Александр Авраменко - Наследник
Они все сидели за столом в уютной гостиной дома Иуры и наслаждались кофе. Неожиданно Майа спросила:
— Как там та девушка?
Иура от неожиданности чуть не поперхнулась:
— Какая?
— Разве их много?
Тут удивилась Яйли. Бывший ааг невольно улыбнулась:
— Вообще-то, если вы о Яой, то наши специалисты давно с ней закончили, и она уже приходит в себя. А если об Эстерии Гейтс, будь Саша посвободнее, решил бы свою проблему одним взмахом меча. Но Алексей загружает сына по полной программе.
— Это правильно. В таких вот рейдах он станет настоящим владыкой! Истинным и справедливым правителем.
Иура опустила глаза.
— Я понимаю. Но… неправильно их держать в тюрьме просто так. Это плохо. Нужно решать проблему. И чем быстрее, тем лучше.
— У тебя есть предложения?
— По поводу янки — отправить ее к нему. И пусть парень сам думает, что делать с ней. Отпустить или казнить.
— А что делать с митриткой? Просто выпустить ее мы не можем. Девица своенравная. Наломает, как муж говорит, дров…
Женщина погрустнела.
— К сожалению. Вы обе правы. Но… Мне всегда нравилась эта девочка. Я прожила с ней почти месяц бок о бок. Да, Саша не забыл ее. Помню, каким было его лицо, когда увидел Яой… Мне искренне стало его жаль. Думаете, почему он набросился на работу с такой яростью, всеми силами избегает появления в Княжестве?
— Наверное, он просто боится встречи с ней.
Остальные согласно кивнули головами. Затем Майа задумчиво произнесла.
— Я видела ее карту. И мы с Яйли смотрели судьбу. Может, это была не Алиса, а эта митритка?
— Кто знает, сестра… — эхом откликнулась бывшая императрица.
Иура вдруг усмехнулась:
— Ну, подруги… Вы предлагаете отправить обеих девиц к нему на корабль, и пусть Саша сам разбирается с ними?
Княгини пораженно уставились на нее:
— Разве ты сенс?!
— Я — мать. И прекрасно все понимаю. Мне в первую очередь хочется, чтобы мой мальчик был счастлив. И ради этого я готова сделать очень многое. Не думаю, что генерал Столяров будет против освобождения этой парочки подруг. Просидев в одной камере почти два года, они очень подружились. Даже удивительно. Такое между женщинами редко бывает…
— Мы поговорим с мужем. Если ты не возражаешь…
— …Отправить девочек к парню. Не против…
Иура улыбнулась…
Девушки в камере сидели на одном топчане, прижавшись друг к другу. Уже полгода Яой не вытаскивали на сканирование, а Эстерию и раньше не допрашивали. Так что им только и оставалось, что делиться друг с другом рассказами о своей жизни. Митритка поражалась быту и нравам землян и сюзитов. Землянка была шокирована жестокими правилами и уложениями Ужасного Митрала. Так что разговоры были интересными для обеих. Да к тому же Яой постепенно перестала считать обитателей этой Вселенной низшими существами. Они же, в конце концов, смогли победить сильнейшую Орду Митрала? Так что, пожалуй, даже заслуживали знака равенства…
Внезапно во внеурочное время вспыхнул свет. Не тот, тусклый, а настоящий, яркий. Невольно они прищурились, прозевав момент, когда в камере появились охранники.
— Выходи наружу!
Что это? Конец? Страх и облегчение одновременно. Наконец-то закончилась неопределенность и наступает ясность. Они вышли из камеры бок о бок.
— Лицом к стене. Руки!
— Отставить. Ведите так.
Охранник кивнул и отступил в сторону. Начальник смены пошел впереди, девушки — за ним. Позади — остальные сопровождающие. Большой лифт. Двери раскрылись, и снова коридор.
Затем двери распахнулись, и обе девушки оказались в маленьком помещении, где их ожидали две сюзитки в черной форме. Разные и одновременно одинаковые. То ли выражением лиц, то ли взглядами, а может — манерами. У них они были отточены до предела функциональности. А движения практически синхронные выдающие привычную с детства властность. Та, что была с пепельными волосами, собранными в тугой пучок на затылке совсем как у землянок, осведомилась:
— Скучаете?
— Вы… Вы кто?!
— Пошли.
Против удивления, их повели не на казнь. Проведя по длинному пустому коридору, узниц втолкнули в невыносимо жаркую комнатку.
— Раздевайтесь, — коротко произнесла светлоглазая.
— Зачем?! — воскликнула Эстерия.
