Влад Вегашин - Иная вера
Разорвала полумрак первая вспышка плазмера.
Не раздумывая, Коста метнулся в бассейн, рухнул на самое дно – несколько секунд вне досягаемости стрелков, несколько секунд на то, чтобы осознать происходящее и выработать план отступления.
Наверху шипела и испарялась от соприкосновения с раскаленной плазмой вода, и крылатый отстраненно подумал – хорошо, что у них нет достаточно энергии, чтобы просто вскипятить бассейн.
Сейчас он на двенадцатом этаже, всего этажей в комплексе тридцать. Уходить через низ нерационально. Сколько этажей они могли перекрыть? Да все, при желании, а желание явно было. Где есть окна, которые не могут быть заблокированы? Черт его знает, он не изучал планировку здания так детально. Впрочем, и ладно, сейчас главное – выбраться из помещения с бассейном.
Несколько ударов крыльями – и он на середине бассейна, глубина – не более четырех метров, этого вполне достаточно, чтобы защититься от плазмеров, но и не так много, чтобы было сложно преодолеть водную преграду. Мгновение – стальные крылья, помогавшие уйти как можно быстрее на самое дно, становятся бесплотными, мгновение – ноги свободны от тяжелых ботинок, мгновение – короткий метательный нож перекочевывает из чехла на поясе в руку.
Максимально сильно оттолкнувшись от дна, он взметнулся вверх. Распространяя вокруг себя кучу брызг, вылетел из воды, тут же метнул нож в обшитую деревянными лакированными панелями стену – туда, где располагался распределительный щит. Вспышка, искры – лампы гаснут, и материализовавшего крылья Косту уже не увидеть, в то время как он прекрасно видит противников. Несколько ярких молний плазменных выстрелов разрезают темноту, но сейчас нападающим проще перестрелять друг друга, чем попасть в оказавшуюся им не по зубам жертву.
Плечо ожгло болью – кто-то все же рискнул выстрелить наугад и попал, но это уже не имело никакого значения. Выбив дверь в подсобную комнату, Коста в два взмаха расправился с поджидавшими там врагами, разбил лампу. Тут же ударил крылом в стену, разнося тонкую перегородку, рванулся к коридору – за спиной гулко топали тяжелые ботинки нападающих.
Инстинкты, как всегда, помогали выжить – крылатый бросился на пол, пропуская над собой несколько выстрелов, перекатился, метнулся за угол. Коснулся панели вызова лифта – лестница слишком далеко. Ему повезло, кабина находилась на этом же этаже, двери тут же гостеприимно раскрылись.
Предпоследний этаж – чем выше, тем лучше, но на последнем наверняка засада.
Металлические створки бесшумно разъехались, Коста тут же прыгнул вперед, опережая выстрелы – пять человек, все близко, нестрашно, он справится. Взмах крыльев, двое тут же лишаются голов, третьему отсекает руку с плазмером, четвертый бросается в сторону, пытаясь избежать смерти, но Коста быстрее, он всегда быстрее, и стальные кромки перьев пробивают бронежилет, грудную клетку – не обязательно добраться до сердца, с такой раной он все равно не выживет.
Пятый успевает трижды выстрелить, навскидку, не целясь и не попадая, – Коста наугад бьет крылом, и нападающий падает, роняя плазмер и пытаясь зажать руками разорванный живот.
Напротив лифта – окно. О большем нельзя было и мечтать, но атакующих не пятеро, их шестеро, просто последний притаился за углом, не дыша и не обнаруживая своего присутствия до последнего момента. Резкая, непривычно сильная боль пронзает спину в районе лопатки и вырывает крик, левое крыло безжизненно обвисает, удерживаясь только на обрывке кожи…
Коста рухнул на пол, нечеловеческим усилием воли подавляя боль, рукоять чужого плазмера удобно легла в ладонь. Выстрел – шестой противник упал, даже не дернувшись в агонии. Но острый слух уже различал топот на лестнице, а табло второго лифта показывало – двадцать шестой, двадцать седьмой, двадцать восьмой…
Не раздумывая, крылатый вскочил, оставляя крыло на полу, кинулся в кабину, в которой приехал, ее безуспешно пытались вызвать с тринадцатого этажа, но один из убитых очень удачно упал, его голова не давала дверям закрыться. Коста коснулся кнопки в тот момент, когда распахнулись двери второго лифта, и с мстительным удовольствием расслышал грязные ругательства, вырвавшиеся у кого-то при виде мертвых и умирающих соратников.
