Михаил Кликин - Один

Когда подъезжаешь ближе, волшебство пропадает, и Озерный превращается в обычный провинциальный городок, вся слава которого осталась в далеком прошлом – таких городов сотни по стране.

Впрочем, от большинства из них Озерный отличается удачным расположением – он стоит на федеральной трассе, через него шли поезда в Сибирь, и здесь даже был свой маленький, но важный аэропорт, несколько раз принимавший первых лиц государства. Производства в Озерном почти не было, но богатая история позволяла городу кормиться с туристов.

А потом этот город стал кормить нас.

Здесь было практически все. Нам даже не приходилось забираться в кварталы, оккупированные обращенными. На федеральной трассе близ города хватало небольших гостиниц, забегаловок и магазинчиков, которые мы могли обчистить, почти ничем не рискуя. Да, пожива там получалась не очень богатая, но поначалу мы были не слишком привередливы. Это потом мы стали выбирать, что брать в первую очередь, искали какие-то конкретные – нужные – вещи, а не хватали что под руку попадалось. Оружие – вот чего нам всегда не хватало. Но пробиться к охотничьим магазинам нам так и не удалось.

«Теперь, – обещал нам Димка, – все будет иначе…»

Перед тем как направиться в город, мы повернули в противоположную сторону и проехали несколько километров, зная, что рано или поздно нам встретится не разграбленная нами заправочная станция. Так и вышло.

В небольшом магазинчике заправки мы разжились батарейками и сразу же включили наши рации. Из запасного бака припаркованного грузовичка слили весь бензин. Минтай, отдав Димке ружье и взяв «калашников», забрался на крышу, чтобы сторожить округу – это всегда было его делом.

Пока мы с Димкой обыскивали магазин, девчонки сидели в машинах – Катя за рулем «Мазды», Оля на моем месте, Таня – на заднем диване «десятки». Я принес девчонкам по шоколадному батончику, но угощение оказалось испорченным. А вот обычные шоколадки, пусть и были просрочены, но на вкус показались вполне нормальными. Я, не удержавшись, враз слопал целую плитку. И Димка тоже. Ничего плохого с нами не произошло, и мы поделились шоколадом с остальными – я и Минтаю на крышу плитку закинул.

Мы обошли всю заправку – обращенных здесь не было.

Отдав мне ружье и как-то нехорошо – будто брезгливо – на меня поглядев, Димка занялся изготовлением «бомб»: вытащил из-за кассы ящик с газировкой, открыл и опорожнил бутылки, к горлышку каждой подвязал петлю, в пластиковом тазу намешал коктейль из бензина, машинного масла и жидкости для розжига…

– Вижу движение, – хрипло сказала стоящая на стойке рация.

Я напрягся.

– А, нет. Отставить. Это кабан. Я его на мушку взял.

Мы с Димкой переглянулись. Свежее мясо нам бы не помешало. Но выстрел мог привлечь сюда зомби. Или кого похуже.

– Пусть уходит, – сказал Димка, прижав тангенту. – Шуметь не будем.

Он опять посмотрел на меня, как на дерьмо, покачал головой.

– Что?! – не выдержал я. – Не трогал я твою Олю!

– Заткнись! – Он отмахнулся, держа в руке бутылку с горючим коктейлем. – Знаю я все…

Сказать честно, мне в тот момент стало страшно. Я словно очутился в Димкиной шкуре, мысли его услышал: в мире, где остались только три женщины, женщина не может принадлежать себе; она становится даже не вещью, а бесценным ресурсом. И я покусился на это. Мог ли Димка теперь мне доверять? Мог ли я доверять ему?..

– Ты же сам просил меня помочь, – сказал я. – Говорил, что в ваших отношениях не все нормально.

Он помолчал, двигая желваками на скулах, забивая бутылкам в горлышки тугие тряпичные жгуты – будто мне глотку затыкал. Буркнул:

– Ладно. Не время сейчас. Потом разберемся…

Через десять минут мы отъезжали от станции. На заднем сиденье побрякивали стоящие в ящике «бомбы». Там же россыпью валялись шоколадки и зажигалки. Оля кормила меня ветчиной из консервной банки (я губами касался ее пальцев – будто целовал их). Таня шелестела фольгой.

Развернувшись на пустой дороге, мы поехали к Озерному.

Обращенных видно не было, а первая легкая добыча воодушевила нас и обрадовала. Пока все шло хорошо – если не считать наш с Димкой конфликт. И даже я, удивленный тишиной вокруг, начал допускать, что все зомби вымерли – Генерал Мороз сделал свое дело.

Вот с такими осторожными ожиданиями, в таком приподнятом настроении мы и въехали в город.

Все произошло на вокзальной площади.

Раньше мы объезжали это место. Оно, хоть и располагалось на самом краю Озерного, но было слишком опасно из-за скопившихся здесь обращенных. А теперь зомби как сквозь землю провалились – мы ехали по улице и не узнавали город. Решение повернуть на площадь было принято спонтанно: мы не знали, что ожидает нас впереди, а привокзальные магазинчики могли обеспечить нам хорошую добычу.

Сделав круг по площади, мы остановились в центре, чтобы осмотреться и выждать, не появится ли откуда какая-нибудь тварь. Димка вылез из машины и забрался на ее мятую крышу. Обозревая округу в монокуляр, он все повторял, что зомби, как тараканы, передохли от голода и холода. Я был готов согласиться с ним, но одна мысль не давала мне покоя – где же трупы?

– Сожрали, – ответил мне Димка.

– Кто? – задал я второй вопрос.

– Крысы могли…

Да, крысы в городе были. Особенно это стало заметно, когда мы начали громить киоски, стоящие за остановкой городского транспорта. Практически все, что можно было изгрызть, было изгрызено. Крысиный помет был всюду – на полках, столах, на полу. Видели мы и самих крыс – одна, например, долго сидела на ржавой урне и следила за нами.

В одном из привокзальных киосков я нашел отличное мачете-кукри в самодельных ножнах. Скорее всего, продавец держал его тут для самозащиты – а точнее, для самоуспокоения. Этот здоровенный нож (86 сантиметров – я измерил его длину дома) с темным клинком так мне понравился, что я немедленно заменил на него свой проверенный тесак.

Погрузив кое-какую мелочь в машины и убедившись, что обращенных поблизости нет, мы решились идти на вокзал. Но прежде мы обошли здание вокзала и внимательно осмотрели его снаружи.

Вытянутое кирпичное строение наверняка имело историческую и культурную ценность. Оно напоминало купеческую усадьбу – высокие узкие окна с разрисованными наличниками, две конические башенки, лепной орнамент, мезонин. С этого вокзала я уезжал служить. Сюда я вернулся, когда вышел мой армейский срок. Отсюда я отправлялся в столицу, чтобы найти работу. Здесь меня однажды ограбили. И здесь же как-то раз в туалете я отбился от трех пьяных гопников.

Да, я хорошо знал этот вокзал, когда он был некрашеный, темный, мрачный. Я и не подозревал, что его отремонтировали и так обновили. Безусловно, реставрация пошла вокзалу на пользу. Впрочем, вблизи было заметно, что кое-где работа сделана топорно.