Александр Конторович - Имперец. Живыми не брать!

Пропетляв по старинным кривоватым улочкам около двух километров, машина заезжает в узкий дворик. Прибавив газу, заворачиваю туда и я. Если мои предположения верны — гнездо полковника, конспиративная квартира, где-то здесь.

Из остановившегося автозака неторопливо выбрался старший машины. Похлопав себя по карманам, вытащил пачку сигарет и закурил, с наслаждением выпустив струйку дыма. Повернул голову на звук работающего мотора. За гаражами и какими-то сарайчиками промелькнул скутер. Мотор затих, надо полагать, водитель свернул куда-то в сторону или вовсе заглушил его. Правда, чуть в стороне послышался еще один звук — мотора посильнее, наверное, какая-то автомашина тоже завернула следом. Но в поле зрения она не показывалась, скорее всего, водитель во двор не заехал, остановился поблизости.

Прошло еще немного времени, и из узкого прохода, ведущего в соседний дворик, вышли двое плечистых парней.

Старший машины успокоенно кивнул и, выплюнув сигарету, постучал кулаком по стене кузова. Лязгнула дверь, и на улице показался конвоир:

— Что там? Пришли?

— Да. Выводи.

Откинув лесенку, конвоир сошел вниз, сопровождая пленника. Дождавшись, когда встречающие подошли поближе, отстегнул от своей руки наручник и протянул его одному из подошедших:

— Принимайте клиента.

Тот, кому он протянул наручник, молча кивнул и застегнул его на своей руке. Вся троица развернулась в обратную сторону. Конвоир поднялся назад и втянул за собою лестницу. Хлопнула дверь кабины, и автозак, взревев мотором, двинулся на выход.

Пройдя по небольшому проходу, конвоиры и арестант вышли в соседний двор. Тот был чуток побольше, но такой же сонный и пустой. С улицы сюда не доносилось никаких шумов, двор словно вымер. Справа от идущих стоял старый трехэтажный дом — самый большой здесь. К нему они и направились.

Хрустнул камешек.

Замыкающий конвоир обернулся — кто там? А… какой-то скособоченный мужик с рюкзаком. Ну, это не про нашу душу — с такими мешками на захват не ходят. Да и топает мужик совершенно определенно и целеустремленно — мимо нас, наверное, на параллельную улицу выйти хочет.

Толкнув дверь, передний конвоир, ведя за собою арестанта, вошел в подъезд. Второй, двигаясь следом, чуть попридержал дверь — старая и расхлябанная, она, под действием сильной пружины, громко бахала на весь подъезд. И в этот момент что-то сильно ударило его в спину. Сразу стали ватными ноги, ослабли сильные руки. Угасающее зрение зафиксировало оседающего на пол напарника. С ним тоже что-то произошло.

Как известно, пистолет — оружие ближнего боя. Так во всем просвещенном мире считать принято. Американцы даже не применяют его на дистанциях свыше двадцати пяти метров, мол, мало шансов на точное попадание. У них вообще даже при стрельбе с пяти-шести метров половина полицейских мимо лупит. Ей-богу, сам такие статьи читал! Ну, как они пишут, это понять можно. Боевые условия, стресс, нервы и все такое. Словом, если цель дальше двадцати метров, бери винтовку.

Хрен его знает, может, для них это и правильно. Но нас отчего-то учили иначе… В общем, для меня тридцать метров — дистанция нормальной стрельбы. И АПСБ на этом расстоянии — вполне себе подходящая машинка. Я же говорил, что, когда дивизию расформировывали, много бардака творилось. Можно было хоть бронетранспортер увести — и это списали бы в то время. Ну, такой агрегат мне ни к чему (топлива много жрет), а вот «стечкин»… мечта детства. А уж с глушителем — так и вовсе. Стрелять нас натаскивали долго и тщательно, так что и данном случае мордой в грязь я не ударил.

Сухие щелчки выстрелов не привлекли особенного внимания — не шевельнулась ни одна занавеска. Глушак, он того… способствует.

Быстро бегу к подъезду. Передний конвоир чего-то там дергается — живой еще? Был…

— Товарищ генерал!

— Волин?

— Так точно! Ключи от наручников?

— У этого, — кивает Батя на заднего конвоира, — в кармане пиджака.

— Ага! — наклоняюсь и обшариваю упавшего.

Здоровенный, молодой еще парень. Что ж тебя, дорогуша, потянуло во всякие непотребные игрища? Так и жил бы, как нормальный человек. А вот теперь лежит в обшарпанном подъезде бездыханный труп. Думать надо, родной, на чью сторону вставать! Не все деньги, что заработать можно, следует хапать. От некоторых не грех и отказаться.

На мониторе наблюдения хорошо просматривалось, как вбежавший в подъезд человек с рюкзаком наклонился над телом конвоира, обшаривая его карманы. В руке вбежавшего виднелся пистолет. Сидевший у стола солдат вскочил на ноги.

— Сэр! Контакт! Вооруженное нападение на конвой!

— Дилэни! Мацкявичус! Со своими группами — на выход! — нажал клавишу на манипуляторе радиостанции лейтенант.

С треском распахнулись ворота на двух расположенных неподалеку от дома сарайчиках.

Закованные в бронекостюмы, две группы солдат корпуса рванулись к подъезду.

— Сзади! — крик генерала стеганул меня по ушам.

Привычка — вторая натура.

Мгновенно рухнув на пол, разворачиваюсь назад.

Здрасьте, приплыли…

От группы сарайчиков, стоявших в глубине двора, к подъезду, как застоявшиеся кони, прут две группы «помогальников». С пистолетами в руках — собрались воевать внутри дома. Ну да, винтовка в таких условиях даст кучу рикошетов. Разумно… Бегущие не стреляют — для них далеко, да и нужен я им живым. Один. Генералу, надо думать, «не повезет». Уж для него-то «случайная пуля» наверняка отыщется. Не упустят они такую возможность. Могу поспорить, что пуля эта вылетит из моего пистолета.

Вот, значит, как… Засада-то хитрее оказалась, чем я ожидал. Ну, да ладно, и для вас, мужики, у меня кое-что есть!

Бронекостюмы «помогальников» — вещь серьезная. Бронежилет — пятого класса. Обычно они четвертым классом в повседневной носке обходятся, но здесь явно боевая ситуация. Так что возьмут то, что покрепче. Рисковать не станут, иначе — страховка побоку. Мол, пренебрег мерами безопасности!

Шлемы у них — вообще загляденье. С принудительной вентиляцией, радиофицированные. Пуленепробиваемое забрало, поляризованное стекло — класс!

Даже рукава — и те из кевлара. Осколок их не берет, да и пуля не всякая. АПСБ точно не пробьет.

А есть ли у них вообще слабые места?

Есть.

Ноги — их броней не закрывают.

Нет, от осколков-то они вполне себе защищены — тоже кевлар. Слабее, чем на рукавах, но это и понятно. Солдаты приучены действовать из-за укрытий. А в таком случае их ноги противник не видит. Даже и сейчас несколько человек несут в руках тяжелые штурмовые щиты — подготовились ребята. Готовы мгновенно составить непрошибаемую баррикаду.