Школа на краю империи - Ян Анатольевич Бадевский
— Она и сейчас работает? — спросил Гриднев.
Циклопические сооружения меня восхитили. Знаете, это как с горами. Ты идёшь — кажется, что они рядом. Но не можешь приблизится. Масштаб скрадывает расстояния.
— Механизмы законсервированы, — Шахин печально вздохнул. — Артефакторика Предтеч настроена таким образом, чтобы взаимодействовать со своими хозяевами. Я имею в виду сложную артефакторику, отвечающую за ключевые функции их колоний. Мы не можем запустить ни одно устройство под куполом.
— Почему они боялись катаклизмов? — спросила Даша.
— Они жили тысячелетиями, дура, — фыркнул Барский.
— Успокойся там, — бросил Гриднев.
— Да, они жили долго, — признал историк, игнорируя перепалку. — Известны колонии, выстоявшие в ледниковый период. Есть поселения, которые функционировали в условиях затоплений, извержений вулканов, резких похолоданий и землетрясений. Как правило, база была окружена домоморфами — автономными домами. Жильцы таких домов, в зависимости от степени угрозы, могли самостоятельно покинуть проблемную локацию или перебраться в ядро колонии для долгосрочного выживания.
— У них дома путешествовали? — изумилась Ева.
— Путешествовали, меняли конфигурацию, выращивали внутри себя предметы обихода, — начал перечислять историк. — К сожалению, ничего подобного в наши дни не сохранилось. Во время Великого Исхода домоморфы объединялись в сложные структуры, превращали себя в звездолёты и покидали Солнечную систему.
Вблизи грани исполинского купола напоминали выключенные телевизионные экраны. Правда, плоские, а не выпуклые, как в этой ламповой реальности.
— Материал изготовления неизвестен, — сообщил историк. — Мы даже не уверены, что колония сделана из металла. Пытались взять пробы, но… даже алмазные свёрла не берут. Поверхность не нагревается, не охлаждается. Такое чувство, что сфероид не поддаётся физическим воздействиям и нарушает все законы термодинамики.
— Эта штуковина… тоже двигается? — поинтересовалась девушка с каре. По-моему, её звали Алиной.
— Умеет, — поправил ученицу Шахин. — Колония обеспечивает первичное выживание, но представьте, что она погрузилась на дно морское. Предтечи в таких случаях активировали двигатели, тратили уйму энергии, но выбирались на берег. Либо производили новые домоморфы и эвакуировались с базы, если полагали, что энергии может не хватить.
— У них были ограниченные запасы энергии? — спросил я.
— Кто знает, — историк пожал плечами. — Информации на сей счёт мы не обнаружили.
Наша группа шла по тротуару, вымощенному базальтовой плиткой. Весьма необычный выбор, как по мне. Теперь, когда мы приблизились вплотную к куполу, стало очевидным, что в сфере предусмотрены шлюзы-выходы. Один из сегментов был открыт и подсвечен изнутри. Туда и проложили дорожку исследователи.
— Сейчас мы проникнем во внешнюю техническую оболочку колонии, — голос Шахина стал деловым. — Это множество уровней, связанных между собой трапами и… антигравитационнми тоннелями. Жилые сектора расположены чуть дальше. Вход к энергетическому ядру и узловым блокам систем жизнеобеспечения закрыт.
Гимназисты начали восхищённо перешёптываться.
Даже Барский, привыкший строить из себя великого знатока, притих.
Шлюз оказался квадратным отверстием, настолько огромным, что его можно было сравнить с вратами крупных средневековых городов. Створки, судя по всему, были утоплены в стене.
— База открывается комбинацией клавиш, нажатых в определённой последовательности, — сказал историк. — Если вы не знаете нужную комбинацию, то провозитесь долго.
— А где тут клавиши? — не поняла Регина.
Шахин молча указал на группу кубиков, выступающих из серого материала. Кубики располагались на высоте двух с половиной метров.
