Макс Мах - Квест империя
Восемь дней назад он еще был деревом. Или уже был деревом. Но к нему пришел призрак его светлости среднего Ё Чжоййю и попросил у него оператора Черных Камней. Для чего Ё нужен оператор, Йёю пока не знал, но он знал, что у Ё есть Черные Камни. Сколько их и какие Камни есть у Ё, Йёю не знал тоже. Зато он знал, что это очень серьезно, если знать, как знал это Йёю, что Легион мертв. Но может быть, Легион так же мертв, как мертв Ё?
«В какую бездну ты заглянул, Йёю?» – спросил он себя, закуривая и выходя из кабинета.
Он покинул кабинет через другую дверь и, пройдя по короткому коридору, вошел в Зал Воспоминаний. Это была довольно большая круглая комната с ровными – без окон – чуть светящимися светло-голубыми стенами и синим купольным потолком. Прямо напротив входа в углублении стены на невысоком возвышении стояло деревянное кресло с вмонтированными в оба подлокотника панелями управления.
Йёю подошел к креслу. В зале стало светлее. Это «Домовой» сообщал ему, что дверь в Зал Воспоминаний заблокирована, и он волен спокойно размышлять или вспоминать, без того чтобы кто-нибудь по ошибке ему помешал.
Итак, кого или что он хотел бы увидеть сейчас? Вопрос не праздный. Его коллекция содержала сотни тысяч изображений. Люди, животные, пейзажи, рассветы и закаты ждали его приказа, чтобы воплотиться в зримые образы и напомнить ему то ли состояние души, которое было у него тогда, когда он впервые увидел их, то ли факты, которые были слишком опасны, чтобы их записывать. Во втором случае важен был первый образ, открывающий и формирующий тропу воспоминаний.
– Антш, – сказал он вслух, и из забвения к нему пришла Антш. Худенькая, гибкая, с кожей цвета красного золота и с волосами, черными как ночь и густыми, как джунгли, она появилась в воздухе прямо перед ним. Антш носила аханское имя, но человеком она не была. Она была кумх, и черная волна слабо вьющихся волос спускалась у нее от головы до поясницы подобием роскошной лошадиной гривы. Волосы росли вдоль ее позвоночника, как и у всех кумх. Еще у нее было странное на человеческий взгляд лицо. Но привыкнув, в нем можно было найти свою особую прелесть, так же как и во взгляде узких глаз с вертикальными зрачками. Она была прелестна, хотя ее прелесть мог оценить только тот, кто не поленился отточить свое эстетическое чувство так, как оно было отточено у Йею.
Антш… Так рыбаки с Западной дуги звали в давние времена голубые жемчужины. Такой жемчужиной она и была. Ласковая Антш. Грациозная Антш. Антш летящая.
Йёю вызвал из памяти вычислителя один из танцев его искрящейся кумх, и обнаженная фигурка закружилась перед ним под тихую, едва слышную музыку. Йёю смотрел на то, как она движется, и формировал тропу.
Он купил ее у торговца живым товаром на малом торжище столицы семьдесят лет назад. Совпадение дат.
Она кумх, то есть не человек. Не человек. Нет, тут нет ясности. В конце концов, среди шестидесяти миллиардов можно найти что угодно и кого угодно. Не то. А что? Жемчужина. Верно. Это должно было стать его лучшей операцией, жемчужиной в его коллекции побед. Сформированная тропа уже вела мысль по лабиринтам памяти.
Так легли кости. Это ведь тоже был случай, великолепное в своей непредсказуемости стечение обстоятельств. Однако и Йёю полагался поклон чести: он был готов принять нежданный дар Щедрого духа, стоя во весь рост и глядя туда, куда должны были смотреть его глаза.
В коронной провинции Вшешн мытари императорского казначейства случайно обнаружили ошибку в программе расчета налоговых отчислений Братства Малых Сих. Результатом ошибки стала заниженная сумма ежегодных выплат в казну с корпоративного капитала розничных рынков планеты. Ошибка была технической, и в обычном случае Ближний губернатора по налогам наложил бы на виновника штраф, включающий недостающую сумму, проценты и символические пени за ротозейство. Так должно было случиться, но случилось иначе. Ответчиком выступал не кто иной, как сам Гжуг Джа Тсуейяаж – Дающая Рука картеля торговцев вразнос.
Прокурор, который должен был подписать постановление, составленное советником, споткнулся об имя виновника и понял, что ему улыбнулся рассвет. Когда прокурор растолковал губернатору, о ком, собственно, идет речь, губернатор объявил недоплату налогов коронным преступлением.
Закон теоретически предусматривал такой вариант развития событий, исходя из того факта, что казна есть собственность императора. Но применялся этот специфический параграф закона крайне редко и неохотно. Коронные преступления подлежали юрисдикции Железной Башни, и это означало, что подследственный, если, конечно, он не был аристократом или хотя бы родовитым дворянином, попадал в жернова беспощадной машины внесудебной расправы.
