Алексей Колентьев - Туман войны
— Как гласит народная мудрость, лучше один раз увидеть. Прошу за мной, джентльмены.
В комнате, где размещался мобильный центр управления и контроля, ничего кардинально не изменилось. Только для высоких гостей техники смонтировали два кресла с высокими спинками, установив их слева от главной командной консоли, за которой занял место Эндерс. Впереди, за двумя рядами больших цветных мониторов, расположенных один над другим, слева направо уселись помощники капитана Нила — капралы Кунц и Лаваль. Сам Грэхем, зажав в зубах незажженную трубку, впился взглядом в экраны перед собой и что-то быстро набирал на портативной клавиатуре. По экранам бежали столбцы цифири. Присмотревшись, можно было понять, что все экраны разделены на три равных сектора, в каждом из которых — своя картина. Сейчас это были мерно покачивающиеся в такт чьим-то движениям густые лесные заросли. Крайняя левая группа, состоявшая из четырех двадцатидюймовых мониторов, привлекла внимание сенатора. Он с увлеченным видом сел в указанное ему Эндерсом кресло. Тэлли занял место слева от сенатора.
Шон привычно прицепил тонкий ободок наушника, машинально дунув пару раз в горошину мембраны микрофона. Задача его усложнилась: предстояло не только координировать ход операции, но и давать по ходу пояснения для замершего в нетерпеливом ожидании политика. Грэхем застучал по клавиатуре, потом, резко отъехав от консоли, обернулся к Шону:
— Альфа-Пять вышел в район проведения операции, запрашивает указания по статусу миссии.
— Переключить управление на меня, сменить приоритет распределения целеуказания. Теперь все идет по сценарию «танго-два».
— Есть сменить на «танго-два»!
— Господа, — Эндерс повернулся к сенатору и уныло глядевшему себе под ноги полковнику Тэлли, — один «супер» вышел на цель. Обратите внимание на мониторы слева от вас: картинка передается с камеры, интегрированной в систему обмена видеоданными «образца». Мы видим то, что видит он. Сейчас Альфа-Пять выбирает позицию для доразведки местности. Он в окрестностях лагеря Альвареса. Наблюдайте за действиями бойца, убедитесь в возможностях нового умного оружия.
— Вы управляете им отсюда? — голос сенатора чуть хрипел, выдавая волнение, зрелище и обстановка его явно «зацепили».
— Нет, — Эндерс ухмыльнулся, зная, что сидит спиной к профанам и они не могут это увидеть. — Солдат действует и выбирает цели самостоятельно. Отсюда мы просто можем в любой момент скомандовать отбой или отменить неверно принятое солдатом решение, при условии, что не будет слишком поздно. Это все-таки реальный бой, сэр.
— Здесь Альфа-Пять. — Голос в наушнике, параллельно пущенный также и через динамики спикер-системы громкой связи, раздался неожиданно. Это был бесстрастный баритон, искаженный эфирными помехами. — Дворец-Один, запрашиваю статус миссии.
— Здесь Дворец-Один. — Эндерс уже видел на экране четыре хижины под раскидистыми кронами деревьев. — Код «танго-два, красный». Статус миссии прежний: «поиск и уничтожение», активно. Подтвердите прием, Альфа-Пять.
— Альфа-Пять. Прием данных подтверждаю: «танго-два, красный»; поиск и уничтожение. Принял к исполнению, отбой связи, Дворец-Один.
Сенатор, подавшись всем телом вперед, следил за происходящим на экранах. Зеленые блики, блуждая по лицу Барнета, придавали ему сходство с Максом Шреком из древнего черно-белого немецкого фильма ужасов «Носферату». Эндерс украдкой наблюдал за сенатором, чье присутствие больше не вызывало у него отвращения — теперь ему было просто страшно. Впервые он столкнулся с человеком, чья одержимость была во сто крат выше его собственной. Шон вдруг понял, что именно в поведении сенатора не давало ему покоя с самого прибытия делегации на базу: этот человек был безумен, как и все политики, в той или иной степени причастные к реальной власти. Если Эндерс просто стремился создать оружие, позволяющее его стране быть сильной и независимой, то люди вроде Барнета хотели крови ради самой крови. Власть, это древнее, кровавое божество, требовало все новых и новых жертв.
Мотнув головой, Эндерс сосредоточил внимание на мониторах слежения. Камера показывала, что для осмотра местности «супер» забрался на дерево. Ровную зелень экрана одна за другой оживили красные прямоугольные рамки, это система «свой-чужой» отмечала теплокровные цели, по размеру соответствующие человеческому телу. Боец тщательно присматривался к каждой заключенной в красную рамку фигуре. Слева в нижнем углу экрана развернулась небольшая тактическая карта местности. Красные рамки расположились на ней так, что две из четырех хижин оказались в некоем подобии ограды. «Супер» за пару минут сделал работу разведывательного дозора, выдав полную схему охраны периметра объекта операции. Вот ветви и листья на экране снова пошли вниз, боец неторопливо спустился на землю и повернулся к ближайшей красной рамке.
