Владимир Стрельников - Ссыльнопоселенец

— Хорошо, — кивнул я. В конце концов, скупщик один из резидентов нашего города, и кроме того, нам с Верой предстоит теснейшее сотрудничество с этим человеком. — Одну минуту.

И я подошел к Вере.

— Я провожу покупателей, Вера. Ты как, на работу? — Девушка кивнула. — Тогда заберешь мою долю, хорошо? И начнем переезд потихоньку, гостиница это гостиница, но свой дом лучше.

— Тогда встреть меня сегодня после работы, пройдем по магазинам, посмотрим мебель и прочее, договорились? — Вера коротко чмокнула меня в щеку, и я вышел с покупателями, которые сложили женьшень и мумиё с кожаные саквояжи.

Впрочем, никаких особых проишествий не было, так что я просто проводил скупщика, и оценщика (а по-моему мнению, скорее посредника), до станции дилижансов. Наверное, проедет до какого-нибудь небольшого поселка, а там его коптер ждать будет. Распрощался с ними, и неторопливо пошел по городу, здороваясь с проходящими мимо по делам людьми. Вообще, если честно, я удивлен. Обычно всегда есть контрабанда товаров. Сюда автоматическое оружие поставлять — озолотиться можно, но нет. Ни разу не слышал об этом. Те же пистолеты-пулеметы делать — опять же, никаких звоночков. Впрочем, я никогда раньше не имел дела с Корпусом Эдикта. Вероятно, контроль осуществляется не только за нами, но и служащими Корпуса. Скорее всего, так и есть, дело то касается безопасности всей земной цивилизации.

Внезапно, откуда-то слева, раздались три выстрела, и пьяные вопли. А вот это совсем не хорошо! Люди резво начали разбегаться с улицы, и прятаться в магазинах и офисах. Так просто не должно быть, и потому я, перехватив винтовку, бросился по проулку, держать тени под стеной.

— Танцуй, пока молодой!!! — пьяный до изумления молодой парень палил в небо из пистолета, а три его товарища сидели на бревне в проулке, и пили, передавая друг другу бутылку с пойлом. Наверняка из новичков, хоть двое и перешили шинели в бушлаты, а на двух оставшихся недорогие куртки из оленьей кожи. Только вот шляпы на них всех практически одинаковы, недорогие стетсоны.

Бух! Револьвер вылетел из руки пьяницы, выбитый тяжелой пулей. Лязнув, перезарядился марлин. Ствол винтовки смотрел на ошалевшую компашку, на землю текла тонкая струйка выпивки из опущенной бутылки. Парень, который стрелял тряс отбитой напрочь ладонью, из глаз у него исчезал хмель.

— Руки в гору, и не двигаться! — мне совсем не понравился взгляд одного из парней, сидящего на бревне. Ну, просто совершенно не понравился. Дурной, пьяный, совершенно без страха.

— А то что? — вставая, он пошатнулся, и ухватился рукой за рукоять револьвера. И практически его вытащил, когда тяжелая пуля пробила ему правое плечо. Я вообще постарался попасть куда-нибудь в мякоть, на такой дистанции попадание в любую кость просто оторвет руку. Парня серьезно дернуло, из плеча вылетело небольшое облачко из плоти и обрывком одежды, пуля расщепила бревно в стене дома. Парня мотнуло, он мешком осел на землю, завалившись налево, спиной вверх. Выходное отверстие от пули было жутким, в дыру вполне кулак мог пролезть. Куртка быстро стала окрашиваться кровью, что-то серьезно-кровеносное зацепило.

— Вы что, не поняли, руки вверх! Встали, кучки дерьма! Медленно сняли ремни с оружием, ну! — Я шагнул спиной к стене дома, коротко оглянулся на набегающий легкий топот. И ушел от удара какой-то дубинкой, которой хотела меня огреть растрепанная латиноамериканочка. Пинком под зад я отправил ее кучке начинающих трезветь парней.

— Перевяжите этого идиота, он ведь кровью истечет!

На самом деле, под тем парнем, которому я прострелил плечо, уже неплохая лужа натекла. Девчонка, сверкая огромными темно-карими глазищами, оторвала от своей юбки кусок подола, и начала неумело мотать его на плечо вырубившегося от боли раненого.

— Помогите ей, — я вытащил из своей сбруи пару перевязочных пакетов, и бросил их стоящим с поднятыми руками парням. — Идиоты, в драку лезете, а о перевязке не позаботились.

Позади раздался конский топот, и знакомый голос шерифа.

— Матвей, что тут у тебя? — Илья с револьвером в руке встал рядом со мной. Поглядел на валяющегося подранка, на баюкающего отбитую руку стрелка, и покачал головой.

— Пьяные, стреляли в воздух, махали оружием. Этот попытался направить ствол на меня. — Рядом со мной появился еще один помощник. Ну, все, кавалерия подоспела. Ура!

Пока вязали парней, пока отправили потерявшего сознание подранка с ревущей девчонкой в больницу, там, как оказалось, тюремная палата есть. Вера, зло сверкнув на меня глазами, занялась раненым. Девку решили пока не арестовывать, она могла и не видеть мою звезду офицера полиции. Пусть помогает парню, она с ними, как оказалось, вместе с самого начала, в одной партии сошли. Ну, и вообще пусть помогает, ее там и оставили, как в наказание, нехай горшки раненым вытаскивает.

Как оказалось, ребята работали на отстреле здешних быков, точнее, на разделке туш, девица помогала готовить, работая в фургоне у кашевара. Маленько подзаработали, обзавелись оружием и решили гульнуть, да крышу снесло. Ладно хоть не убил никого из них, жалко было бы дурней. И очень хорошо, что они никого не задели. Так-то может, и отделаются чем полегче.

— Илья, что с ними будет? — Я закончил чистить марлин, зарядил его, и уселся на стул в офисе, закинул ноги здоровенный чурбак, который вряд ли пролезет в топку булерьяна.

— С ними? Хулиганка, у троих. Ну, на первый раз отделаются тем, что пару недель будут нужники чистить. Золотарь у нас один, ему всегда нужны помощники. Ну а тот стрелок, которого ты ранил — ему, скорее всего, после выздоровления придется чистить нужники дольше. Оказание сопротивление полиции — дело серьезное. Минимум пару месяцев. И хорошо, если судья ему пяток-десяток ударов кнутом не пропишет, за сопротивление властям. Девке, кстати, тоже не помешало бы прописать по заднице, чтобы с месяц сидеть не могла. — Илья раскурил сигару, выпустив дым к потолку. — А вообще, говорил тебе — сними шинель. Можешь считать, что это приказ. Провоцируешь ей народ, не стоит таскать в городе. Да и за городом тоже. Сходи, поищи себе куртку, или пальто какое-нибудь. И вообще, ты сейчас не на смене? Так иди, займись делом, тебе еще в новом доме обживаться.

— Сэр, есть, сэр! Разрешите идти, сэр? — На манер маринз ответил я, вскочив, грохнув прикладом карабина у ноги и выпучив глаза. Герда недоуменно поглядела на меня, и чихнула.

— Иди уж, клоун. Послезавтра в семь утра на развод, и вперед, во славу Родины. А пока занимайся своими делами, ну, и следи за порядком. Мы тут постоянно на службе. — Шериф махнул на меня рукой, поворачиваясь к печке, и вытаскивая из корзины полено. — Adios.