Дмитрий Луценко - Обет Меченого
— Так, в угол они меня загнали, возможные пути отхода перекрыли. За какой бы непробиваемый бетонный блок я не спрятался — сначала накроют из подствольников, затем подползут и тупо закидают ручными гранатами, — сам себе описал сталкер дальнейший ход событий.
В отчаянии взглянув наверх (лезть туда по лестнице всё равно слишком долго), Меченый заметил появившегося на крыше монолитовца. По привычке вскинув ствол, он отправил короткой очередью сектанта вниз на встречу с землёй и шагнул в портал. Сталкер не стал изнурять себя сомнениями на тему, куда приведёт его эта, в прямом смысле кривая дорожка. Щемящее чувство опасности выло сиреной, предупреждая об очевидной западне, но стремительно стягивающееся кольцо врагов толкало в объятья любого варианта, не делающего скорую смерть столь безальтернативной. Конечно, как любил многозначительно шутить их майор из разведбата — «экспромт хорош, когда он подготовлен», но сейчас времени хватало только на импровизацию. «Надо же, в моей замученной памяти сам по себе всплыл майор Кашников, — подумал сталкер. — Так глядишь, если выживу, то и остальное начну воспоминать. Если. «Если» это хорошее слово, дающее хоть какую-то надежду».
Однако противник, не раз и не два обжёгшись с этим нестандартным сталкером, похоже, в отличие от него самого, сомневался даже в старых верных рецептах. Как иначе объяснить внезапное появление телепорта? И без него у монолитовцев был избыточный перевес в силе, зачем им понадобилось усложнять? Или у этих любителей шахмат всё предусмотрено? В общем, Меченый шагнул, ожидая, что попадёт из огня да в полымя, так как играя с шулерами, бесполезно надеяться на честную игру. Не подвели, гадёныши. Телепорт, через который он только что переместился, моментально стал односторонним. Неподалёку светился такой же, в режиме «только на выход». Наверное, сейчас кто-то чрезвычайно довольный собой, сидя за пультом оператора, вопил что-то вроде «допрыгался!!!» — ведь сталкер оказался не где-нибудь, а на поперечной балке под крышей Саркофага. С другой стороны, стремление разыграть до верного не раз заставляло людей забыть древнюю мудрость «лучшее — враг хорошего». Могли же ведь, потеряв пять-десять монолитовцев, добить прижатого к стене Меченого, но нет, решили сыграть красиво.
Пульс сталкера подскочивший ещё в тот момент, когда он шагнул в неизвестность, теперь просто зашкаливал от адреналина и другой природной химии, вырабатываемой организмом. Нужно убираться отсюда! До точки невозврата, которую ему обеспечит радиационный фон Четвёрки, максимум полторы минуты. Там, где обычный человек впадает в состояние дистресса, у подготовленного все движения наоборот становятся стремительными. Меченый закрепил за металлоконструкцию и сбросил вниз фал, не дожидаясь пока полностью размотается бухта — подцепил лебёдку для ускоренного спуска, защёлкнул карабин и прыгнул с балки. Десять секунд. На месте активной зоны реактора — пустое пространство и переплетенье изогнутых обрывков труб, свисающих со вставшей почти вертикально его верхней крышки. Неподалёку стремится ввысь курган из песка, которым в 86-м году пытались через развороченную крышу засыпать ядерное исчадие ада, но из-за ошибки в расчётах не достигли цели. Вот там справа, помнится, пролом, уводящий в подреакторные помещения. Касание ногами поверхности, отсоединился одним движением и теперь бегом! Двадцать секунд.
— Твой путь завершён, человек! Иди ко мне! — громогласный бас эхом прокатился внутри черепной коробки, и, казалось, едва не взорвал её.
— Да пошёл ты, жестянка! — остервенело крикнул на бегу сталкер.
Резче, Слава, резче! То здесь, то там виднеются обломки, бывшие когда-то, по всей видимости, частью активной зоны реактора. Попадаются также фрагменты тепловыделяющих сборок, ТВЭЛов и непосредственно топливные таблетки собственной персоной. Бег по нагромождению из обломков напоминает слалом, не дай Боже оступиться! Меченый неплохо помнил, где находятся парораспределительный коридор и бассейн-барботер, главное, чтобы ничего кардинально не поменялось со времени последнего визита. Тридцать секунд. Прежний проход закрыт бетонной плитой, будь прокляты эти сектанты и их хозяева! Назад к реактору, его нижняя крышка частично разрушена и там тоже была лазейка. Есть! Сорок секунд.
