Первопричина 2: Возмездие Красного Медведя - Артём Соболь
— Морозова…
— Извини, просто это так красиво. А Влад здесь один такой? Просто я…
— Хочешь такого же? Придётся подождать. Гарантий не даю, но… Короче жди. Хватит уже порнуху смотреть. Учись!
Учится Катя ровно час. Пока усиливаю бурю, пока создаю ещё несколько торнадо. В небе показываются бомбардировщики которых из-за шума двигателей быстро засекаю. Два «бобра» плюс восемь истребителей для прикрытия.
— Долго они собирались.
— Ну да, — подтверждает Морозова. — Хотя. Пока взлетели, пока высоту набрали, пока разогнались.
— Прикрываем?
— Нет! Как? Спятила!
Смеясь усиливаю ветер, снижаюсь и прямо над завесой пыли мчусь вперёд. Поднимаюсь, заключая Морозову в пузырь догоняю бомбардировщики и лечу рядом. Вижу охреневшего пилота в кабине.
— Свои, не бойся, — принимая вальяжную позу машет ему рукой Морозова. — Проводить полетели. Вы там не тормозите. Сбросите и сразу домой.
Пилот кивает, передаёт остальным. Резко снижаемся, до предела усиливаем бурю и возвращаемся.
— Получится? — спрашивает Катюха.
— Обязательно. Наши лётчики, самые лучшие. Большего я сделать не могу, увы. Ещё полчаса подержу бурю и всё.
Уходим в штаб, вместе с маршалом слушаем переговоры летунов и ждём когда начнётся.
Начинается всё вовремя. Летуны не встретив сопротивления заходят на цель и сбрасывают бомбы. Разворачиваются и уходят на аэродром. Маршал засекает время, командует солдатам залечь в укрытия и готовиться к атаке.
Минуты тянутся несказанно долго. Иван Степаныч нервно курит. Особисты, офицеры и прочие поглядывая на часы ожидают.
— Это самый долгий час в моей жизни, — прикуривая сигарету от окурка ворчит Конев.
— Не нервничайте, Иван Степанович. Предлагаю выйти на улицу и посмотреть на взрывы. Зрелище скажу я вам…
Выходим, встаём на холм смотрим в даль. Пылевая буря улеглась. А вокруг… Звенящая тишина. Ни привычного шума солдат, ни даже порывов ветра. Кажется, в преддверии небольшого апокалипсиса, замерла сама природа.
— Это место, — сглотнув шепчет Морозова. — Здесь столько крови. Всё, абсолютно всё до последнего кустика пропитано смертью. Роза, мне страшно.
— Всем страшно. И мне тоже. Война это дело такое.
— Война, а не уничтожение.
— Промедлим, уничтожат нас, — отодвинув косу смотрю ей в глаза. — Или мы их, или они нас. Третьего, к сожалению, не дано.
Морозова судорожно вздыхает, широко распахивает глаза и смотрит вдаль. А там, на горизонте, одно за другим вспыхивают четыре фиолетовых солнца. Редкие облака рассеиваются. Слышится чудовищный грохот. Земля дрожит, ходит ходуном. Вверх на десятки километров поднимаются огромные светящиеся грибовидные облака.
— Держитесь, — видя как на нас летят волны энергии раскидываю руки.
Морозова повторяет действия. От первой волны искрясь фиолетовыми молниями падает. От второй смеясь взлетает. От третьей злобно улыбаясь понижает вокруг себя температуру. От четвёртой взлетает вверх и безумно смеётся.
— В атаку, — кивает Конев. — В атаку! За родину!
****
Атака, заканчивается едва начавшись. Демократы, от такого удара, подняв белые флаги, бросают оружие и бегут сдаваться. На Конева сыплются доклады о том, что по всему участку фронта, враги поднимают лапки и просят пощадить их. На что маршал, достаёт из шинели флягу, открывает и выдохнув пьёт. Закуривает, смотрит на меня…
