Товарищ Халков - Виталий Сергеевич Останин
Кореец плюхнулся на задницу. Не смотря на все свои раны, очень активно пополз назад. Я пару секунд за этим понаблюдал, после чего шагнул вперед и снова навис над ним.
— На живот. Живо. — произнес я.
Голос был чужим. Словно кусок камня научился говорить — скрежет какой-то. Но вполне членораздельно и понятно. Да и вообще, кроме полного отсутствия боли, я не чувствовал себя каким-то другим существом. Не изменилось сознание, обзор не затянула красным, да и жажды крушить не было. Внутри остался таким же, каким и был, угол зрения немного выше сместился, и центр тяжести.
Кореец попытался исчезнуть. Я прямо увидел, как он это делает — силуэт поплыл, сделался прозрачным, как у какой-нибудь медузы. Потом на короткий миг пропал полностью, но тут у меня в глазах что-то произошло. Появилось знакомое жжение, и противник вновь оказался там, где ему и положено было находится.
Кажется, зрение только что перестроилось на другой спектр или длину волны — не знаю, как это правильно называется. И все потуги Корейца исчезнуть провалились. Отличная новость! Похоже, Товарищ Халков был высшей точкой моей сверхспособности, боевой формой, моментально приспосабливающейся к любым обстоятельствам.
— Последний раз говорю — я тебя вижу. Повернулся на живот и завел руки за спину. Хорошо. Будет немного больно.
Руки в этом обличье у меня были не самыми ловкими. Мне потребовалось несколько попыток, чтобы связать поверженного врага, и не переломать ему попутно все кости в теле. Комичное, должно быть, все это смотрелось со стороны — израненный мужчина, которого неумело связывает трехметровый великан. Лишь когда я вспомнил, что вообще-то могу управлять своим телом, и отдал ему приказ сделать пальцы потоньше, дело пошло на лад.
— Ты обещал помощь! — пробубнил так и лежащий лицом в песок противник.
— Это было до того момента, как ты снова на меня напал. — парировал я.
Уже не опасаясь, что Кореец вырвется, я побрел по песку, ища место, где бросил телефон Карыча. Непростая задача для такого здоровяка. Хорошо, хоть зрение было прекрасным, и вскоре нужный мне браслет нашелся. Но позвонить в милицию я не успел.
Обостренные чувства, в данном случае слух, сообщили, что с моря очень быстро приближается звук нескольких моторов. Следом уши засекли шум вертолетных лопастей. Секунд десять и со стороны отвесного обрыва вынырнула летающая машина. Тут же, перекрывая ставший очень сильным шум, прогремел голос.
— Комитет контроля! Немедленно лечь на землю и завести руки за голову!
Ага, еще добавить — работает спецназ, и вообще замечательно будет! Я присмотрелся — зрение услужливо приблизило картинку вертолета. Черно-синий, очень знакомый окрас. Я недавно видел такой в небе над хутором Куток, где на нас с Карычем мутанты напали. Там с ними еще Зима-Мама была.
Машина была не боевой, хотя в открытой двери я видел закрепленное на турели орудие крепкого такого калибра — не меньше 12,7, если тут схожим образом дела обстояли. За ним сидел мужчина в форме без знаков различия, в шлеме и массивных очках, защищающих его глаза от ветра.
Но говорил со мной не он, а человек в кабине. Сквозь стекло я увидел, как он снова поднес ко рту микрофон, и усиленный динамиками голос обрушился сверху.
— Не оказывай сопротивления! Ты окружен!
Перевел взгляд на море. И правда, по воде приближалось четыре небольших судна, такие обычно у береговой обороны или у спасателей по штату стоят. Только эти были черно-синие, значит принадлежали этому самому «комитету контроля», кем бы тот не был. И пушки на палубах тоже имелись, даже более серьезные, чем на вертолете.
А еще из-за скалы, который отрезала наш кусочек пляжа от доступных туристов, показалась небольшая машинка. Что-то вроде багги — открытый верх, решетчатая конструкция, широкие колеса. Самое то, чтобы по песку гонять.
Везла она всего двух человек, почему-то не вооруженных. Сперва мне даже показалось, что я обознался, принял желаемое за действительное, но уже на двадцати метрах понял, что не ошибся.
За рулем сидел знакомый мне кэгэбэшник. Тот самый, что приехал спасать интуристок-потеряшек, притворявшийся при этом сотрудником милиции. А рядом с ним, на пассажирском сидении, находилась Хелена. Какого черта она тут делает?
Конец первой книги
