Руслан Ершов - Темная Звезда

— Широкий спектр. А какова максимальная численность группы?

— Не более семи человек. При необходимости, группы объединяются, и их может быть сколько угодно.

— А сколько у них существует крупных объединений? Как вы их изволили назвать, «клубов».

— Два основных. Включают в себя большую часть сталкерского населения Зоны и связаны между собой переплетением общих интересов, целей и идеалов. Конечно, есть множество других групп, так называемых «третьих сил», но погоду в Зоне отчуждения, задают именно эти два крупных объединения.

— Они соперничают друг с другом?

— В некотором смысле да, но не открыто.

— Уже становится интересно. — Хозяин кабинета чуть ближе придвинулся к рассказчику, — А скажите, вот эти вот, сталкеские сообщества,… клубы,… они, в некотором смысле, союзники, или все-таки, просто попутчики в достижении какой-то определенной цели?

— Трудно сказать но, я все же рискну. На мой взгляд, они, скорее союзники, чем попутчики, если конечно, я правильно понял, контекст вашего вопроса.

— Надеюсь, что правильно поняли, — хозяин кабинета откинулся в кресле, закусив нижнюю губу.

— Позвольте повториться, — сталкер живущий в Запретной Зоне являет собой нечто совершенно другое, чем обычный индивид, живущий в привычном для нас мире. Сталкер стал интегрально-собирательным существом, живущем в совершенно другом социальном климате. Он движется по другим ступеням развития, и наконец, он постоянно обновляется. Сталкерам хватило ума понять непреложную истину, — либо объединение, основанное на партнерстве и взаимном содружестве, дающем симбиотическую возможность взаимовыгодного существования, и как следствие, возможность восходящего развития,… либо неминуемая гибель. В подтверждении моих слов могу добавить, что уже смело и открыто, некоторые специалисты говорят о существовании сталкерской культуры. Именно она, стала гиперрегулятором взаимодействий внутри их межгрупповой среды обитания. К примеру, они относят к преступлению, обман доверившегося, или неоказание помощи товарищу. Вы меня понимаете? Вы понимаете, что я вам хочу сказать? Сейчас любой сталкер отлично разбирается в биологии, физике, квантовой механике и еще куче всяких наук. Его уже трудно назвать обычным бродягой. Они запросто, применяя свои знания в вышеуказанных науках, используют свойства аномальных артефактов для достижения своих целей. Вот к примеру, вы знаете, что у них есть так называемая «электричка», основным видом передвижения которой является, — телепортация.

— Бред! Это, пока еще, невозможно.

— Отрицание — примитивная защита. Вы отрицаете информацию, которую не можете принять. Но, независимо от вашего желания, для сталкеров, это обыденное дело. Там, много чего происходит,… с привычной точки зрения, невозможного. Все это я вам рассказываю для того, чтобы вы наконец-то поняли, настоящие сталкеры,…

— Сталкеры — сталкеры, хватит! Надоело уже! — Хозяин кабинета резко встал, за ним последовали остальные. — Все это чушь! Ничего полезного я для себя не нашел. — Он бросил беглый взгляд в сторону секретаря, — Проведи нашего гостя.

Приоткрылась дверь кабинета и, нарушая нормы этикета, в помещение молча вошел секретарь. Вернее сказать не вошел, а просочился или скорее вплыл, как тень отца Гамлета, поскольку с виду он был немного растерян, немного удивлен, и в тоже время как-то слишком,… нет, не взволнован, а я бы сказал, рассеяно задумчив. Казалось будто там, за дверью хозяйского кабинета ему открылось нечто, перевернувшее его фундаментальные представления о сути привычных вещей. И как обычно бывает в таких случаях, он совершенно не знал, что ему с этим делать.

Хозяин кабинета осушил свой стакан молока и, повернувшись, не удостоив вошедшего взглядом, протянул ему пустую тару, сопровождая свои действия, размышлениями в слуг, — Получается,… что кое в чем, Генрих все-таки был прав. — Принимая из рук хозяина пустой стакан, секретарь скорчил неопределенную гримасу но, в разрез своему обыкновению, ничего при этом не сказал, а будто добрый служака, уперся взглядом в силуэт своего хозяина, который не заметил перемен в настроении подчиненного, и отстранено продолжал свои размышления. — Особенно, если принимать во внимание, рассказ этого странного «консультанта».

