Игорь Марченко - Глаза цвета стали
– Да, Дэн, ты прав. У меня дурные предчувствия, – согласился я, и мое настроение мгновенно испортилось. – Мы утратили бдительность и доверили собственные жизни нежити. Если захотят, то прикончат нас, мы и пискнуть не успеем. Меня тяготит все в этой чертовой дороге. Смерть Чекова и Свиридова, подбитый самолет, теперь эти гребанные Шептуны, которые на расстоянии полощут мозги, а ты даже не в состоянии двинуть их по яйцам. Мы разведчики, а не ученые ботаники! Наша работа скрытно передвигаться, а о нашем приближении знает в этом городе каждая крыса. Мне не нравится твоя спокойная физиономия, Дэн, меня бесят склоки между Джавахарлаевым и Лютым, даже я сам со своими новыми способностями внушаю себе отвращение. Но больше всех меня бесит, этот златокожий истукан, который нас сюда завел! Да, про тебя речь, Хет! Почему-то мне нестерпимо хочется отрубить твою голову и насадить на пику. А ты, святой отец? Тебя не мучают по ночам души убиенных тобой идиотов из той проклятой часовни? А мне лично все надоело, все осточертело до безобразия и жизнь эта поганая и все вы, кретины безмозглые…
– Алешин! Какая муха тебя укусила? – изумился Тихон, сдвинув брови. – Следи за языком.
– Ты мне угрожаешь, чурбан бородатый? – взвился я, схватившись за меч.
На мою руку легла золотая ладонь Хета, который без особого труда снова заставил меня задвинуть меч в ножны. Крепко удерживая меня за плечи, он пристально посмотрел мне в глаза.
– Время Оборотня. Следи за мыслями и не дай одурманить свой разум. Сейчас тобой пытаются управлять Шептуны. Думай, о чем угодно, только не о своих раздражениях.
Быстро проведя дыхательную гимнастику, я с облегчение ощутил, как разум очищается от злобы и гнева, а им на смену приходит умиротворение и спокойствие.
– Вот это да! Никогда бы не подумал, что Алешин – наше слабое звено! – покачал головой Джавахарлаев. – Может, отберем у него меч, пока он нам во сне головы не отрезал?
– Ты и без головы проживешь, потому что у тебя все мозги находятся в заднице! – рявкнул Лютый. – За капитана ручаюсь как за самого себя, а ты сам то, что все время по углам трешься как собака, которую слишком долго били или наоборот били, но недостаточно?
– Как ты меня назвал? Собакой? А ну повтори это еще раз, пес смердящий!
В помещении раздался хлесткий выстрел из пистолета. Все резко обернулись на звук. Спрятав в кобуру пистолет, Шепард не доев похлебку, молча встал и ушел в бронемашину.
– Вы все слабое звено, – тихо ответил Хет. – Дэн первым понял, что от гласа Шептунов лучший выход – держаться всем членам команды порознь, тогда не будет соблазна для ссор и раздоров. До заката пять часов, постарайтесь, за это время не поубивать друг друга.
– Я отправляюсь на поиски Даяны, и хрен что меня остановит! – Буркнул я, вставая на ноги.
Не слушая язвительных комментариев Джавахарлаева, я углубился в подземный муравейник докеров. Меня несколько раздражало, что нас оставили ночевать у порога, словно каких то безродных бродяг с улицы, униженно просящих подачку. Вовремя вспомнив про шепот извне, я снова стал делать дыхательную гимнастику, которая снова не подвела. Подземный комплекс Убежища был не слишком велик, примерно один квадратный километр, но укромных мест, где могла находиться Даяна, было более чем предостаточно. Я спрашивал о ней каждого встреченного в пути докера, но они все словно сговорившись, удивленно разводили руками, чем провоцировали во мне новые вспышки гнева. Потерянно бродя по древним коридорам, в которых до сих пор сохранились ржавые рекламные плакаты и названии забытых фирм и компаний, я уселся на пол прямо в коридоре и стиснул кулаками виски. Пульсирующий шепот в голове не оставлял меня ни на секунду, терзая и мучая рассудок чудовищными мыслями и желаниями.
– Почему ты здесь, а не со своими спутниками?
Надо мной навис Хит Тев и сердито скрестил руки на груди.
Глядя словно сквозь него, я устало махнул рукой куда-то вдаль.
– Искал Даяну. Ты знаешь, где она?
