Андрей Николаев - Трилогия об Игоре Корсакове

– Томас, Том! Стрелок? – он взглянул на лейтенанта, – не отзывается.

– Как твои пулеметы? – спросил Хорнер.

Соммерс нажал гашетку. «Браунинги» отозвались короткой очередью. Он попробовал прокрутить турель.

– Турель не вращается. Развернешься, чтобы я его достал?

– Нет проблем. Он все равно не даст нам уйти.

«Стодесятый» решил добить бомбардировщик – развернувшись, он заходил почти в лоб израненной машине. Соммерс снова позвал стрелка.

– Томас!

В ларингофонах царило молчание.

– Эх, парень, – пробормотал Питер, – а как же карманы, полные звезд с неба для Эмили?

По лицу Хорнера бежала кровь, он попытался смахнуть ее рукавом.

– Питер, я почти ничего не вижу. Направляй меня.

– Понял, Сэм. Чуть вправо, вот так. Штурвал на себя. Хорошо. Очень хорошо!

Хорнер потянул штурвал, выводя «железного герцога» в лоб «мессершмидту».

Ветер сквозь разбитый блистер бил в лицо, слезы кипели на глазах, мешая видеть. Соммерс моргнул.

– Отлично, Сэм! – крикнул он, нажимая гашетку.

«Мессершмидт» стремительно увеличивался в размерах. Крылья и нос истребителя окутались вспышками выстрелов, двадцатимиллиметровые скорострельные пушки рвали в куски рвущийся навстречу бомбардировщик.

Резко рванув машину вверх, пилот «мессершмидта» понял, что опоздал. В последний миг своей жизни он увидел, как «велингтон» задрал нос, словно стремясь сойтись с врагом в рукопашной…

Самолеты столкнулись, разбрасывая в яростной огненной вспышке плоскости, куски обшивки, двигателей, человеческие тела.

Сергей Панкрашин, сопровождавший бомбардировщик от Вильгельмсхафена, проводил обломки до самой воды, напрасно надеясь, что кто-то выбросится с парашютом.

Глава 18

Вильгельмсхафен – Нордкап

Северное море лодки прошли относительно спокойно – всего лишь три раза пришлось играть «срочное погружение», чтобы спрятаться от английских самолетов. Лодки проваливались в глубину, экипаж чутко прислушивался – не раздадутся ли взрывы на поверхности означающие, что лодку засекли, но все обходилось спокойно. Через некоторое время Видман по гидрофону передавал на другие лодки разрешение на всплытие и сам поднимался на мостик. Свежий воздух пьянил голову после вони лодочных отсеков. Только спускаясь в центральный пост с мостика лодки, можно оценить преимущества работы сигнальщика, или вахтенного, находящихся наверху. Запахи солярки, потных тел, хлора, подгнивающей пищи создавали в лодке такой аромат, что непривычного человека начинало тошнить. На поверхности шел дождь, Видман застегнул прорезиненный плащ под горло. Лодка ныряла в волнах тяжело, будто раненный дельфин. Волны разбивались о форштевень, катились по палубе и ударяли в рубку, окатывая всех находящихся в ней солеными брызгами.

– Видно что-нибудь? – спросил Видман у вахтенного.

– Справа за кормой, пятнадцать градусов, U-47. С нее только что передали, что у них все в порядке. Лодку капитан-лейтенанта Розе ни видно.

– Хорошо, – кивнул Видман, – внимательнее за небом.

– Есть.

Видман поднес к глазам бинокль, направив его на лодку Дана. U-47 то почти совсем скрывалась в волнах, и над водой торчала только рубка, то выныривала на несколько мгновений, обнажая крышки торпедных аппаратов. Замигал прожектор. Видман прочитал сообщение и усмехнулся – Дан жаловался, что утопил зажигалку и теперь, чтобы прикурить, приходится спускаться в центральный пост и просить огонька у старпома.

– Сигнальщик, передайте на сорок седьмую: немедленно прекратить демаскировать корабль.

Сигнальщик застучал шторками прожектора.

Кто-то торопливо поднимался из центрального поста, Видман посторонился. Из люка показалось довольное лицо Ридмайера.

– Только что передали по радио: в Датском проливе «Принц Ойген» и «Бисмарк» вступили в бой с английской эскадрой. Англичане потеряли линкор «Худ» – «Бисмарк» потопил его первым залпом, «Принс оф Уэльс» получил повреждения и оставил поле боя.

– И чему ты радуешься? – Видман скептически поджал губы.

– Если «Бисмарк» и «Ойген» прорвутся в Атлантику, они просто разметут все английские конвои, а нам будет куда как проще – англичане бросят на них все силы.

– «Хоум Флит» не допустит прорыва, попомни мои слова, Эрих. Дай бог, чтобы наши «утюги» успели вернуться если не в Готенхафен, то хотя бы в Брест.

– У тебя просто плохое настроение, – махнул рукой Ридмайер, – давай, сменю?

Видман спустился в центральный пост, окунувшись в удушливую влажную атмосферу лодки. Свободные от вахты дремали в койках, кто-то читал при свете тусклых ламп. Он давно перестал слышать постоянный шум, издаваемый бесчисленными механизмами корабля – по сути, подводная лодка представляла собой плавающий мини-завод со своей электростанцией, кое-каким оборудованием для ремонта, но, все же главной задачей ее было уничтожение боевых и вспомогательных кораблей противника. Может, именно поэтому Видману так не нравился этот поход.

Норвежское море встретило лодки ясной погодой. Лодки шли в кильватере на перископной глубине, когда акустик попросил Видмана подойти к нему.

– Что-то странное происходит с одной из лодок, господин корветен-капитан.

– Что именно?

– Лодка быстро погружается.

– На какой они сейчас глубине?

– Около ста метров и продолжают погружение.

– Попробуй вызвать по гидрофону, – приказал Видман.

– Один момент! Продувают цистерны, аварийное всплытие.

Видман вернулся в центральный пост, приказал поднять перископ. Через несколько минут он увидел, как лодка Гюнтера Дана выскочила из воды почти на полкорпуса и закачалась с борта на борт. Видман выругался – до берегов Норвегии было немногим больше десяти миль, а погода – лучше не придумаешь для самолетов-разведчиков.

– Всплываем, – скомандовал он.

По узкому трапу он поднялся к рубочному люку. Снизу его поджимали сигнальщик и вахтенный. Лодка всплыла, Видман отдраил люк и выскочил наверх. U-47 малым ходом приблизилась, и застопорила метрах в тридцати. Дан стоял на мостике без фуражки, сжимая в зубах свой вечный мундштук.

– В чем дело? – рявкнул в мегафон Видман.

– Рулевой спятил, – прикурив, флегматично ответил Дан, – переложил рули на погружение. Еле оттащили. Кричал, что хочет покоя и только там, на дне может его найти. Связали, вкололи успокоительное.

– Он что, новенький у тебя?

– Пятый поход, хороший моряк был. – Дан посмотрел за корму, – Смотри, похоже Розе разрешил команде принимать морские ванны.