Русский супермен - Илья Владимирович Рясной
Больше я заснуть не смог. Боялся вернуться туда, где только что был.
Все спали, кроме Маклина, который бодрствовал на страже. Слабо сиял световой шарик. Я поднялся и подсел к негру.
— Почему не отдыхаешь? — спросил Маклин.
— На том свете отдохнем.
— Хандришь?
— Не очень.
Помолчали. Каждый думал о своем. Впереди последний переход. Через несколько часов начнется жаркая работа. Шуршание послышалось сзади и чуть сбоку. Мы резко обернулись, моя рука легла на рукоятку разрядника, кобуру с которым я не снимал даже ночью. Никакой опасности не было. Это был всего лишь заспанный Фахел.
— Еще одна сова, — усмехнулся Маклин, затем спросил Фахела: — Чего не спишь?
— Я должен... Пламя...
Двигался Фахел угловато и неуклюже. Цитиане сильно измотались за время нашего совместного путешествия.
— Пламя, говорит, — скривился Маклин.
— Что-то странный он какой-то, — откликнулся я. Мне что-то не понравилось в движениях Фахела — какая-то нарочитая искусственность.
— Да они вообще странные. И не сейчас, а в принципе.
— С другой стороны, мы тоже для них странные. Наверное, полная стыковка психологии у жителей разных культур — большая редкость.
— Не скажи. Взять Звездное Содружество Сорок процентов планет и их обитатели чуть ли не повторяют Землю и человечество. Негуманоидные цивилизации в исследованной Содружеством части Галактики составляют меньше полпроцента. Вот с негуманоидами найти общий язык действительно нелегко.
— Интересно. В принципе, нет никаких ограничений для возникновения самых удивительных биоструктур, в том числе на небелковой основе. Откуда же такая общность? Если, конечно, отвлечься от идеи Чаева о Великом Конструкторе — ею можно объяснить что угодно.
— Это с Ковальским лучше обсуди. — Маклин зевнул. — Есть множество версий. Знаешь, что такое панспермия? Это перенос частичек жизни с одной планеты на другую. Эта теория не выдерживает никакой критики. Идея переселения гуманоидных существ из одной системы в другую какой-то развитой цивилизацией ближе к истине. Ученые Содружества каждую пятую популяцию разумных существ объясняют именно так. Ну а как насчет общности флоры и фауны? Да и вообще, откуда берется жизнь и почему приобретает именно такие формы? Как ни крути, но без идеи Конструктора нелегко объяснить все это.
— Но он должен действовать посредством каких-то физических, химических явлений.
— Если посмотреть на Галактику со стороны, то увидишь океан с воронками, течениями тонких энергий, формирующих грубую материю, в том числе и живую. Нужно ли объяснять, что одно течение формирует примерно схожие структуры, другое — иные. Галактика наша сформирована преимущественно одним гигантским водоворотом. Что творится в других галактиках — не знаю. Туда нам пока хода нет.
— Рекс, с ним все-таки что-то не то. — Я обеспокоенно кивнул в сторону Факела.
Тот стоял, обеими руками касаясь стены, и завороженно смотрел в одну точку.
— Фахел, что с тобой? — забеспокоился я.
— Не мешай... Я должен... Огонь...
— Да оставь его в покое, Саша. Должен — значит, должен, — махнул рукой Маклин. — Так вот, существует еще теория, которая описывает тенденции...
Неожиданно Фахел оттолкнулся от стены и проворно скользнул в темный проход.
— Подожди, Рекс! — воскликнул я. — Давай за ним.
В этот миг я понял суть моих тревог. Опасность была близко как никогда. Я не думал, что успею, что смогу помочь. Я ни на что не надеялся, но правильно сказал Герт: когда ближнему угрожает опасность, не в наших правилах подсчитывать шансы на успех.
От прохода меня отделяло метров десять. Я устремился вперед и преодолел больше половины расстояния, когда обжигающая волна ударила меня в грудь. Я упал. Дыхание перехватило, меня вжало в пол, к горлу подкатила тошнота. В это же мгновение оборвалась еще одна серебряная нить. Фахел погиб...
* * *
От Фахела не осталось и следа так же, как и от всех прочих несчастных. И опять мы не могли даже предположить, какая нечистая сила его взяла.
Я очухался быстро. "Осьминог" отпустил меня и убрался восвояси удовлетворившись одной-единственной жертвой. Надолго ли?
— Здесь его энергоинформслед обрывается, — сказал Ковальский, указывая на точку в трех метрах в глубине туннеля.
Мы тщательно осмотрели это место, но не нашли ничего интересного.
— Что его выманило сюда? — произнес Герт.
— Не знаю. — Я пожал плечами. — Он шел, как робот, и это показалось мне странным.
— Вы должны были сразу действовать.
— Должны, — кивнул Маклин. — Но мы не сообразили, что происходит. Мы не так хорошо знаем цитиан, чтобы сказать определенно, что в их поведении нормально, а что нет.
— Я слишком поздно понял, что он попал в сеть, — признался я. — Хотя должен был понять это раньше.
— Что за сеть?
— Его, как рыбу, кто-то поймал в сети и потащил к берегу.
— Рыба на берегу не может дышать, — поддакнул Ковальский.
— Вы что-нибудь почувствовали необычное? — обратился Герт к цитианам.
— Мы спали и ничего не чувствовали...
— Так же было, когда исчез Курбагаз...
— И почти так же исчез Марконс...
— Казагассс настигает нас...
— Мы не успеваем. Он вернется. И скоро...
— Вы говорили, что выбрали безопасное место. Почему же это произошло? холодно осведомился Ковальский.
— В другом месте он пришел бы раньше и забрал бы не одного, а может, всех...
— Дело ясное, — вздохнул Герт. — Что делать дальше?
— Идти к форту, — сказал я. — Вся надежда на то, что я или цитиане почувствуем приближение "осьминога",
— Да-а, большая на вас надежда, — прищелкнул языком Герт. — Вон Фахел исчез, как не было...
— И все-таки мы чувствуем его. Лучшего же ничего нет.
— Мы гордимся Фахелом... — затараторили цитиане.
— Он погиб как воин, и его имя будет выбито на стене Скорби...
— Мы должны отдать ему почести...
Сарн выплеснул горючую жидкость на место, где погиб Фахел, бросил туда кубики. Взметнулось вверх оранжевое пламя. Каждый из цитиан коснулся рукой груди, лба и провел над огнем ладонью, шепча под нос какие-то слова на своем птичьем
