Сергей Недоруб - Горизонт событий
— Заткнись, — сказал он.
Глок наклонился, обхватив голову руками.
Рыжий лес кончался, на горизонте показались строения «Юпитера». За ними Сафрон разглядел высотки Припяти. Мёртвая зона для авиации.
И задумался, куда может лететь Клинч.
— Уже близко! — сказал Марк. — Сворачивай!
— На последнюю дуэль хватит, — ответил Кунченко. — Все пригнитесь! Спрячьтесь и не высовывайтесь!
Марк с Борландом снова отстегнули ремни, спрятавшись как можно ниже.
Оба вертолёта последнего поколения вышли на единую высоту. Сафрон держал машину жёстко, делая поправку на ветер, влажность и десятки других факторов, почти выйдя на крейсерскую скорость. Он догнал свою мишень и развернул кабину на тридцать градусов.
«Тайкун» повернулся к нему, всё ещё двигаясь в сторону аномального заслона.
Обе пушки загрохотали одновременно. Чёрные техногенные монстры обстреливали друг друга метров с пятнадцати, двигаясь параллельно, вступив в последнее соревнование, словно сотни лет научного прогресса свелись к этой схватке.
Глок забился в кресле, когда несколько снарядов взорвались рваными отверстиями на его теле и сшитом на заказ полевом костюме. Он уже не мог кричать, лишь в агонии раскрыл рот, забрызгав кровью навигационный экран.
Пули, пущенные пушкой «Тунца», пробили лопасти «Тайкуна», сохранив им некоторый запас подъёмной силы, и вдребезги разнесли лобовое стекло с правой стороны. Шею Марка чуть не скрутило, когда одна из пуль зацепила его шлем, выведя из строя систему целеуказания. Спинка сиденья разлетелась в клочья, в кабину ворвался ледяной воздух.
С яростным стоном Клинч пустил несколько «наров» по сто двадцать два миллиметра. Один из них угодил в левый двигатель «Тунца», от чего вертолёт тут же сбился с направления, словно получив удар кулаком от невидимого великана.
— Захожу! — сказал Кунченко, двинув рычаг продольно-поперечного управления в нужную сторону.
Он трижды возблагодарил себя, Марка и высшие силы за то, что вовремя ввёл программу пролёта через аномальное поле в компьютер, который теперь давал ему подсказки стереофоническим писком. Ка-54 влетел в окно, созданное гравиконцентратом и ещё какой-то висящей в воздухе дрянью. Когда-нибудь в далеком будущем, если Зона всё ещё будет существовать, умные головы создадут трёхмерную виртуальную сетку, отображающую аномалии в реальном времени и накладывающуюся на картину нормального мира. Но сейчас майор о таких технологиях не смел и мечтать.
Борланд выполз из ниши, образованной задним и передним сиденьями, снова сел на диван, упираясь ногами изо всех сил и держась за ремень. Его глаза слезились от налетавшего потока воздуха.
— Я не хочу дважды за месяц попасть в «воронку»! — крикнул он, нащупывая кислородную маску со встроенной рацией, аналогичную той, которую уже давно надел пилот. — Мне не нужно столько внимания! Клинч, давай!
Майор авиации Кунченко не слышал его. Больше не было заместителя генерального директора проекта «Зона», не было ренегата, возжелавшего её уничтожить, не было мозгового центра затяжной операции по самой масштабной диверсии всех времён. Остался только летчик. Клинч находился на пике пилотажного транса, слившись с вертолётом в одно целое, чувствуя, как вибрируют все его механизмы, сделав свои руки и ноги продолжением обоих рычагов и двух педалей, а бортовой компьютер — дополнением к собственному разуму. Произведённое утром размонтирование конструкторских ограничений раскрепостило и вертолёт, и пилота. Теперь «Тайкун», шедевр соосной технологии, должен был показать себя в полной мере.
Ка-54 с рёвом славировал вдоль сросшихся «трамплинов» под определённым углом. Одно касание — и вертолёт бы отбросило в противоположную «жарку». Но майор в плане профессионализма соответствовал собственному имени своего вертолёта, который за последний год воспитал, как родного сына. Он плавно спикировал вниз, набирая скорость.
От встречного ветра, проникающего в кабину, Марка снесло назад, на место рядом с Борландом. Он тут же ощутил подскочивший к горлу ком, когда «Тайкун» выровнялся и пошёл на разворот с понижением хвоста.
Следующую картину Марк не забывал до конца дней своих.
«Тунец» не прекратил преследования. Более того, он прошёл по следу своего собрата, в точности повторив все движения. Под левым крылом, раздуваемый ветром, разгорался огонь, за которым следовал густой чёрный дым. Машина продолжала лететь на правом двигателе.
