Андрей Круз - Я еду домой-3

А своей очереди дожидалась большая чашка кофе, которую только что поставила передо мной хозяйка гостиницы, заодно здесь и кухарничающая.

Слегка скрипнув тормозами, прямо перед окнами гостиницы остановился широкий и низкий бронеавтомобиль камуфляжной расцветки, размером с БРДМ примерно, но сильно приплюснутый сверху, с большими колесами, узкими, закрытыми толстым бронестеклом окнами и крупнокалиберным пулеметом на вертлюге. Фырчащий дизель, гонявший эхо между домами, заглох, тяжелые дверцы распахнулись. Из машины вышли двое в камуфляже, еще один остался за рулем. Все рослые, крепкие, светловолосые, возрастом за тридцать.

Один из них, явно старший, перехватил мой взгляд из-за окна, и я помахал им рукой.

Распахнулась дверь, звякнул колокольчик. Старший подошел к столу, протянул руку, спросив сразу по-английски:

— Андре? Мы вас ищем?

— Меня, — кивнул я, пожимая руку. — Кофе хотите?

Старший сказал:

— Да, спасибо.

Они синхронно отодвинули стулья, уселись. Я попросил еще два кофе для них у заулыбавшейся хозяйки.

— Я ритмеестер Де Гроот, из гусарского полка Ван Бореель, — представился командир. -

Можно просто Вим. — он указал на своего спутника: — Это оппервахтмеестер Нидермейер, опять же можно проще — Бастиан, можно еще проще — Бас. За рулем Йос, он же вахтмеестер

Коот.

— Как меня зовут — уже знаете, — ответил я на вступительную речь ритмеестера, а если проще, то ротмистра или капитана, кабы не был он кавалеристом хотя бы по названию.

Я обратил внимание на оружие пришедших. Сначала показалось, что у них такие же М4 как и у меня, но ошибся — на груди у каждого висел новенький автомат "Хеклер-Кох НК416" с прицелом "Elcan", таким же как на трофейном пулемете. Серьезно вооружились, можно завидовать очень запросто. Я бы на такой автомат своих "американцев" два к одному менял с радостью.

— Мы должны провести разведку и подготовить операцию по освобождению гражданских лиц, — пояснил Вим. — Вы нам поможете?

— Помогу, — кивнул я, придвинув к себе чашку и смешивая корицу с пеной. — Чем смогу.

Только вы мне вот что поясните: какие у вас планы по тем, кто удерживает гражданских?

— Вам это зачем? — спросил тот.

— Чтобы знать, насколько сильно я буду помогать, — ответил я абсолютно честно. — Если вы хотите освободить гражданских, а бандитам погрозить пальцем и сказать: "Так больше не делайте!" — помогать буду умеренно.

— А с чего вы это взяли? — удивился Де Гроот.

Я отвечать на вопрос не стал, смотрел на него, выжидая. Вздохнув, ротмистр ответил:

— Полагаю, что противник попытается оказать вооруженное сопротивление. Мы будем вынуждены вести огонь на поражение.

— А если они сдадутся?

— Их перевезут в Мюйден, предадут суду, а тот, скорее всего, направит их на рытье каналов. Нам нужно очень много каналов, многие километры, им хватит до конца жизни. Я ответил на вопрос?

Я кивнул:

— Пожалуй, что да, ответили. Такой исход меня удовлетворяет.

— У вас личное? — уточнил он.

— Более чем личное. Должен предупредить, правда — я не поступаю под ваше командование.

Я помогаю, но я сам по себе. С этим разобрались?

— Хорошо, — невозмутимо ответил Вим, отпив кофе.

Их машина, как выяснилось, называлась "Феннек", так зовут пустынную пронырливую лису. Машина была немецко-голландской, во что верилось легко, стоило заглянуть внутрь -

все выглядело чрезвычайно добротно и продумано. Места внутри, правда, мне не хватило, она была всего лишь трехместной, несмотря на солидные габариты, и до стоянки меня подвезли верхом на броне, причем Вим составил мне компанию исключительно из вежливости.

У чекпойнта нас ждал, как оказалось, еще один "Феннек", вооруженный на этот раз автоматическим гранатометом. Он пристроился в хвост колонне, а меня совершенно неожиданно воткнули в ее середину, сообщив, что описанную мной дорогу смогут найти и без моей помощи, поэтому незачем светиться на не бронированном "дейли" впереди бронемашин. Ну и правильно, наверное. И места для них все же должны быть знакомыми, они здесь местные, не я.

10 июня, суббота, день. Окрестности деревни Кааг

Людей из второго "феннека" я даже толком не разглядел. Они выделялись в прикрытие и разместились на другой ферме, метрах в пятистах от той, на которой укрылся я. Сам же я блеснул гостеприимством насколько возможно, то есть разместил троих и укрыл их машину.

Впрочем, они совсем не дармоедствовали, а выставили в окне мансардного этажа странный агрегат, напоминающий встроенный в ящик прожектор и установленный на треногу, который должен был обнаружить любого врага за несколько километров, вывести его изображение на экран, заботливо окружив рамочкой. Бастиан, разложив на столике очень военного вида лэптоп в зеленом защитном корпусе, почти не отрывался от монитора, попивая чай из кружки с мельницами.

Вим припахал меня разбираться с картой. Я отметил дома вокруг деревни, в которых обычно размещались сторожевые посты, отметил маршруты движения патрулей, обозначил все точки, в которых происходили боестолкновения с албанцами. В довершение сказал:

— Больше ничего о них не знаю. У меня другие задачи, я не разведкой, я их отстрелом занимался.

Вим хмыкнул, явно не слишком ободренный таким заявлением. Я к этому добавил:

— Завтра я планирую засесть наблюдать вот сюда, — я потыкал пальцем в комплекс теплиц возле Нюве Ветеринг. — Есть некоторые идеи, хочу их проверить.

— Хотелось бы не мешать друг другу, — вежливо намекнул он.

— Я постараюсь не мешать. В любом случае, никаких активных действий предпринимать не буду, пока не согласую с вами.

Тут он прав, конечно. Им скрытность нужна для работы, а если я очередной шухер подниму, то ситуация может начать развиваться непредсказуемо. Но одно дельце все же в плане у меня есть, и отказываться от него не хочется. Авось как-то согласуем.

Вим выдал мне рацию. Нормальную военную рацию с защитой связи. Затем сказал:

— Расписание связи возьми у Баса.

— Хорошо, — кивнул я. — В любом случае, оставляю вас до завтра. До вечера. Это как минимум.

Ротмистр вздохнул и кивнул согласно. Все же они здесь какие-то другие, наш бы разведывательный капитан уже бы матом кричал, кулаками потрясал и угрожал страшными карами в случае неподчинения. А этот нет, приспосабливается. Ну и хорошо, мне мой независимый статус нравится больше, не рвусь я в какую-нибудь армию вступать.

Так, хорошего понемножку. Мне надо отбыть в засаду больше чем на сутки. Не в засаду, если точнее, а в место, из которого хочу понаблюдать за перемещениями к теплицам, если такие перемещения есть. Должны быть, мне кажется, не упустят хозяйственные люди такой возможности и для нормального питания, и для торговли, наверное. Не может быть. И надеюсь, они за дни моего молчания расслабились, должны были расслабиться.