В зале повисла напряженная тишина, даже операторы двух других бойцов, делая над собой усилие, старались тише стучать по клавишам. Рамка разрослась, преобразившись в сутулую фигуру часового, стоявшего возле толстого древесного ствола. Часовой оказался худощавым парнем в линялой темной футболке, мешковатых штанах и сандалиях на босу ногу. Оружие он прислонил к дереву слева от себя, а сам старательно что-то мастерил в ладонях. «Супер» подошел к часовому сзади и на какое-то мгновение замер. Потом его действия словно слились в одно движение: два быстрых шага, и вот уже правая ладонь в бронированной перчатке перерубает шею часового. Диверсант решил задачу просто и быстро: удар ребром ладони по шее и мгновенная смерть. Еще пара минут, и магазин старенького пистолета-пулемета Томпсона,[96] которым был вооружен часовой, летит в кусты, а ствол «томпсона» согнут. Испорченное оружие солдат просто бросил на землю.
Не оглядываясь и вновь набирая скорость, диверсант движется к следующей цели. Второй часовой был убит так же быстро, но совершенно по другой причине: видимо, подкрасться бесшумно не вышло, бойца что-то выдало. Как только «супер» увидел второго часового, тот сразу начал поднимать такой же, как и у предыдущего бандита, «томпсон». На этот раз боец, не сбавляя скорости, резко пошел на сближение. Левой рукой он поймал автомат часового за ствол, резко согнув его в букву «L», а ладонь правой, словно таран, вошла в грудь бандита. Отбросив обмякшее тело в сторону, диверсант не замедляя шага двинулся дальше. Спустя еще пару минут еще трое часовых расстались с жизнью, не успев подать сигнал тревоги или хотя бы раз выстрелить.
Внезапно картинка на всех мониторах исказилось, пошла рябью, затем пропала совсем. Грэхем повернулся к помощникам и прошипел:
— В чем дело, Майк? Опять спутник?!
— Нет, сэр, — капрал Кунц уже щелкал какими-то тумблерами на своей консоли. — Артефакт показывает норов, повысилась волновая активность его полевой структуры. Вот, сейчас почти норма…
Снова ожили мониторы, одновременно в динамиках под потолком зала раздались тревожные запросы «суперов». Какое-то время Нил и прибежавший из узла связи взъерошенный капитан Мэтьюс что-то втолковывали «образцам». Но если двое «суперов», бывших еще на марше, действительно остановились, то Альфа-Пять продолжал выполнять задачу и уже вошел в лагерь Альвареса. Диверсант осмотрелся, экран замерцал, из бледно-зеленого став неоново-белым. Стены всех четырех домов словно истаяли, там и сям проявилось еще восемь силуэтов, которые немедленно были заключены в красные прямоугольники как потенциальные цели для уничтожения. Схема постов была выстроена только вокруг двух хибар, стоявших на противоположных концах лагеря. Там же находились и остальные бандиты, теперь это было очевидно. На экранах вновь возникло легкое мерцание, затем зеленый свет вернулся и камера мерно поплыла к первой хижине. Боец присел возле двери, вынул продолговатый предмет из поясного контейнера и установил его слева от входа в хижину, потом тот же фокус он проделал с дверью дома напротив. В лучах инфравизора пороги обоих домов перечеркнули нити лазерных датчиков. Наблюдателям стало понятно, что «супер» выставил напротив каждого дома по противопехотной мине. Оба «гостинца» были аккуратно всажены на металлических стержнях в доски высоких террас, поскольку дома покоились на невысоких бревенчатых сваях и люди могли просто перепрыгнуть через перила прямо на землю. Обе лачуги располагались под углом градусов в сорок-пятьдесят напротив, поэтому если кто и выбежит, то на дорожке образуется толчея.
«Супер» повернулся, отбежал метров на сто от домов и встал во весь рост на пригорке. Теперь обе хижины были у него как на ладони. Камера дрогнула, солдат снял с плеча короткий тубус одноразового гранатомета и прицелился в дальнее от двери окно дома с левой от себя стороны. По дисплею потекли цифры, это баллистический вычислитель сообщал, как и куда уйдет граната. Как только столбцы цифири исчезли, а прицельная рамка из желтого окрасилась красным, боец нажал на спуск. Шипения реактивной струи наблюдатели не слышали, им был виден только белый шлейф, указующим перстом упавший на дальний угол дома, возле узкого оконца без стекол. Внутри дома полыхнуло, словно кто-то резко включил и тут же погасил электричество. Потом кровля словно ожила и за доли секунды завалилась внутрь. Какое-то время ничего не происходило, потом экран осветили еще две неярких вспышки: из обеих хижин стали выбегать заспанные люди, и тут сработали установленные диверсантом противопехотки. На экране снова стали появляться тела, обведенные красными рамками. Несколько человек уцелело. Двое были с оружием, еще один отползал от правой, не поврежденной хижины, но его затоптали, рамка погасла. Изображение на экране стало мелко подрагивать, прицельная марка совмещалась то с одной, то с другой красной рамкой, пока последняя из них не погасла.