Словно покидая тонущий корабль, с правого закрылка «Тунца» сорвалась самонаводящаяся «игла». В этот же момент вертолёт-преследователь исчез в сплошном сгустке пламени. Неизвестно, от чего это случилось, но в заражённом Зоной небе причин для этого было предостаточно. Словно почувствовав добычу, висящие рядом аномалии, насмешки природы над придуманными человеком законами физики, разорвали остатки «Тунца» вместе с Глоком и Сафроном.
Всё это мелькнуло перед глазами Марка, Клинча и Борланда меньше чем за полсекунды. По воле судьбы «игла», получившая самостоятельность, достала «Тайкун», ни на что не напоровшись. Контейнер ложных мишеней автоматически сбросил кислотные патроны, но это было безнадёжной попыткой уйти от поражения без помощи пилота. А помощь умной системе запертый в воздушном коридоре Клинч оказать не мог.
Снаряд разорвал хвост «Тайкуна» надвое. Хотя этого было недостаточно, чтобы уничтожить «камовский» вертолёт, он всё же сбился с программы и сошёл с фарватера. Клинч начал безостановочный огонь, выпуская одну ракету за другой, никуда конкретно не целясь, просто пытаясь хоть как-то разрядить поджидающие его «птичьи карусели», «воронки», «жарки», «трамплины» и ещё кучу всего, чего ещё не было придумано названия.
Но всё же майору не удалось миновать злополучный шаг восемнадцать. Выход из коридора был уже близок, и для этого осталось сделать последнюю вещь.
Крен с левого борта на правый за полторы секунды.
— Готов? — улыбнулся Рубин. Клинч из-за повязки на глазах не мог этого видеть, но лукавый тон медика был хорошо ему знаком.
— Да, — ответил он. — Давай быстрее, а то ещё кто вдобавок заметит меня в таком виде.
— Здесь все свои, — последовал ответ Ларса. — Алле… хоп!
Кто-то сорвал повязку с майора. По характерному запаху он уже знал, что его завели в ангар, но зачем именно, он и представить не мог. Чего он ещё не имел в этой жизни? Вина, женщин, нового чехла для сиденья к «ночному охотнику»?
Кунченко увидел лица товарищей вокруг себя, получивших возможность хоть один день в году отдохнуть от забот и устроить себе простой мужской праздник. Рубин показывал на центр ангара, где стояла блестящая, новенькая летающая машина с двумя соосными винтами и полноценной кабиной, в которой легко могли поместиться человек шесть.
— С днём рождения! — провозгласил Вентиль, откупоривая бутылку с шампанским. — Тридцать шесть лет бывает только раз в жизни!
— Да что же это? — только и смог выговорить Клинч, глядя на собранный Ка-54. — Они что, всё-таки построили его?
— Ага, — подмигнул Рубин. — Вспоминай, дружбан! Это же тот самый прототип, на котором ты летал до Зоны. Теперь его, как видишь, немного нарастили.
— «Пятьдесят четвёртый», — выдохнул Клинч, проведя рукой по плавным изгибам корпуса. — Полностью законченный!
— Я ж говорил. — Ларс толкнул локтем Мармадока. — Он офигеет, когда увидит.
Рубин открыл боковую дверь, усаживаясь на заднем сиденье с пластиковым стаканом в руках.
— Глок выкупил его у бюро, — сообщил он. — Бери и владей! Он весь твой!
Вентиль расхохотался, глядя на майора.
— Ладно. — Он поставил на стол откупоренную банку с красной икрой. — Давай обмоем это дело. Иди сюда!
— Пожалуй, я пропущу, — ответил Кунченко, открывая дверь пилота и забираясь внутрь. — Мне пить нельзя! Я сегодня за штурвалом!
— Слышал? — сказал Рубин, обращаясь к Вентилю. — Я был прав. С тебя полтинник.
Кунченко завёл двигатели под ликующие вопли друзей.
— Как назовёшь его? — спросил Рубин, садясь рядом и захлопывая дверь.
— «Тайкун», — ответил Клинч, не раздумывая долго.
— Здорово. — Рубин кивнул, пристегиваясь ремнями. — Пообещай мне, Володя, одну вещь. Что будешь всегда заботиться об этом вертолёте и не гнать его на запределе, пока я жив.
— Обещаю тебе, Рубин, — ответил Клинч. — Обещаю.
Молясь всем существующим богам, Владимир Кунченко повернул «Тайкун» на правый борт.
С громким треском верхний и нижний несущие винты стукнулись друг о друга, потеряв по одной лопасти в борьбе за превосходство вращения. По закону подлости, последний «трамплин» принял в себя сместившийся Ка-54, но не сумел пережевать девять тонн несущейся на огромной скорости массы, так что ему пришлось отпустить добычу. Вертолёт вылетел из аномального коридора, оказавшись над Припятью, и тут же начал стремительно падать. Бортовой компьютер вывалил на экран кучу технических логов, читать которые уже не было смысла. Верхний винт, с визгом прокрутившись ещё немного, оторвался и отправился в собственное короткое путешествие. К тому моменту у вертолёта уже не было хвоста. Правый двигатель безнадёжно вышел из строя.
