Д Димитрюк - Бремя лишних (За горизонт 2)

Где там вода!?

За время пока я вытаскивал женщину, мужчина сумел слегка продвинуться в сторону выхода.

Подхватываю страдальца, выволакиваю на воздух и укладываю рядом с грудастой теткой.

А вот и вода.

Аккуратно лью воду на голову страдальцев, а потом даю вволю напиться.

Ольга — наш единственный хоть немного сведущий в медицине человек, уже хлопочет над женщиной. Рядом с Ольгой топчется Олег с калашом за спиной.

Впрочем, уже не единственный.

Передо мной на траве лежит полноценный врач. Хоть и пидорас.

— Здравствуйте доктор………. Энрике, кажется.

Мужичонка сфокусировал взгляд на моей скромной персоне. Видно, что он пытается меня вспомнить, но не вспоминается.

Интересно, он вспоминает, как его зовут, или где он меня видел? Или то и другое сразу.

Былой лоск с него ушел. Сейчас это отечный, рыхлый старик, с растрепанной бородкой и седой жидкой шевелюрой.

Доктор пытается усесться, оперившись спиной о колесо кемпера.

Получается плохо, но в разы лучше, чем его потуги самостоятельно выбраться из кепмера.

Олег дернулся было помочь.

говорят на русском

— Олег, сразу предупреждаю. Этот гражданин из тех с кем Люди за руку не здороваются.

Олега как током ударило, — Пидор, что ли!?

— Угу, голубее голубого. Но при этом он хороший врач и человек, который оперировал моих детей. Причем бесплатно.

— Пойду я, — после некоторой паузы выдавил из себя Олег. — Еще воды принесу.

говорят на иностранном

— Доктор, а где же ваш чудесный «Ламборджини»?

— Остался на Базе Ордена. Вместо него пришлось купить этот замечательный дом на колесах…….., — в конце фразы до Доктора дошло, что я подозрительно много знаю о его прошлом и о «Ламборджини» в частности.

— Сразу по прибытии на эту грешную землю, вы оперировали моих детей. И все сетовали на русских коновалов, которых допустили к работе с детьми.

— Да, помню. У вас был номер напротив нашего, — таки вспомнил, меня доктор.

— Именно, и вы мне всю ночь спать мешали. Кстати, где ваш друг?

— Гектор. Когда наши похитители выяснили, что к медицине причастен только я. Его увезли. Какая–то сволочь сделала им заказ на мальчика.

— А на девочек заказа не было?

— И на девочек был, — доктор кивнул в сторону грудастой тетки. — Вот только улов оказался бедноват. Стриптизерша на закате карьеры, не совсем то, что заказывали у бандитов.

Стриптизерша?

Прелести у нее определенно впечатляющих габаритов. Но в остальном, грубоватые черты лица, минимум двадцать кило лишнего веса, и запущенный целлюлит.

Видимо её «танцы» совсем плохо оплачивались, и пришлось ей сюда податься.

— Она клиентам наркоту продавала. На чем и погорела, — правильно прочитал выражение моего лица доктор.

— Доктор, вы единственный медик на тысячу миль вокруг, и нам может потребоваться ваша помощь. Вам это по силам?

— Час времени привести себя в порядок. И я к вашим услугам. И если не трудно, достаньте что ни будь крепкое из моего бара.

Это запросто. Заодно рассовываю по карманам пару бутылок пива. Откупориваю третью и как туз отправляюсь дальше.

Следующим номером моей культурной программы — осмотр сложенных в ряд тел. Бандиты очень грамотно упаковали конвой, обойдясь без ненужных жертв.

Учитывая, что своего человека бандиты внедрили еще в городе. Нашлись доброхоты, взяли попутчика за недорого. Все у них прошло как по маслу.

Снотворное в бухло. Причем сперва выставляли чистый алкоголь, а когда народ втянулся и пьянка набрала обороты, на стол выставили бутылки, в которых помимо бухла было щедро замешано снотворное.

Пили понятно не все.

Трезвенников упаковали при помощи хлороформа или подобной химии. К кому–то подкрались сзади. На кого–то наставили ствол, а уже потом приложили к морде пропитанную хлороформом тряпку.

Как выяснилось позднее, сюрвейерам предложили примкнуть к банде.

Высокий тощий выживальщик и Сандара согласились.

Теперь облепленный мухами труп тощего валяется в грязи. А Синди, подозреваю что специально, умудрилась перепутать бутылки с алкоголем и теперь приходит в себя вместе с остальными.

То ли банда нуждалась в бесплатной рабочей силе. То ли просто не хотели плодить трупы.

Но и лишним гуманизмом бандиты явно не страдали. Под ногами полный набор травм несовместимых с жизнью:

— свернутая шея,

— перерезанное от уха до уха горло (этого типа я что–то в конвое не припомню, похоже перед бегством бандиты кончили своего. Проверяя внезапно родившуюся догадку, осматриваю подошву ботинок. Хм, протектор подошвы ну очень похож на тот, что я видел на жо……. заднице, конечно же, Мискаса).

— вот этого, судя по въевшемуся в кожу следу от веревки — задушили (но он и так бы умер от рваной раны в животе).

— тело без внешних повреждений, но если его перевернуть, наверняка найдется рана под лопаткой.

Мужественно забарывая накатившую тошноту, проверяю трупы у машины. Пусто, все ценное забрано до нас.

В отличие от остальных крайнее тело без видимых повреждений, связанно.

Оставшийся командовать выживальщиками лысый тип при жизни был изрядным мудаком, но хоронить его связанным однозначно не наш метод. Чем его там связали? Переворачиваю тело.

Выдумщики какие — локти труппа стянуты скрученной рубашкой. Не многие знают, скрученная в импровизированный канат обычная рубашка по прочности этому самому канату не уступает.

Ткань возле намертво затянутого узла с трудом поддается остро заточенной стали.

Теперь вытащить кляп и можно считать долг исполненным.

— Блевотиной захлебнулся, — констатирует голос за спиной.

— Твою дивизию! Степаныч, ты меня заикой сделать хочешь? Шуми, что ли когда к начальству подходишь.

— Как скажешь. Могу за пять шагов переходить на строевой шаг и честь отдавать, — окрысился Степаныч.

— Остынь, проехали тему. Ты мне лучше скажи — пока ты мне тут по ушам ездишь, твои подопечные не разбегутся?

— Нет, не разбегутся. Их псина твоя пасет, а у нее не забалуешь — службу она правильно понимает. Я это к чему, шурин мой с корефаном своим — Родькой Рябым перебрали водовки паленой, когда на утро нашли их на скотнике деревенском, так вот шурин в точности как этот и выглядел.

— А Родька, стало быть, не выглядел? — на автомате поддерживаю беседу.

— Ась? Не, Рябому–то чего будет, в него солярку с керосином как в трактор заливать можно было, ему хоть бы хны. Все — что горит, лакал, стервец, не брала его никакая отрава.

— Удобрения или пестициды ему давать не пробовали?