То там, то тут попадаются лавообразные застывшие потоки коричневого или зловеще чёрного цвета. Они как ничто иное хорошо напоминают о том, какие температуры и силы тут бушевали в своё время. Ныне матовая поверхность одних напоминает керамику, другие же по структуре схожи с пемзой. Болотный Доктор как-то объяснял Меченому, что всё дело в том, что количество продуктов деления примерно вдвое превышает количество разделившихся ядер. Так как размеры всех атомов приблизительно одинаковы, то продукты деления занимают больший объём, чем атомы делящегося материала, что и приводит к радиационному распуханию ядерного топлива, то есть росту его объёма с образованием пор, заполненных газообразными продуктами деления. Один вид этой лавы, продолжающей излучать смерть, может заставить сведущего человека, оказавшегося волею судеб рядом, покрыться холодным потом.
Пятьдесят секунд и три миллиарда микрорентген на счётчике! Бегом, не сбавлять темп! Поток привёл к проплавленной в бетоне дыре — прыжок и приземление в очередном туннеле. Лёгкие заходятся от скачков по этим горкам и хламу, но выхода всё нет. Местами виднеются странные по форме и цвету кристаллы, которые визуально уместны скорее в горной пещере. Однако судя по излучению исходящему от них, если вода и причастна к их рождению, то отец — явно уран. Минута! Мелькают какие-то бассейны, резервуары, мощные громоздкие электродвигатели и насосы, вытяжные турбины, по стенам змеятся трубы, а под потолком разветвленная вентиляционная система, разносящая теперь крупицы смерти. Ведь циркуляцию воздуха никто не отменял, а потому во всех помещениях Саркофага, даже прилично удалённых от эпицентра аварии, много пыли, которая словно блёстки искрится в лучах света, наводя на мысль о её нетривиальной природе. Дозиметр сходит с ума, выдавая на экран запредельные значения, подтверждающие, что частички эти хоть и маленькие, но отнюдь не безобидные. Поворот налево, какой-то технический коридор, снова налево. Минута десять секунд! Время, кажется, застыло, но его всё равно осталось так мало! Дыхание обдирает горло: терпеть, боец, терпеть и не сбавлять скорость! Солдат всегда бежит, сколько может, а потом ещё сколько надо.
— Теперь два раза направо, — сказал внутренний голос.
Или это не он? Как-то странно прозвучало. Тем не менее, сталкер дважды повернул и оказался в незнакомом закутке, единственная достопримечательность которого, винтовая лестница, спиралью уходившая вниз. Господи, куда уж глубже? Там-то ещё что? Преисподняя? Меченый не бежал по ступенькам — он в несколько скачков на морской манер преодолел всю дистанцию, перескакивая через перила не хуже опытного паркурщика. Впрочем, жить захочешь и не так сиганёшь. Минута двадцать секунд! Миновав короткий аппендикс, сталкер оказался в широком коридоре: справа он обрывался завалом, а слева его перекрывала прямоугольная шлюзовая дверь весом не в одну тонну. Небольшая надпись краской от руки «апр. 1979 г. Бригадир Гайкалов». Никаких блоков доступа — видимо, тут всё осталось неизменным с советских времён. Меченый крутанул колесо и дёрнул изо всех сил на себя. Древние гидравлические приводы поразили своей работой — дверь неожиданно лёгко открылась. Оказавшись по другую сторону и закрыв шлюз, сталкер взглянул на дозиметр: «всего ничего» — три рентгена, если сравнивать три миллиона микрорентген с тремя миллиардами. Время — минута и тридцать секунд. В сумме это означает, что он выиграл отсрочку. Впрочем, задерживаться тут тоже нельзя, а значит снова бегом! Примерно через семьдесят метров обнаружилось идентичное ответвление с винтовой лестницей. Размышления о том, стоит ли подниматься в этом месте наверх или следовать дальше по туннелю, прервал звук, напоминающий монотонное жужжание сервоприводов. Источник его находился где-то впереди и, судя по всему, быстро приближался. Значит лестница наш выбор — встречаться в этих катакомбах с неизвестной робототехникой нет никакого желания. Сталкер ещё не потерял полностью из виду проём коридора, поэтому увидел, как там живенько, со скоростью километров 30–40 в час, промчался агрегат похожий на небольшой луноход. Меченый был готов поклясться, что разглядел на корпусе не только объектив камеры и осветительные приборы, но и ствол пулемёта. Луноход достиг шлюза и, похоже, замер там. Ну что же, удача за нас! Пусть пока думают, что вредный сталкер подыхает где-то в кишках Саркофага.
