Глубокий рейд. Голова - Борис Вячеславович Конофальский
- Так точно, полагаю.
- Значит, вы в нём уверены? – снова спросил Короткович. – Между прочим, у вас во взводе есть толковый человек, командир первого отделения приказной Ковальчук. Опытный казак, шестнадцать призывов за плечами. Думали о нём как о своём заместителе?
«Опять он на Сашку наваливается, что-то невзлюбил он его».
Но своего товарища Саблин сдавать не хотел.
- Да нормальный Каштенков человек, не хуже других, – прапорщик думает, что ещё добавить Сашке в плюс; хотел ещё сказать, что Саня в бою никогда не подводил, но сотник опережает его:
- Ваше право. А насколько собираетесь отлучиться?
- Недели на две.
- То есть как в прошлый раз.
- Так точно. Постараюсь управиться.
Больше вопросов у сотника не было, и Саблин пошёл в оружейку, там Кудесов показал ему его новый шлем. Он был готов.
Аким примерил шлем, и Иван, учтя его пожелания, пообещал прапорщику, что подгонит шлем к завтрашнему дню.
- До обеда сделаю.
Время у него было. Можно было сесть в столовой, выпить чая, поговорить с казаками, но, странное дело, он не хотел встречаться с Сашкой. То, что он не брал его с собой в рейд, судя по всему, задевало его товарища. В общем, Аким покинул здание полка и отправился в госпиталь.
Пивоварова – она разговаривала с кем-то из медперсонала – увидав его в коридоре, помахала ему рукой и тут же пошла к нему. При этом улыбалась, как будто рада была его видеть. Не скрывала радости. В этом было что-то… необыкновенное. Она словно специально нарушала все неписаные правила общения, принятые в казацком обществе. Да, она вела себя как городская – или те женщины, что живут в больших и богатых станицах.
Розалия открыла дверь своего кабинета.
- Заходите, прапорщик. Ну, как съездили, как ваша дочь?
- Нормально съездил, - лаконично отвечал ей Аким. Ну не будет же он ей, как мальчишка, восхищённо рассказывать о впечатлениях, что на него и его семью произвела отличная машина. – С дочерью тоже всё в порядке.
- Волнуется, наверное? – продолжала интересоваться Пивоварова. – Это у неё первая беременность?
- Первая, волнуется.
В кабинете физиотерапии никого не было, и Саблин сразу протянул ей ключи от машины Савченко. Но она их не взяла.
- Сегодня я подготовлю всё, что вы заказали по списку, а вы подъедете ночью, и мы всё погрузим, отвезём в лодку.
«Погрузим? Отвезем? - Розалия, судя по всему, собиралась во всех этих делах принимать самое активное участие. – А муж-то её будет?». И тут он понимает, что женщина всё ещё собирается с ним в рейд. Во всяком случае, она будет проситься. А Розалия уже достаёт шприц и показывает ему.
- Шея как ваша?
- Да нормально… - кстати, насчёт лечения – Аким действительно стал чувствовать себя хорошо, он не мог сказать точно, это силы его организма или от уколов с массажем, но от неприятных последствий контузии и следа не осталось. Ни голова, ни шея у него вообще не болели.
- Снимайте гимнастёрку, сделаю укол в район восьмого позвонка, разработаем весь плечевой пояс.
- Да не нужно, - начал было Саблин, но она настаивает:
- Я уже ампулу сломала… Давайте, давайте…. Препарат отличный, дорогой, эффективный…
И тогда он соглашается и снимает гимнастёрку.
Глава 32
Она сделала ему укол, потом смазала плечи, лопатки и шею мазью и уложила его в кресло, а когда Саблин почувствовал, как ролики стали проминать ему мышцы, а она уселась рядом с его массажным креслом, он вдруг и говорит ей тихо:
- Мой дом… когда нас с семьёй не было, обыскивали.
Пивоварова уставилась на него и несколько секунд неотрывно смотрела, а потом наклонилась к нему пониже.
- Что?
- Мой дом обыскивали, – всё так же тихо повторил Аким.
Она опять отвечает не сразу, а лишь через несколько секунд.
- Это не мы, – и тут она немного насторожилась. – А у вас что-нибудь пропало?
- Кажется, нет, - отвечает прапорщик.
- Ящики целы? – уточняет физиотерапевт. Да, тут сразу чувствуется, что это её интересует. Вернее, только это её и интересует.
- Я их дома не храню, может, ещё целы.
Это «может ещё», конечно, ей не понравилось. Но Пивоварова говорит ему:
- Рада, что всё обошлось.
- Мой сын приводил в дом санитарку из госпиталя.
- Ваш сын – талантливый мальчик, – произносит Розалия.
«Талантливый мальчик!». Это выражение почему-то покоробило Саблина. Сын казака, боевого офицера, и – вдруг «талантливый мальчик». Он немного морщится. А Пивоварова, не обращая внимания на его гримасу, продолжает: - Для его возраста тяга к девушкам абсолютно нормальна, - она старалась оправдать Юрку, и в тоже время спросила: – Вы знаете, кого именно он приводил?
- Её зовут Нелли… Фамилию я не запомнил, – отвечает Саблин.
Розалия встаёт.
- Я сейчас узнаю о ней; если придут пациенты, скажите, что буду через пять минут.
Пришла она минут через десять и, присев на высокий стул рядом с его креслом, сообщает ему:
- Её фамилия Романовская, санитарка, убирала операционные и помогала в приёмном отделении. Второй день не выходит на работу и не ночует в общежитии, вещи какие-то не забрала.
Говорит она всё это быстро, по-деловому, как отчитывается, и чувствуется, что к факту обыска дома Саблиных Пивоварова относится без должной серьёзности: ну, какая-то девица пришла в дом и обыскала его. Воровка обычная. Ящики-то целы, а это для неё главное. А вот Аким – нет. Дело это для него – из ряда вон… Да и для всего казацкого общества Болотной тоже. Но вот огласки Саблин не хочет. Никак не хочет.
Если он пойдёт к старосте да расскажет, что его дом обыскали, так Анисим Николаевич обязательно устроит разбирательство. Он этого так не оставит. Всё про эту Нелли выяснит, ну и Юрке влетит, конечно. Но нет, точно нет, этих разбирательств прапорщику совсем не нужно, но знать, зачем эта шалавёнка его дом обыскивала, а денег при том не взяла, ему, конечно, хотелось бы.
Ролики массажного кресла так хорошо проминают спину, он просто каждый мускул свой чувствует. Это от укола… Или от мази. Саблин косится на Розалию, что сидит рядом с ним. И ему кажется, что она…
«Нет, она не имеет отношения к этому обыску. Хотя чёрт его знает!».
А она, поймав его взгляд,