Однако даже тайная полиция силилась обставить свои дела бутафорскими знаками законности, и потому описывать имущество господина Джа прибыли мытари, а не контрразведчики. И вот в ходе описи художественных коллекций, принадлежавших некоронованному владыке преступного мира провинции, агент 7-12 опознал и негласно изъял из коллекции кольцо-накопитель с клановыми знаками жемчужных Ё. Эксперты, работавшие на Йёю, смогли взломать не поддающиеся взлому, согласно мнению большинства специалистов, коды кольца. На это ушло почти три года, но Йёю был вознагражден за терпение. Накопитель, как оказалось, не содержал никакой ценной информации о клане Ё, но в нем был спрятан биометрический журнал младшего Ё – сероглазого. Это было его личное кольцо. Дело, однако, было в том, что Ё Чжоййю уже двадцать лет как перестал быть младшим. Он был средним Ё. А вот когда он был младшим Ё и носил это кольцо на мизинце левой руки, с ним приключилась неприятная история. Он умер. Об этом сообщали данные биометрии. Более того, данные были настолько точны и недвусмысленны, что позволяли с уверенностью определить и причину смерти – отделение головы от туловища, скорее всего, при помощи меча, – и то, что кольцо было снято с мертвого тела через девяносто шесть часов после полного прекращения фиксации последних признаков жизни. И случилось это сорок девять лет назад.
Господина Джа удалось найти в одном из исправительных домов империи, куда он был помещен навечно. Еще год после этого агенты Йёю шли в обратном направлении по цепочке, по которой кольцо младшего Ё пришло однажды к Джа – Дающей Руке. Они шли от человека к человеку, выясняя судьбу кольца и его хозяина, последовательно отправляя в небытие всех причастных к этой истории. И первым из покинувших империю без права на возвращение стал господин Джа. Результаты поисков были интересными и многообещающими.
Во-первых, были найдены кости обезглавленного младшего Ё. Они по-прежнему лежали там, где спрятали пятьдесят один год назад мертвое тело. Во-вторых, удалось доподлинно узнать, при каких обстоятельствах погиб его светлость младший Ё Чжоййю. Ничего необычного. Ё погиб на дуэли. Его убил капитан-десантник Сса Йоууйк. Поединок соответствовал требованиям чести и Дуэльному кодексу империи, но капитан Йоууйк, который стал дворянином, только получив офицерский патент, не был заинтересован в огласке. По-видимому, он тривиально струсил, представив свою весьма незначительную в масштабах империи персону перед величием клана Ё. Впрочем, его скромность если и помогла ему, то не надолго. Капитана убили при невыясненных обстоятельствах – следствие было проведено из рук вон плохо – во время случайной драки в кабаке. Случилось это, по странному стечению обстоятельств, всего лишь через десять дней после безвременной кончины младшего Ё. И тут, уже не в первый раз, кости судьбы снова упали самым причудливым образом. В драке участвовали три легионера.
Узнав об этом, Йёю задумался. Вероятнее всего, это было простое совпадение. Тот, кто спланировал и осуществил столь блестящую операцию внедрения, не стал бы оставлять отчетливых следов своего присутствия. Но случай направил мысли Йёю в сторону Легиона. У него не было, казалось бы, никакого повода подозревать Легион еще и потому, что Легион никогда не внедрял своих людей в другие сословия, тем более в среду аристократии. Причина такой деликатности была проста и очевидна – в Легионе просто не было людей. Были кумх, были двир и той'йтши, были и другие, но все они не годились для внедрения.
«А если бы у Легиона была возможность? – спросил он себя тогда. – Как бы ты поступил на их месте?»
И ответил сразу:
«Если бы была возможность, – решил Йёю, – я бы внедрил своих людей, не задумываясь».
«А если бы не было возможности?»
И снова ответ был столь очевиден, что и обдумывать тут было нечего.
«Я бы ее создал», – сказал себе Йёю.
Он неплохо знал Легион. Впрочем, лишь настолько, насколько это было возможно. Зная о Легионе много больше других в императорском окружении, Йёю отдавал себе отчет в том, как мало на самом деле он о Легионе знает. Легион был закрытой корпорацией. Извне его независимость и даже в некотором роде экстерриториальность защищали законы империи, даровавшие ему множество особых прав и привилегий. Одной из этих привилегий было прямое подчинение Легиона непосредственно императору. Формально у императора имелся специальный человек, ведавший делами Легиона. Реально, как доподлинно знал это Йёю, чиновник лишь «делал лицо», если полагал, что на самом деле контролирует одну из самых таинственных и могущественных организаций империи. А изнутри… Йёю мог только догадываться о том, какие инструменты дисциплины используются для того, чтобы превратить это скопище наемников-нелюдей в непробиваемый монолит. Так или иначе, но Йёю не знал ни одного случая успешной вербовки легионеров.
