказу они поймали выродка самого Ализона!
Покачнувшись, Крафт бросается вперёд, расшвыривая людей словно картонные куклы. В центре толпы, на окровавленном песке, молодой серый грифон избивает совсем маленького алого дракончика, в то время как другой прижимает его к земле. Рядом валяется отрубленная голова красной драконессы.