– Зачем она тебе? – удивился Тев, а потом понятливо кивнул. – Понимаю. Вижу в тебе смятение, одиночество, а еще странное чувство тоски по женской ласке. Я расскажу тебе кое-что о наших женщинах. Они очень независимы и эгоистичны. Минутные увлечения и наслаждения для них норма поведения, а туманить рассудок мужчин – единственный смысл бытия. Не хочу учить тебя жить, но иногда ради мгновения удовольствия не стоит ломать собственную жизнь, привязываясь к женщине, не склонной к долгим отношениям, растрачивать себя по пустякам. Даяна в дальнем конце Убежища в своем родовом сете Миру. Твой желтокожий спутник из слуг Внешних, не рассказывал тебе, что наши женщины питаются энергией смятения души? Им, в отличие от нас мужчин, не хватает одной лишь подпитки из накопителей, они научились поглощать ее от других. Таких, как они в седой древности называли вампирами. В час Оборотня не только призывы Шептунов становятся сильнее, но и зов наших женщин. Возвращайся к своим спутникам, лишь сообща вы сможете противостоять злу снаружи.
– Я скорее прыгну в змеиную яму, чем останусь с ними еще хоть на пять минут, – возразил я, разминая затекшие ноги. – Спасибо за информацию. Лучше попытаю счастье с Даяной.
– Тебя предупредили. Пеняй потом только на себя.
Не слушая Тева, я зашагал туда, где мог находиться этот таинственный сет. Посмотрев мне вслед, Хит направился в противоположную сторону. Его мысли были полны разочарования.
– ”Ты совсем не знаешь мою дочь, чужак” – думал он. – ”Она худшая из всех моих детей. Даже мне не под силу усмирить ее своевольный нрав, а все, потому, что она сохранила память. И теперь демоны прошлого полновластно владеют ее душой”…
Найти сет Миру оказалось несложно, достаточно было не вдаваться в объяснения о том, кого именно ищу. Я обнаружил желтую дверь малоприметную на фоне остальных, смело зашел внутрь и после нескольких минут плутания по пустым помещениям увидел в конце коридора знакомую фигуру девушки, которая неподвижно стояла в дверях своей комнаты. Она словно ожидая моего прихода, сделала нетерпеливый знак приблизиться, а потом неожиданно втолкнула в полутемную комнату, после чего вбежала следом и захлопнула за собой дверь. Медленно обернувшись, она с какой-то веселой яростью вскинула вверх руки, словно пугая меня, и прыгнула ко мне в объятия, обратив на меня свое безликое лицо, которое теперь мне не казалось таким уж отталкивающим как при первом знакомстве с докерами.
– Только прошу, не надо пить слишком много моих сил, мне они еще пригодятся! – немного смущенно забормотал я, с нежностью гладя ее гибкий стан, прижимая упругое тело к себе.
– Не иначе мой отец тебя напугал? – раздался у меня в голове ее веселый смешок.
– Он дал понять, что ты чертовски опасна.
Выскользнув из моих объятий, она, специально виляя восхитительными бедрами, прошлась по комнате и уперла руки в бока, словно желая, чтобы я лучше ее разглядел.
– Разве я произвожу впечатление опасной нежити, способной убить такого могучего воина как ты? Нет, я при всем желании ничего бы не смогла с тобой сделать, но зато могу рассказать об этом городе и о том, что здесь произошло много лет назад. Никто из моих соотечественников не расскажет тебе об этом, потому что никто ничего не помнит. Присаживайся я тебя не укушу.
Я охотно присел на краешек широкой кровати, на которую она тут же прыгнула, перевернувшись на живот и болтая в воздухе ногами. Ее поведение мне напомнило поведение озорной девчонки, которая в первый раз пригласила к себе в комнату бой-френда. Убранство ее комнаты разительно отличалось от спартанской обстановки остальных докеров. Всюду на стенах были развешаны рисованные фломастерами и цветными карандашами картины, не иначе как ее собственного производства, на всех был один и тот же пейзаж – голубое безоблачное небо, желтое солнце и ромашка в зеленой траве. Я с грустью понял, что девушка рисовала нечто вроде вида из окна. Даже расположение картинок на стене наталкивало на эту мысль. Повсюду на полу валялись карандашные наброски свежих рисунков, но лишь один привлек мое внимание. Среди листков пожелтевшей бумаги, на которых были нарисованы спирали и треугольники, попался один на котором был нарисован крылатый череп в черном берете. Подобрав этот листок с пола, я вопросительно посмотрел на Даяну.
– Ты это сейчас нарисовала?
– Нет, десять оборотов луны назад. Предвидеть твое появление не сложнее, чем твое будущее, при этом живя в настоящем. Ты даже не представляешь, как тяжело жить и знать все наперед,… в том числе и свою собственную смерть. Это невыносимое и мучительное проклятие рода.
– Мне немного не по себе от пребывания в этом странном месте, – признался я. – Каждую минуту, что мы находимся среди вас, мне все больше кажется, что этот город, как и весь окружающий мир, не больше чем какое-то недоразумение или бред ненормального. Прости, если обидел тебя этим сравнением, но ты и сама, наверное, это чувствуешь.
