Михаил Луговой - Горячая весна 2015-го
– Ты оптимист, Обадия, – заметно обмяк Кейси. – Тебе проще. А нас за потери второй бригады зажарят и съедят живьем. В Конгрессе будет настоящая истерика.
– Зато на меня в любой момент могут начать падать русские бомбы, – пожал Джонсон плечами.
– Вот я и говорю, – председатель ОКНШ энергично кивнул, – тебе проще!
12 мая 2015 года, 6.05 вашингтонского времени (13.05 по Москве). США, Вайоминг
Стратегия национальной безопасности США предполагала, что в случае военных действий президент Соединенных Штатов должен был находиться там, где враждебным силам его труднее всего обнаружить и уничтожить, – в воздухе. Воздушный командный пункт, размещавшийся в салонах огромного «Боинга», должен был двигаться по строго засекреченным маршрутам над американской территорией.
Но жизнь внесла коррективы в этот план, и сейчас президент и его оперативная команда по управлению страной разместились на базе АНБ в горах самого малонаселенного американского штата.
– Надеюсь, дело у вас действительно срочное, – сказал Джон Кейсон недовольным тоном.
Он выглядел уставшим, нервное напряжение последних суток не прошло для него даром. За его спиной виднелась крысиная мордочка Шаняка, которого многие (и справедливо!) считали инициатором этой войны.
– Да, сэр, срочное, – подтвердил генерал Кейси.
Председатель объединенного комитета начальников штабов чувствовал себя не в своей тарелке. Докладывать о подобном должен был министр обороны. Но Фроз, старая лиса, уразумев, что речь идет о крайне неприятных вещах, тут же заявил, что полторы тысячи миль между Пентагоном и президентским бункером делают его участие в докладе невозможным, и переложил миссию на плечи своего подчиненного.
– Говорите, – кивнул президент, опускаясь на стул.
– Несколько часов назад русские нанесли сосредоточенный удар по нашим войскам в Литве. – Генерал сделал паузу, дожидаясь, пока нагреется проектор, и показал на карте место: – Вот здесь, под Паневежисом. Позиции бригады «Блэкджек» 1-й кавалерийской прорваны, сама бригада практически прекратила существовать как единое целое. – Он перевел дух и посмотрел президенту в лицо. Но на лице президента не дрогнул ни один мускул, и генерал продолжил: – Мы пока не имеем точных данных о потерях, но, скорее всего, они составляют от двух до трех тысяч человек.
Повисла тяжелая пауза.
– Так, – прервал ее Кейсон. – Эти потери, как я понял, вами не запланированы. И что же будет дальше? Каковы прогнозы?
– Положение тяжелое, – признал генерал, – но ни в коем случае не безнадежное. Штаб Коалиции отслеживает действия русских, возможно, ситуацию удастся выправить в течение нескольких ближайших часов корпусными средствами. Командующий Джонсон принял решение о высадке в балтийских портах подразделений морской пехоты. Операция «Меч свободы» вступила в кризисную фазу, вероятнее всего, все решится в течение ближайших суток.
– Как такое стало возможным? – очень спокойно спросил президент.
Прозвучало это зловеще.
– На войне бывают неожиданности, сэр… – осторожно сказал Кейси. – На этот раз русским повезло. Но Литва и западная Польша, где белорусские союзники России нанесли вспомогательный удар, – это, в сущности, второстепенные участки… Основной фронт – это Калининградский анклав, а там у нас все в порядке…
– В порядке? – Президент внезапно вскочил на ноги, словно до него только сейчас дошел смысл того, о чем говорил председатель ОКНШ. – Вы говорите «в порядке»? А завтра вы разбудите меня сообщением о том, что в анклаве у нас очередная катастрофа?!
– Нет, сэр, – очень спокойно возразил генерал. – В анклаве не будет никаких катастроф. Та русская атака, о которой министр обороны докладывал вам восемь часов назад, – это все, на что способны там Иваны. Она отбита, хотя, конечно, наши польские союзники и понесли потери. Зато это позволило нам прорвать русскую оборону и развернуть успешное наступление к северу. Максимум через сутки мы разрежем анклав пополам, после чего падение Калининграда будет делом нескольких дней, если не часов. Кроме того, министр обороны отдал приказ о переброске в Польшу дополнительных сил с территории Соединенных Штатов. Через несколько часов в портах Восточного побережья и Канады начнется погрузка техники 47-й и 53-й механизированных бригад. Личный состав будет переброшен в Европу по воздуху. – Он снова взглянул президенту в лицо, удостоверившись, что тот слушает, и продолжил: – Поражение под Паневежисом – это для нас далеко не катастрофа. Неприятность, притом крупная, но не катастрофа.
– Скажите, Питер, – внезапно вступил в разговор Шаняк. – Вы назвали две или три тысячи… Жизни американских граждан драгоценны, но входят ли в эти цифры потерь пленные? Ведь русские, несомненно, взяли кого-то из наших солдат в плен?
