Юрий Иванович - Оборванный след

И с причитаниями «Обед поспел!» поспешил к иному дереву среди ему подобных, но где черешни красовались уже потемневшие и начавшие уже осыпаться от спелости на землю. Только вот не обошлось без конфуза. Начав спешно есть, с трудом успевая (а может, и не всегда?) выплёвывать косточки, Торговец взглянул через пару минут в крону и на минуту окаменел. Потом медленно осмотрел кроны иных черешен, и ему поплохело. Желудок тут же стал бунтовать в нехороших предчувствиях. Ибо ни на одном дереве не было ни одной птички!

А ведь в остальном лесу их полно! Гомон даже сюда доносится, словно шум морского прибоя. И птицы очень любят спелую черешню! Да что там спелую, Дмитрий по детским впечатлениям помнил, что некоторые птицы и недозревшими ягодами не прочь побаловаться. А что это значит? Только одно: раз не клюют, значит, ягоды отравленные.

Еле сдерживаясь от рвоты, оголодавший путник поспешил включить логику и запаниковавшие мозги. Вначале проверил Йо-Йо. Защищающее от ядов устройство работало в нормальном режиме. Уже легче. Затем стал внимательно всматриваться в кроны и вообще по сторонам. Дал несколько кругов вокруг одного места по спирали, рассуждая на ходу:

«Подобные деревья – не вечны. Сколько они могут плодоносить? Если правильно помню, лет двадцать пять. Бывает и пятьдесят, если особо крупное и в удачном месте… Но тут окружающему лесу все тридцать, а то и сорок лет. То есть момент начала запустения можно приблизительно взять в полвека. Тогда черешням лет на двадцать больше, потому что уже в те времена они были большими…»

И наконец, заметил нечто потом отыскавшееся на каждом дереве. После третьего разветвления на стволах виднелись этакие мощные утолщения, словно древесина обтекла со временем чужеродное тело, а из этого утолщения торчали наружу по пять прутиков-антенн из нержавеющей стали. Затем и на земле, ровно посредине между черешнями в ряду, отыскался первый металлический столбик высотой по пояс и толщиной в кисть руки. И все встало на свои места: пассивные ультразвуковые отпугиватели, держащие птиц на почтительном расстоянии от садовых плантаций.

«Замечательно! – с ещё большим энтузиазмом человек набросился на вожделенную пищу. Треск за ушами мешал думать, но ленивые мысли всё-таки проскакивали: – То есть дата начала запустения колеблется между сорока и семьюдесятью годами. Защита от пернатых действует без изъяна, значит, развалины заборов, которые встречаются на пути или у стен, образовались на многие и многие века раньше. Что получается? Цивилизация здешняя развивается спорадически? То взлёты, то падения? Или всё-таки местные пейзане вымерли окончательно? Ведь ни единой тропинки, ни единого кострища или какого иного следа разумного существа на пути не встретил… О! Кажется, хватит… Пора в короб рвать и двигать дальше… Уж всяко до замка доберусь после такого пиршества…»

Нарвал, наполнил. Напоследок выломал несколько объёмных веток, усыпанных черешнями, да и двинулся дальше, подъедая на ходу. Вкусно! И мысли о куске громадного, прожаренного мяса из сознания выветрились. Но глаза нет-нет, да обшаривали кусты на предмет дичи, особенно когда попадались на пути явно звериные тропы.

Так что годным в пищу созданиям в те часы, наверное, повезло. А может, они обладали ментальным предвидением опасности, раз заведомо убирались с пути человека? Но никто не попался, никого умения самого опасного ловца так и не отыскали.

Примерно через полчаса Светозаров вышел прямо к парадным ступенькам вожделенного замка. Вышел – в буквальном смысле этого слова. Потому что подлесок рос на ступеньках, а в самом коридоре, ведущем в глубь здания, виднелись заросли кустарника, мха и тусклой травки. И хорошая такая тропа, натоптанная почти до каменных плиток покрытия.

Ни ожидаемого двора, огороженного солидным забором, ни охраняемых зверушек, которые ожидались подспудно, потому что имелись в настоящем Свинге Реальностей. Окна – целы, все закрыты наглухо. А вот штор изнутри – ни единой. И полная тишина. Птички остались примерно за полукилометровой отметкой периметра. Хотя деревья росли здесь дикие, никакими устройствами не оборудованные. Вывод: нечто имеется против птиц в самом замке. Или на его крыше.

Но, глядя в тёмное чрево коридора, с протоптанной по нему тропой, Торговец как-то не спешил внутрь. Да и разочарование его постигло немалое: уж слишком он понадеялся войти в полный аналог Свинга Реальностей. А здесь только жалкая, хотя и внешне величественная копия! Попытки отсюда войти в подпространство ни к чему не привели. Хотя к этому всё шло уже давно: ни единого створа между мирами в лесу замечено не было. То есть получалось, как в мире Янтарном: все могли в него попасть, но выбраться получалось лишь после преодоления сложнейшего и опаснейшего лабиринта, добравшись до колокола Клоц.

Так и шла на ум поговорка: «Федот, да не тот!»

Глава 29

А кто в теремке живёт?

Стой тут, не стой, а двигаться всё равно надо. Следовало отыскать пищу, устроиться на ночлег, а уже потом плакаться над своей судьбинушкой да пытаться отыскать выход из мира-западни. Был бы Торговец в Хаюши, без малейшего колебания двинулся бы внутрь здания. Но сейчас, в нижнем белье, он чувствовал себя совершенно голым и беззащитным.

Поэтому и отправился в обход замка с максимальной настороженностью и, вспоминая, как юный герой Хотрис забирался по выпуклостям стен, а потом влезал в окна. Правда, в его случае некоторые окна оставались открытыми. Тоже, как утверждал Крафа, упущение злобствующих врагов. Закрой они все окна наглухо, включи правильно генеральную защиту, и уже никто, никогда, ни при каких обстоятельствах не попал бы в святыню, величественный жилой храм, принадлежавший цивилизации Торговцев.

«Кстати, странно, что здесь все окна закрыты… И целы! – размышлял граф по актуальной теме. – А ведь здание явно построено сотню, если не тысячу лет назад. Разумные здесь жили совсем недавно… Или этим черешням тоже сотни лет?.. Ладно, приму за основу свои прежние подсчёты. То есть здесь кто-то обитал, сажал сады, а окна так и не открывал? Или, уходя, закрыл наглухо и тщательно? Но в обоих случаях генеральная защита могла быть включена, и это следует проверить. Как? Да проще простого…»

Нагнулся к выступившим на поверхность корням, поднял увесистый булыжник да и незатейливо швырнул его со всей дури в ближайшее окно. Резкое движение разбередило старые раны и ушибы, так что первый раз не сумел заметить, что и как отбило камень назад. Словно он ударился в стену из упругой резины. И стука никакого не раздалось. Второй раз бросок был более выверенным, а внимательность удвоена. Результат: некое поле отразило летящий предмет сантиметрах в пяти от обычного на вид стекла.