Обойдя стол, босс остановился у проема огромного витринного окна. Прислонившись к стойке, он с задумчивым видом уставился на панораму города, раскинувшуюся под его ногами. — Что-то я не могу найти себе места. Что-то беспокоит меня. Ну, а ты что скажешь? Чего притих?

— Я,… я принес несколько важных новостей, и даже не знаю, с чего начать.

Босс вернулся к своему письменному столу. — Ты начинай с самого простого, а там посмотрим.

— Ага,…итак, после, довольно долгого молчания, вдруг ожила и вышла на связь, научно-исследовательская лаборатория, проекта «Видар».

— Вот это да-а. Я уже давно об этом знаю. Мне же, еще сегодня утром, за нее холку намылили. И какие же подробности?

— Более, ничего сказать не могу. Любая информация по этому поводу, была моментально засекречена.

— Правильно. Так, лаборатория в нашем территориальном подчинении, следовательно,… - он на мгновение задумался, — будет лучше, если для получения необходимой информации, я воспользуюсь своим личным кодом персонификации. Хорошо, я сам займусь этим вопросом.

Секретарь лишь кивнул, давая понять, что понял мысль своего босса, и сразу же, без предисловий перешел к следующей новости.

— Поступило сообщение из полевого лагеря. Для выполнения поставленной вами задачи, практически все готово. Осталось еще два-три дня и «курок» будет взведен.

Босс оторвался от изучения какого-то документа, лежащего у него на столе, и поднял на секретаря тяжелый взгляд.

— Это ты хорошо сказал, — он поднялся из-за стола и оперся на него руками, — однако, в свете последних событий, я приказываю заморозить все дальнейшие действия, до моего особого распоряжения.

— А что делать с «тренерским составом»? Они обходятся нам довольно дорого.

— Эти затраты окупятся, — он вышел из-за стола, решив покинуть свой кабинет и пройти в комнату отдыха. — Мою работу признали неудовлетворительной, а проводимую политику, неэффективной. Это очень тревожный звоночек, и для посвященных,… - он на секунду задумался, — впрочем, тут и так все понятно. У меня критически сузилось пространство для маневра. Каждое решение может оказаться судьбоносным. Ничего не остается, как хорошенько все обдумать, прежде чем сделать следующий шаг. — Взяв со стола свой электронный планшет, он собрался было уйти, как неожиданно обернулся, заглянув в глаза своего помощника. — А кто привел к нам этого странного консультанта?

— Выяснить не удалось. Я сразу хотел вам рассказать, но все как-то не складывалось. Даже не знаю, как и объяснить.

— Что именно?

— Вы велели проводить его, но он, просто исчез. Вот, только сейчас тут был,… и исчез.

— Как это?

Секретарь неопределенно пожал плечами, — почти у выхода, в вестибюле, зашел за колонну,… а с другой стороны не вышел. Там и деться то некуда, голые стены, металл да стекло. Только, я его найти не смог. И странное дело, ни охранники, ни ресепшен, ничего не заметили.

— А видео камеры?

— Просмотрели. Оказалось, что как раз в том месте, где он исчез, есть узкий кусочек «мертвой зоны» не попадающий в угол захвата камер слежения. На экране видно, как он в нее входит, и больше никуда не выходит. Но и на самом видеоизображении он выглядит как черный силуэт.

Неожиданно раздался стук в дверь, от чего вздрогнули оба собеседника. Да так вздрогнули, что табун мурашек галопом пробежал по спине и затерялся где-то в волосах, чуть было не поставив их на дыбы. В ту же секунду, в открывшийся узкий проем, заглянула коротко стриженая голова.

— О, вы здесь! А я вас ищу. Здравствуйте!

— З-здравствуйте, — секретарь недовольно передернул плечами, но сохраняя в голосе учтивость, спросил, — А вы собственно, кто? И по какому делу?

Незнакомец широко улыбнулся, — Меня направили к вам из центра стратегического планирования, в качестве консультанта по особо важным делам….

Собеседники переглянулись и, закрывая лицо ладонью, босс неожиданно зашелся в истерическом хохоте, — Как катят! Как слепых катят, вокруг пальца обвели-и-и….

Что-то, где-то, незримо изменилось. Сначала появилось ощущение движения, слабое и еле различимое оно постепенно нарастало и усиливалось. Затем неожиданно ярко, как вспышка фейерверка, расцвел букет странных, волнующих чувств локализующих в нечто подвижное и невесомое, будто пузырек воздуха в текучей, подвижной среде. Вот его куда-то потянуло, подхватило потоком, неумолимо увлекая на поверхность непостоянной и изменчивой реальности.