— Предтечи были великанами, — шепнула мне на ухо Маро.
Вот и объяснение гигантомании.
Представители канувшей в безвестность расы строили под свой размер.
— Входите группами по четыре-пять человек, — распорядился Шахин. — Никуда не разбредайтесь. Здесь настоящий лабиринт, потом дорогу назад не отыщете.
Внутри колония Предтеч вглядела ещё более странно, чем снаружи. Молочно-белые стены, высоченный потолок и встроенные в перегородку… люки? Двери? Большинство отверстий были заблокированы сросшимися металлическими сегментами, но попадались и чёрные провалы. Исследователи, насколько я понял, провели подсветку — вдоль внешнего изгиба тянулся силовой кабель, от которого отходили плоские лампы.
— Мы сумели всё это закрепить с помощью клея, — пояснил историк. — Саморезы и дюбеля ломаются.
Гимназисты втянулись в камеру.
Обширное помещение, проросшие сквозь пол и потолок трубы диаметром с баобаб, протянувшиеся вправо и влево тоннели.
— У древних, как мы подозреваем, были планы эвакуации, — сказал Шахин. — Отсюда жители распределялись по всей базе. Через вот эти лифтовые трубы, коридоры и дополнительные трапы в глубине зала. Управлялась вся эта техника голосовыми и мысленными командами. А сейчас мы с вами отправимся в один из трёх внутренних залов, до которых учёные сумели добраться.
— Разве не весь комплекс открыт? — удивился Барский.
— К сожалению, нет, — покачал головой Шахин. — Здесь огромное количество законсервированнх помещений. Есть отсеки, разблокировать которые может лишь кто-то из Предтеч. Нам недоступны две трети кают, рубка управления, технические уровни, двигательный отсек. Как вы понимаете, названия условны. Мы даже не уверены в том, что правильно понимаем предназначение всего, что видим.
— Скучно, — зевнул Кротов.
Мурат Георгиевич проигнорировал реплику крысы. Организованною толпой мы ломанулись в глубину зала, к одному из тёмных провалов. Загорелся свет — то ли реагируя на наши шаги благодаря встроенным датчикам, то ли подчиняясь воле неведомых артефактов. Я увидел крутые ступеньки.
— Это главный выставочный зал комплекса, — с гордостью произнёс Шахин. — Сюда мы приводим тех, у кого имеется начальный допуск. Как правило — учеников гимназии. Поднимайтесь.
Народ ломанулся к лестнице.
Я последовал общему примеру, но внезапно почувствовал… неодолимую тягу. Проходя мимо трубчатой колонны, задержался. Начал прислушиваться к шепоту в своей голове. Чужой, непонятный язык… Человеческая гортань не может произносить такие звуки.
Нечто пыталось достучаться до моего разума.
Шёпот усилился, стал громким, почти оглушающим, а потом…
Человек без судьбы, ты слышишь нас? Нам нужно поговорить… Ответь. Это важно, останься здесь, войди в транспортную трубу, поднимись наверх, мы покажем то, что ты должен увидеть.
Этого мне ещё не хватало.
Голоса в голове.
Отвалите. Ничего не хочу знать.
Делаю шаг и останавливаюсь.
Группа успела втянуться коридор с трапом — до меня долетали лишь отзвуки шагов. Мурат Георгиевич что-то объяснял, но слова не задерживались у меня в мозгу.
Мы прервали твоё колесо перерождений… Выдернули в эту вселенную… прости, но иного пути не было. Ты нам нужен. Останься, человек без судьбы…
Замираю.
Что? Выдернули меня в эту вселенную?
Нам пришлось… Теперь ты здесь, но не мы… И у нас есть работа для тебя. Как это сказать… Предложение, да? Выслушай нас, это сделка. Взаимовыгодный путь.
О чём вы толкуете? Или ты? Что я должен сделать? И кто вы такие, вашу