Яой же молча потащила арестансткую робу с тела. Вторая сюзитка, уже расстегивавшая свой китель, при этом вопросе презрительно бросила, на мгновение застыв в плавном течении своих удивительно красивых движений:
— Мне говорили, что американцы грязнули, но если вы и баню принимаете в одежде, то…
Оборвав фразу на полуслове.
— Банья?
— Ванна, душ, умывание… Понятно?
— Вы привели меня мыться?!
Вторая уже к тому времени разделась полностью, обнажив великолепное тело, которое могло сделать честь любой из кинозвезд Земли. Ей, по-видимому, надоело ждать, и, зацепив пальцем арестантское платье, выданное американке здесь, просто рванула за ворот. Прочная ткань легко распалась на лоскуты. Девушка взвизгнула от неожиданности, но первая сюзитка, извернувшись, влепила ей пощечину, оборвав визг на полуноте.
— Молчать, дура!
И бросила второй:
— Не пойму я, Ми, может, мы все же ошибаемся? Типичная тупая янки, несмотря на титул…
В ответ спутница махнула рукой и толкнула дверцу в стене, открывая внутренности второго помещения — настоящей варварской славянской бани, впрочем, с небольшим бассейном у дальней стены, затем запихнула туда стоящую уже раздетой митритку…
После изнурительного процесса мытья, когда их кожа заскрипела под грубой мочалкой из натурального волоса, девушек окатили пару раз абсолютно ледяной водой, от которой у них перехватило дыхание, а затем толкнули в бассейн:
— Отдохните.
И сюзитки сами принялись за процедуры. Впрочем, в отличие от заключенных, этим женщинам подобное варварство доставляло настоящее удовольствие. Наконец, вдоволь напарившись и наплескавшись, они вылезли из воды и поманили обеих ожидавших их узниц:
— Идем. Нам пора.
Наученные горьким опытом, девушки не стала сопротивляться или задавать вопросы. Послушно вылезли из воды и последовали за сюзитками в раздевалку. Роб заключенных не было. Вместо этого им сунули в руки по здоровенному пушистому полотенцу и пакету.
— Пока сойдет. Давайте, шевелитесь быстрее.
— Волосы…
— Потом.
В пакете оказались одинаковые толстые махровые халаты белого цвета. Точно такие же надели и обе сюзитки. Критически осмотрев узниц, их вновь повели по пустому коридору. Очередная дверь вела в парикмахерскую. Там обе женщины, а девушки уже поняли, что они намного старше их, перебрасываясь короткими фразами на незнакомом певучем языке, а зачастую, обходясь вообще без слов, принялись за работу, время от времени, оценивая результаты своих трудов. Впрочем, это длилось недолго. Пару раз подправили волосы, чуть тронули тушью ресницы, вставили в уши необычного вида сережки, затем просушили волосы ионным феном. Снова посовещались, потом одна из них вытащила из настенного шкафа уже знакомые пакеты с одеждой:
— Надевайте это…
Когда процедура одевания была закончена, девушки оказалась в обычных брюках и просторных рубашках мужского покроя. На ноги почему-то пришлось напялить босоножки на высокой тонкой шпильке.
— Повернитесь. Медленно. Так. Отлично.
— Что, простите? — спросила Яой и осеклась — ответом была пощечина. Не больно, но очень обидно.
Вторая сюзитка усмехнулась:
— Тебе сейчас лучше молчать. Ты — никто. И если ты желаешь получить что-либо, кроме виселицы, то делай то, что тебе велят, быстро и, главное, молча. К твоему сведению, Яйли, прежде чем стать женой моего мужа, носила прозвище Грозная. И церемониться она с тобой не будет. Поняла?
Сглотнув слезы обиды, Яой судорожно кивнула.
— А меня, если ты не поняла, кто мы такие, зовут Майа. Ясно?
Вновь торопливый кивок головой.
— Ох, Ми, ну что с ними можно сделать? Бедный Саша…
— Деваться нам некуда, придется постараться, Я. Уговор есть уговор.
Критически окинула девушек взглядом, сделала нетерпеливый жест:
— Пошли.
…На улице было тепло, но стояла ночь. В углу тюремного двора располагался роскошный глайдер.
— Лезьте внутрь.
На этот раз команда была выполнена беспрекословно — девушки поняли, что их куда-то везут. Иначе бы с ними не возились. Да еще — сами княгини. Эстерия сразу опознала сюзиток. В салоне Яйли достала из бара по шоколадке и бросила обеим девчонкам:
— Жуйте. До корабля еще далеко.
Американка набросилась на лакомство сразу, а митритка вначале откусила крошечный кусочек на пробу, зато потом смолотила большущую плитку в один момент. Майа, сидевшая напротив нее, не выдержав, прыснула, словно маленькая девочка.