Четвертый этаж. Слишком высоко для полноценной защиты, достаточно низко, чтобы можно было спрыгнуть, обойдясь минимальными и быстро регенерирующими повреждениями. Как ни странно – на этаже никого. Видимо, силы неведомого врага все же ограничены – не смог перекрыть действительно все входы и выходы. Все это пронеслось в голове за те две секунды, что крылатый преодолевал отделявшие его от окна метры, выбивал прочное стекло собственным телом, падал на асфальт, помогая себе единственным оставшимся крылом. «Интересно, полностью утраченное крыло регенерирует или нет?» – мелькнула полная панического ужаса мысль, но тут же была задавлена инстинктом самосохранения.
Приземлился Коста на удивление удачно – в десятке метров от него оказалась транспортная стоянка. Несколько автомобилей, десятка два флаеров, три гравицикла, служитель парковки – то, что надо!
Служитель застыл столбом, с непониманием глядя на окровавленного, обнаженного по пояс мужчину, за спиной которого виднелось крыло. Коста выстрелил из парализатора, быстро обыскал потерявшего сознание парковщика, нашел ключ-карту от какого-то гравицикла…
Через несколько минут он был уже в нескольких километрах от места событий, но не сбавлял скорость. Погони пока что не было, но это ничего не значило. Нужно добраться до безопасного места, запустить регенерацию, убедиться в том, что все в порядке и крыло восстановится…
Убежище – на другом конце города. Здесь есть несколько чердаков и подвалов, где можно отлежаться, но там нет никакой еды, а без энергии он не сможет даже начать регенерацию. Зато в двух километрах – квартира Кати.
Чудовищный выбор. Отправиться сейчас к ней – подставлять ее под удар, допустить, что враг узнает ее адрес, вообще узнает о ее существовании. Искать убежище – шансы выжить снижаются почти до нуля. Но в голове звенел ее голос, звучали совершенно спокойно, без истерики и надрыва, сказанные слова – не угроза, не шантаж, только констатация факта, в который пришлось поверить полностью и безоговорочно: «Если не станет тебя, не будет и меня. Мы связаны, так получилось. Прости…»
Через десять минут он был на самой близкой к дому Кати точке набережной. Огляделся, спустился на граве к самой воде, заглушил двигатель и спихнул тяжелую машину в непроглядную темноту. Нева в этом месте глубокая, он знал это точно. Флаер найдут, но нескоро, и к тому времени никто уже не станет искать его самого в этом районе.
Одиннадцать километров, отделявших его от дома Годзальской, Коста преодолел бегом за полчаса. Дверь парадной открыл своим магнитным ключом, поднялся на лифте до нужного этажа, машинально готовясь к атаке в момент открытия створок, и осторожно надавил кнопку дверного замка.
Катя открыла через несколько секунд. Ее взгляд скользнул по окровавленной груди, девушка тихо вскрикнула, отшатываясь и закрывая рот ладонью. Коста шагнул в прихожую, стараясь не показывать возлюбленной спину.
– Закрой дверь, – прохрипел он. – Я скоро вернусь…
На то, чтобы добрести до ванной комнаты, сил еще хватило. Крылатый кое-как стянул с себя штаны, забрался в чашу простенькой джакузи, включил воду, а потом перед глазами все потемнело, и он успел только подумать – лишь бы очнуться до того, как Катя забеспокоится…
Пришел в себя он от резкого, неприятного запаха. Застонал, попытался отодвинуться – по всему телу тут же растеклась боль, разнообразная и въедливая, местами колючая, местами ноющая, местами острая, а там, где недавно было второе крыло – почти невыносимая.
– Никогда бы не подумала, что нашатырь на тебя подействует, как на обычного человека, – спокойно сказала Катя, убирая источник запаха. – Я промыла раны и перенесла тебя в комнату. Я помню, ты говорил, что если ты ранен и без сознания, тебя надо привести в чувство, чтобы ты мог начать восстанавливаться…
– Спасибо, – прошептал он. – А есть…
– Конечно, – ее голос дрогнул. – Вот, бульон и жареный фарш с гречкой – можно не жевать, а сразу проглатывать.
Он выпил две кружки бульона и съел полкастрюли гречи с фаршем за несколько минут. Все это время Катя сидела рядом, бледная, но внешне спокойная, смотрела на него огромными глазами, в которых не было слез, но Коста знал – она просто не хочет их ему показывать, чтобы не усугублять его чувство вины.
– Наелся?
– Да. Больше не влезет. – Он попытался улыбнуться. Кажется, вышло довольно скверно.
– Коста… это ведь восстановится? В смысле, крыло… оно вырастет заново?
Он хотел соврать, но почему-то не смог.
– Не знаю. Раньше такого не было. Через несколько часов станет ясно. Катя, я сейчас должен спать. Проспать я могу очень долго, вплоть до нескольких суток, но так нельзя – организм истощится.
