Н.У.Б.: палач по имени Амнезия - Богдан Двуликий
С другой стороны, это могло быть ловушкой: вопреки ожиданиям человека, погрузившегося в омут загадок и смутных намёков, он вполне может не подумать о том, что повторы в логике организатора этих загадочных схем всё же есть. Поэтому боец решил всё же терпеливо и тщательно ещё раз изучить каждую из бутылок, лежавших в пакете, на предмет наличия какой-то интересной информации. А заодно и скурпулёзно рассмотреть сами бутылки — ведь на их поверхности тоже могли быть подсказки.
Просмотрев каждую бутылку, искатель пришёл к выводу, что подсказка вряд ли находится там. Он даже просмотрел сам пакет, в который они были сложены. Ничего особенного он там не нашёл. Это был пакет, вероятно, взятый в своё время в продуктовом супермаркете и использованный позже как мусорный. Расправив ради интереса пакет, искатель смог разобрать полустёршуюся местами надпись «Еда и яства». «Что это может значить?»- подумал он про себя. — Если в этом и есть какая-то подсказка, то она очень сложная и путанная. Может ли это значить, что мне надо использовать первую букву первого слова в этом названии, а может второго или третьего слова? Ничего не понимаю».
Собравшись с мыслями, искатель отложил пакет снова на пол и вернулся к деревяшке. Голову изнутри буквально распирало от смутных мыслей — так часто бывает, когда долго не можешь решить головоломку или сложную задачу и ощущаешь большое количество быстро мельтешащих мыслей, но ни одна из них не задерживается в голове надолго, молниеносно сменяясь другой мыслью. Разбавляется это состояние раздражительным настроением. Парадокс состоит в том, что спешка в таком состоянии и неизбежна, и вредна.
Боец приподнял на весу столешницу. «Я бы предположил, что это и вовсе никакая не подсказка, а щит, если бы не…», — мысль будто прервалась от того, насколько неудобна была в обращении эта штука, когда приходилось держать её на весу.
Нет, щит таким быть не может. В отверстия, неудобно расположенные на поверхности, с трудом можно было поместить два пальца, а речи о том, чтобы нормально маневрировать ей как щитом даже и не шло. Быть может, тогда это мобильный вариант амбразуры? Искатель перехватился и взял её за края. Нет. Выглядело наверняка нелепо. Через отверстия, если держать столешницу на вытянутых руках, можно было неплохо обозревать то, что происходит за её пределами, но об удобстве снова речи не шло.
Повернувшись несколько раз вправо и влево, искатель заострил внимание на левую от двери стену, на которой были наляпаны газетные обрывки. Пожалуй, это было единственное место, мало исследованное с той поры, как он вошёл в потайную комнату. Подойдя к стене, искатель прислонил к ней столешницу и стал изучать стену. В общем, стена как стена — кирпичная, без штукатурки, вдобавок пыльная.
Боец начал простукивать кирпичи — один за другим. Тонких мест, как будто, не обозначилось. Присмотревшись к обрывкам газет, искатель заметил, что расположены они точечно. Возможно, в одну из этих точек следовало нанести удар этой самой столешницей, дабы выбить какой-то из кирпичей? Идея как минимум странная, но сейчас на странных идеях зиждился весь его ум, подуставший от сложных шарад и намёков.
На стене было три газетных обрывка, и, скорее всего, это было завязано с теми цифрами, которые указаны на деревяшке. Только какова связь? Пытаясь примериться, в какую из точек сперва нанести удар, искатель провёл мысленно линию от одной газетной вырезки к другой. И в голову пришла интересная мысль — совместить отверстия в столешнице с газетными вырезками.
Прислонив к стене деревяшку, искатель обнаружил, что отверстия как раз и совместились с вырезками. В левом отверстии рассматривалось слово «подвал». Перехватившись и переместившись немного вправо, боец, старясь не двигать столешницу, усмотрел в правом отверстии цифру «32». Взявшись за столешницу снизу и опустив руку от правого края, он поставил столешницу, так, чтобы этот край находился от него справа. Что могли значить эти слова и цифры? Ещё раз окинув взглядом столешницу, под светом утра, проникающего в окно, он разглядел карандашную пометку на этом крае. Это был прямоугольник, одна из сторон которого совпадала с краем столешницы.
Искатель быстро достал из рюкзака молоток, добытый у механика и, примерившись, нанёс несколько сильных коротких ударов по пометке. Прямоугольник упал на пол. После этого он сбил торчащие по краям щепки и снова прислонил столешницу к стене. Добившись того, чтобы круглые отверстия совпали как можно ровнее со словами-подсказками, заключёнными в ней, искатель, продолжая удерживать в нужном положении конструкцию, присел, чтобы посмотреть с чем совпадает выбитое им только что пространство. В прямоугольник — выемку на крае деревяшки — вписывалось слово «палец» с газетной вырезки. Опустив столешницу, боец поднял с пола выбитую деревяшку, повертел её в руках и увидел на одном из его краёв цифру «1», так же небрежно написанную то ли ручкой, то ли карандашом.
Глава 10. Сумеречные зоны 44-го дома. Часть 1-5
Обзаведясь информацией, которая не выглядела как что-то монолитное и внятное, искатель, тем не менее, испытал чувство сродни тому, что испытывает человек, закладывая в полотно последний фрагмент паззла, который он собирал в течение длительного времени.
Сложно было сказать, отчего возникали такие ощущения. Возможно, оттого, что в уме отчётливо угнездилось понимание того, куда следует идти. И это снова был подвал. Волнение вызывал пока только один момент: будет ли, наконец, этот подвал некоей финальной, ключевой точкой и что произойдёт дальше.
Когда ищешь неизвестно что, и в памяти один большой пробел, трудно рассчитывать на что-то конкретное. Именно поэтому искателем овладевали исключительно аморфные переживания и ожидания.
Окинув напоследок взглядом необычную комнату, в которой кирпичные стены соседствовали со старой мебелью и зеркальным потолком, искатель вышел оттуда и снова оказался в комнате квартиры старика-информатора. Более заковыристого информатора на тот момент он даже не представлял. Оглянувшись на выходе из потайной комнаты, боец лишний раз заострил своё внимание на громоздком входе. Он решил задвинуть массив стены обратно, хотя не считал вероятным скорое появление здесь незваных гостей в виде правоохранителей. Это было сделано инстинктивно — так поступил бы человек, уходя из дома с расчётом на то, что в скором времени надо будет вернуться. Да и неуважительно это по отношению к себе — оставлять после себя же беспорядок.
Впервые за время своего пробуждения в заляпанной
