Богоборцы 5 - Алексей Викторович Широков
— Слышал, но это не тот случай, — хохотнул Астерион и вдруг замер. — Только не говори что ты хочешь…
— Ну не то чтобы хочу, — я тоже остановился. — Но думаю, а почему бы нет. Неуязвимость мне не помешает. И раз уж я здесь…
— Не, — Минотавр замотал головой. — Нет, нет, нет, нет! Скажи что ты шутишь!
— Да какие тут шутки, — я подошёл к берегу, глянул на серые волны, несущиеся к Тартару и принялся раздеваться. — Я серьёзен как никогда. У Ахиллеса же получилось? Чем я хуже?
— Может тем что у тебя нет матери-нимфы и прадеда Зевса? — скептически скривился Астерион, что на его морде смотрелось особенно выразительно. — Или ты реально мнишь себя Героем из мифов?
— Конечно нет, — я уверенно помотал головой, продолжая раздеваться. — Я — лучше! Так что мне точно ничего не грозит.
— Я впервые вижу такого самоуверенного психа, — бык уставился на меня как на блуждающего духа, которого гражданские зовут привидением. — Ты самоубийца! И зачем я только согласился на эту авантюру?!
— У нас в стране таких называют отморозками, — просветил я иностранца. — Да не ссы ты, всё будет чики пуки!
— Этого то я и боюсь, — вздохнул Минотавр, но не сделал попытки меня остановить. — Ты точно решил?
— А по твоему я разделся потому что люблю на людях хозяйством потрясти? — я снял носки, а затем поверх всех вещей осторожно положил свой артефакт из клыков зверобога и перстень Смешера, а затем снова подошёл к самому краю берега. — Знаешь, как у нас говорил один поэт? Уж если я чего решил, так выпью обязательно! Вот и я если решил… Джеронимо!
Не знаю, что толкнуло меня на это безумство. Я прекрасно понимал, насколько бредово это даже звучит — искупаться в Стиксе. Сто человек из ста скажут что это самоубийство. Но меня что-то звало это сделать, что-то прям подталкивало. Мол, тебе же это раз плюнуть. Пусть эти людишки боятся, но ты же лучше их всех. Сильнее быстрее, выносливее. Самое смешное что я понимал, что это бред, да и не сравнивал себя ни с кем, даже с тем потомком Геракла, просто потому что я и так хорош. Мне не надо никому ничего доказывать. Сам факт того, что я ещё жив, уже доказательство моей невероятной крутости. Но при этом я шёл к реке, может быть, чтобы доказать самому себе, что это не предел. И с кличем американских парашютистов, прыгнул прямо в серые, безжизненные воды реки мёртвых.
Волны сомкнулись над моей головой, а я буквально ослеп и оглох из-за навалившихся ощущений. Меня жгло адским пламенем и одновременно замораживало жуткой стужей абсолютного нуля. В каждую клетку, в каждый миллиметр кожи будто вонзилась острая стальная игла. Меня крутило, сжимало, растягивало и сплющивало. Я потерял ощущение где верх, где низ, и даже когда открыл глаза, вокруг была лишь глубокая тьма. И шёпот.
В первые мгновенья я его не услышал, но потом он начал становиться всё громче и громче. Я не мог разобрать слов и даже звуков, но понимал, это шёпот мёртвых. Они зовут меня, зовут стать одним из них, присоединиться к вечному хору, плыть по этим тёмным водам до бесконечности, пока само время не умрёт и разрушится само мироздание. Шёпот нарастал, давил, сбивал с мыслей, я уже не понимал, кто я и что тут делаю, только чувствовал, как холодные руки тянут меня на глубину… и тут в груди вспыхнуло пламя ярости. Медведь встал на дыбы и взревел и я заорал вместе с ним.
Я рванулся вперёд и вверх, сбрасывая с себя лапы мёртвых. Они пытались меня удержать, но ярость давала мне сил. Я грёб, грёб, и грёб до тех пор, пока не выскочил из воды, словно поплавок, но даже тогда не успокоился, а продолжал рваться. И лишь когда меня за загривок, словно щенка схватила громадная рука и буквально вышвырнула на сушу я немного успокоился. Немного, потому что меня била жуткая дрожь, я не мог сказать и слова, руки ходили ходуном, зуб на зуб не попадал, а глаза слезились и не видели ничего.
— Ты самый долбанутый человек которого я видел за всю свою жизнь, — слова Астериона доносились до меня словно через толстое одеяло и я не сразу понял, что такое ткнулось мне в губы. — Да пей ты!
Горлышок фляги, а это оказалось оно, наклонилось, и в меня хлынул жидкий огонь. Прокатился по пищеводу и взорвался в желудке, принеся блаженное тепло. Я вцепился в ёмкость, выдрав её из рук Минотавра и принялся глотать поило, давясь от жадности, пока флягу снова не забрали.
— Хватит тебе. — я с сожалением проводил вожделенную ёмкость но смирился, а Астерион сам припал к ней, сделав несколько больших глотков. — Ты отморозок. Лучше не скажешь.
— А я-я г-говорил-л т-тебе ч-что вы-выжи-ву. — у меня всё ещё стучали зубы, но уже холод уже отпускал, сменяясь ровным теплом из желудка. — Д-дай ещё х-хлебнуть. Ч-чего это т-такое? В-водка?
— Чистый спирт настоянный на травах, — Минотавр дал мне флягу и после нескольких глотков снова забрал. — Водка меня не берёт, а это в самый раз.
— В-вкусно, — я вытер рот и попытался подняться. С первого раза не получилось, но меня подхватила крепкая рука быка и удержала на ногах. — Благодарю. Фух! Вот это да! Повторим?!
— Ты конченный придурок! — таки взорвался Астерион. — Хочешь снова туда залезть? Давай! Я больше тебя вытаскивать не буду.
— Не кипятись, мой большой друг, — я добрёл до своих вещей и плюхнулся на ближайшее бревно, трясущимися руками надевая Смешер и ожерелье. — Я пошутил. Поверь, желания хоть когда нибудь ещё раз оказаться там у меня нет никакого. Скорее наоборот, выработалась стойкая антипатия. Может, кстати, поэтому те кто искупался в Стиксе и неуязвимы. Не хотят возвращаться.
— Вроде готово, — подёргав ещё раз конструкцию Астерион убедился в её надёжности и отступил. — Прошлый раз было хуже.
— Но и нас теперь двое, — я всё же с сомнением смотрел на получившийся результат, купаться ещё раз меня не тянуло от слова совсем. — Ладно, будем надеяться что этого хватит, а в крайнем случае попробуем уйти прыжком. Я должен тебя потянуть. Главное чтобы берег был в пределах досягаемости.
Минотавр скептически хмыкнул, что в его исполнении выглядело как всхрап, но промолчал. Понимал, что в крайнем случае другого варианта просто не будет. Тут уж или в Стикс или ко мне на ручки… тьху, тьху, тьху, от таких мыслей. Чтобы отвлечься я взялся за край плота, Астерион