Снова коридоры, переходы, лестницы. Повороты, которым нет числа, но перед каждым от напряжения замирает сердце. Пока никого нет, равно как и понимания своего местоположения. Впереди послышался множественный топот ботинок и Меченый метнулся к ближайшему нагромождению цеховой мебели и каких-то блоков оборудования. Дать бой или попробовать затаиться? В последнюю секунду сталкер, так ничего и не решив, инстинктивно вжался в лежавший на боку металлический шкаф без дверцы. Показались спины проследовавших мимо семерых монолитовцев в экзоскелетах. Только бы не обернулись! Меченый на всякий случай закрыл глаза — вдруг среди удаляющихся сектантов окажется хоть один, чувствующий чужой взгляд? Бронированная смерть, несомненно, направленная за единственным чужаком на ЧАЭС, скрылась за поворотом. Снова поворот, коридор и нечто новенькое! На стене веер старых брызг крови, на бетонном полу бурое пятно, а в трёх метрах далее ещё одна такая же комбинация. Сталкер огляделся: что-то вроде смутного узнавания, хотя возможно это не более, чем однотипность технических помещений. Или я тут уже прошёл когда-то? Или кто-то другой? За обрывом очередного угла стены внезапно нарисовались два сектанта, идущих навстречу со стволами наперевес. Вариантов не богато, поскольку они его тоже заметили. Чуть присев, чтобы повысить устойчивость, Меченый сразу двинулся на сближение быстрым, но коротким шагом, стреляя на ходу. Первый монолитовец рухнул с пробитой головой, даже не успев перехватить автомат для стрельбы. Второму удалось это сделать, поскольку помимо экзоскелета с усиленной бронёй, обладал удивительной бронемаской. Тяжёлые пули ВАЛа не пробили броню сектанта, но мотали его из стороны в сторону, как грушу под ударами боксёра, из-за чего тот не смог открыть ответный огонь. Ствол штурмовой винтовки монолитовца уже ушёл вверх и за спину, а удерживал её он одной правой рукой, поскольку левой пытался помочь себе сохранить равновесие, загребая воздух. Быстро поняв, что пули не пробивают защиту корпуса и конечностей, Меченый обстрелял маску противника. Она представляла собой гротескное чёрно-серое лицо заострённой формы по линии носа, видимо обеспечивавшей отличную рикошетность. Маска совершенно не отбрасывала бликов, из-за чего зрительно норовила слиться в одно сплошное пятно, затрудняя прицельную стрельбу. Очередная пуля, попав в ту точку, где должна быть глазница, не причинила вреда броненосцу, а только откинула его голову назад. Сталкер, практически отчаявшись пробить этого монстра, спешно дал короткую очередь в область его открывшейся на время шеи, и — о чудо! Сектант рухнул навзничь как бревно и остался недвижимым. Подойдя, Меченый снял с трупа маску, оказавшуюся изделием из совершенно непонятного сплава, дай Бог, если вообще из земных материалов. Одновременно стали понятны причины и безуспешной стрельбы, и счастливого избавления. Маска не имела глазниц как таковых, а только группы маленьких отверстий в области глаз, сделанных очевидно чем-то уникальным, поскольку АС ВАЛ оставлял на этой поверхности лишь жалкие царапины. Все пули крайней очереди застряли в воротнике экзоскелета — кроме одной, попавшей в задравшийся незащищённый подбородок и пробившей мозг его обладателя. Меченого терзало желание позаимствовать броню, но это требовало немало времени и лишило бы подвижности, которая не исключено ещё могла понадобиться. Исходя из этих соображений, он решил ограничиться только одним трофеем — бронемаской. Сняв её, сталкер подивился нездешней, англосаксонской внешности её бывшего хозяина и двинулся дальше с ещё большей осторожностью. Судя по тому, что никаких намёков на узнавание мест больше не возникало, равно как не попадалось и новых следов крови, он снова шёл по неизведанному маршруту. В определённый момент Меченому показалось, что он слышит едва различимую речь. Пытаясь найти источник звука, сталкер дошёл до технической ниши с запорной арматурой, в полу которой обнаружилось круглое отверстие с уходящей вниз лестницей по типу противопожарной. Меченый тихонечко лёг на живот с намерением «погреть уши». Через полминуты его слух адаптировался, и он стал различать слова, благо говоривший обладал хорошо поставленным басом.