– Да, разумеется, входят… Точное число, повторюсь, мы пока назвать не можем, но предположительно несколько сотен человек русскими захвачено. Кроме того, некоторые подразделения 101-й воздушно-штурмовой дивизии блокированы русскими в городе, так что можно ожидать, что это число возрастет…
Шаняк сжал руки в замок перед грудью и вышел на середину комнаты.
– Тогда это катастрофа, – тихо, но отчетливо сказал он. – Это именно катастрофа…
– С военной точки зрения… – начал генерал.
– Засуньте свою военную точку зрения знаете куда?! – грубо оборвал его помощник президента и обернулся к Кейсону. – Джон, через несколько часов русские начнут демонстрировать наших парней, которых они пленили, по всем каналам. И мы будем выглядеть бледно! – Он больше не казался сонным, даже свинцовая серость куда-то исчезла с его лица, сменившись лихорадочным румянцем. – Мы должны их упредить!
– Упредить? – тупо переспросил его президент. – Но как?
Советник по национальной безопасности сделал несколько шагов в сторону, наткнулся на кресло и неловко повернулся.
– Значит, в анклаве все идет как надо? – переспросил он.
– Так и есть.
– Нужно блокировать информацию из Литвы. Хотя бы на пару суток.
– Мы можем это сделать, – кивнул президент, – но как заставить замолчать русских? Сербов мы заткнули, разбомбив их телевышки. Предлагаешь бомбить Москву?
– Конечно нет… – прикусил губу Шаняк. – Но… Сам знаешь, что наша демократия основана на получении гражданами максимального объема информации. Настолько максимального, что никто сразу не может в нем разобраться. Понятно? Сейчас вся информация о войне должна идти из анклава, и только из анклава! Картинка на телеэкранах должна быть только оттуда. А из Литвы наружу не должно просочиться ни байта!
– Это годится на несколько дней, – покачал головой президент. – А потом это выплывет, нас освежуют и сожрут живьем.
– Через несколько дней. Через несколько дней мы возьмем Калининград и эта война закончится. А победителей не судят, Джон. Джонсону надо приказать усилить давление на русских в анклаве. Фрозу – немедленно подготовить пресс-релиз об этом. А я попытаюсь воздействовать на боссов СМИ через неофициальные каналы. Но для этого мне необходимо вернуться в Вашингтон… Ты отпускаешь меня, Джонни?
– Лети, Оскар, – махнул рукой президент. – Ты эту кашу заварил, тебе и расхлебывать.
12 мая 2015 года, 12.00 местного времени (14.00 по Москве). Швейцария, Женева
Когда Хейли вошел в переговорный зал, Осокин поднялся ему навстречу и почти хозяйским жестом указал на стул. Госсекретарь поджал губы, но без лишних церемоний сел.
– А смотрите ли вы телевизор, господин Хейли? – вкрадчивым голосом поинтересовался русский.
– Не смотрю, – сухо ответил американец.
– А зря, совершенно зря. – Осокин качнул указательным пальцем. – Из Литвы поступают сейчас крайне интересные новости. Одна из самых боеспособных ваших бригад полностью уничтожена под Паневежисом. По имеющейся у меня информации, ваши потери достигают восьми тысяч только убитыми.
– Меня больше интересуют новости из анклава. Этой ночью там уничтожена русская танковая дивизия, – парировал Хейли. – Потери считайте сами.
– Господин государственный секретарь! – сказал Осокин. – Вам не кажется, что за последние двое суток в Прибалтике мы уже достаточно разбили носы друг другу? Не пора ли остановиться? Жертвы с обеих сторон уже измеряются тысячами! Мне кажется, что прекращение огня и возврат за стол переговоров будет наилучшим решением.
– Уважаемый господин Осокин! Вам известен список требований, которые мировое сообщество предъявляет к России. Если бы вы выполнили их до десятого числа, то военный конфликт не начался бы. Если руководство вашей страны готово выполнить их сейчас – прекращение огня становится хорошим решением.
– Не будьте идиотом, Хейли! Вы прекрасно знаете, что требования, которые вы нам предъявили, невыполнимы. И ради бога, прекратите называть скопище своих марионеток «мировым сообществом»! Это, в конце концов, просто неприлично! – Осокин развел руками. – Сегодня мы разгромили вашу бригаду. Завтра или послезавтра та же участь грозит всей вашей группировке в Литве. После этого мы пробьем коридор к Калининграду и соотношение сил изменится не в вашу пользу. Поймите наконец, что в военной области мы достаточно сильны, чтобы с нами считаться! Все, чего вы добьетесь со своим упорством, – так это того, что американцев русские будут ненавидеть уже на личном уровне. После этого приход к власти сил, которые сделают антиамериканизм своим знаменем, практически неизбежен! Что после этого произойдет в центральноевропейских странах, можно только гадать. В результате вы потеряете все те бонусы, которые получили после распада СССР, восстановление которого станет делом времени. Оно вам нужно?
