Зараза 3 - Евгений Александрович Гарцевич
Гора вздрогнула и загудела. Протяжный вой, усиленный новыми тоннелями, пронесся из всех щелей. Орда ломанулась на нас.
Глава 24
Я прикинул, что наша банда способна за какую-то минуту выпустить больше шести тысяч пуль. И мы это сделали. Шаркунов косило, как костяшки от домино. Падали первые ряды, от гранатометных выстрелов разлетались тела в глубине орды. И все бы ничего, но они вставали и перли с удвоенной силой. К кучности, которую выдавали отряды анклава, вопросов не было. Жарили со всех стволов так, что Чапаев с Анкой-пулеметчицей от зависти захлебнулся бы. Но о точности, к сожалению, речи не шло.
Мы отвоевали кусок дороги и смогли на скорости пропихнуть несколько техничек, взяв шахту в полукольцо и обеспечив почти перекрестный огонь. Зомбаков крошило, сминало и отбрасывало, но контрольный в голову в лучшем случае получал каждый десятый. Остальные, теряя скорость, поднимались, хромали, ползли, но тянулись к машинам. Где их уже чуть не строй щитов Камаджоров встречал.
Работали слаженно, но каждую минуту то один, то другой мечник, поскальзывался и пропадал под грудой тел зомбаков. Три технички не справились с наплывом прыгунов и циркулей, либо затупили, либо банально не успели перезарядиться. Волна попросту смяла их, облепив телами и перевернув одну, пока остальные забрасывали гранатами.
И пусть размен был в нашу пользу, но и мы не продвинулись. Задние ряды зомби давили, а на свободное место из тоннелей, выбегали все новые монстры. Спотыкались, падали, и, смешиваясь с грязью, комом неслись вниз. Тесня всю орду так, чтобы первые напирали все сильнее. Наши машины растянулись широким фронтом, проскочив мимо шлагбаума и растянувшись вокруг шахты полукольцом. Забор из рабицы в большинстве мест упал под телами шаркунов, лишь немного сбивая скорость. В рации то и дело звучали команды Соломона и Лехи, каждый отвечал за свою группу.
«Идём в два ряда...» «Стрельба по очереди, пулемет молчит — работает поддержка...» «Технички не лезть, пропускаем грузовики...» «Сбивая уродов с кузова...» «Оттягивает на себя, дайте бетеэрам пройти...»
Мы взяли максимально влево, закупорили все люки и тихим ходом пошли вперёд. Как ледокол, проталкивали шаркунов, то отбрасывая под колеса, идущей сбоку «пумы», то подминая под себя. С каждым метром скорость падала, а двигатель, наоборот, гудел все натужней. Крышу броневика облепили зомби, скребли когтями, пытаясь всковырнуть нашу консервную банку.
Под колесами чавкало, хрустело и выло. «Пиранья» совсем как большая рыба, переваливаясь с бока на бок, рывками, двигалась вперёд. Каждые два метра, резко сдавая назад и, с рыком, прыгала вперед. Я приник к смотровому окошку, по большей части разглядывая гнилые зубы и рваные щеки. Аккуратно, только когда был уверен, что попаду в голову, простреливал через маленькую бойницу.
Справа взорвалась техничка, но даже вспышки не было. Четыре слоя зомби разметало в разные стороны от взрыва нескольких гранат. Не захотели парни обращаться, сами ушли и с собой кучу мутантов забрали.
— Крот прямо по курфу, — по крику Вадика бронетранспортер затормозил, я стукнулся лбом о перегородку и промазал в шаркуна, которого целил, но видел, что попал в следующего.
Машину бросило вправо, но мы будто на камень натолкнулись. Бронетранспортер накренился, с левого борта к нам прилипла волна зомби, пытаясь нас расшатать и перевернуть. Помогла «пума» — открыв огонь из пушки в толпу перед нами. Я бросился к левому борту и, уже не целясь, выпустил несколько коротких очередей сквозь бойницу.
Гильзы зазвенели по стенкам, обжигая сидящего впереди Саню.
— Космос, мля, редиска, ты горькая, в карман себе пуляй!
— Сорян, — я повернул «глок», чтобы гильзы летели сразу на пол, — Все на левый борт, поднажмем!
Как могли в тесном кузове, толкаясь и прилипая друг к другу, народ бросился на левую сторону, с которой нас раскачивали шаркуны. Мирный приоткрыл люк и бросил подряд две гранаты. Ударило в метрах двух в толпе. «Пиранью» подпихнуло взрывной волной оторванных конечностей, приподняло ещё выше и отпустило обратно. Колеса сцепились с землёй, движок взревел, и мы проскочили сразу на десяток метров вперед. И погнали к входу в шахту.
А потом пошел дождь.
Тяжелый серый поток, будто шпарят ведрами. Видимость упала не то что до нуля, она стала отрицательной — зомби сливались с камнем и грязью, каша из мертвых и раненых шаркунов моментально превратилась в болото. Трясину, которая уже поглотила, и только руки вверх тянутся в надежде ухватиться за что-нибудь.
— Кто-нибудь видит хоть что-нибудь?
— Они отступают, — послышался акцент Соломона.
— Интересно, с какой радости? — хмыкнул Мирный и полез мимо меня расчехлять люк.
Я его опередил, открыл люк и, держа «глок» над головой, высунулся под дождь, моментально промокнув. Слева мелькнула тень и над моей головой, заслоняя дождь и слабый серый свет, взлетел прыгун. Прятался, где-то на броне, а теперь, замахнулся когтистой лапой, прыгнул на открытый люк. Пистолет в моей руке, бешеная швейная машинка, затарахтел даже раньше, чем мозг отдал команду: «огонь». Сантиметров с тридцати девятимиллиметровая очередь, несмотря на отдачу, прошила мутанта с груди до лба и отбросила куда-то в дождь.
Вжав уши в плечи, я стал озираться по сторонам, глаза постепенно привыкли к дождю. Я уже видел темный провал шахты, светлые спины с редкими цветными пятнами из мокрых тряпок, шевелящуюся трясину из трупов, но рядом никого не было. К броне никто не цеплялся, лапы не тянул, а дорога была свободна.
— Реально все валят, — я закрыл люк и стряхнул воду с лысины, — Какие версии?
— Стягивают силы к Шекхед, — ответил Мирный, — Будут ждать нас внизу.
— Окей, раз ждут, значит, надо идти.
«Пиранья» разогналась. Что там видел Вадик, вообще непонятно, но матерился он каждый раз, как под колесами бронетранспортера, что-то чавкало и хрустело. Я вернулся к правому борту и
