Василий Головачев - Контрольный выстрел

В бункере установилась тишина. Потом Герцог весело посмотрел на Велизара:

— Вы были правы, Петр. Наши старики во многом могут дать фору молодым.— Пауль повернулся к Аристар­ху.— Но мне в связи с этим вспоминается одно место в романе Вальтера Скотта «Квентин Дорвард»: «Если мы вздумаем силой проложить себе дорогу, эти молодцы по­рядком намнут нам бока, потому что война — их ремесло, а мы деремся только по праздникам».

Видана фыркнула. Из соседнего помещения прилетел сло­ган-улыбка Левашова. Но Железовский остался серьезен.

— Среди нас тоже есть молодцы, чье ремесло — война. В чем конкретно вы сомневаетесь?

— Извините, Аристарх, я не хотел вас обидеть. Но сейчас нет смысла ликвидировать помощников эмиссара, он тут же отыщет новых, и мы не будем знать — кого именно. Этих-то мы знаем и контролируем каждый их шаг. Вот когда отыщется база эмиссара, тогда и возьмем на вооружение ваш план.

Железовский хотел что-то сказать, но вмешался Вели­зар:

— Не надо возражать, адепт кулака, Пауль прав. Дай ему в помощь Забаву, пусть поработает с аналитиками, необходимо сделать эфанализ уровней вмешательства ФАГа

— Что, в «контр-2» нет сильных эфаналитиков?

— Такого класса — нет. А что, ты боишься, Забава не справится?

— По-моему, уровни вмешательства ФАГа известны: макромир — войны, скопления галактик, звездные систе­мы, мегамир — социум Систем, в том числе наш, челове­ческий, и микромир — вакуум, константы взаимодействий, то есть уровень физических законов. Не так?

— Нужен расчет последствий, причем не только даль­нейшего вмешательства, но и наших ответных действий. Очень скоро мы перейдем в атаку на уровне социума, наше отступление было временным, и потребуется коор­динация всех сил и связей. Но прежде надо попытаться отыскать «серых призраков». Я очень надеюсь, что Грехов знает, где они теперь.

— Почему же он до сих пор не вошел в контакт с нами? — проворчал Железовский.— Что за проблемы ре­шает в одиночку, изредка делая барские жесты? Согласен помочь — помогай, не хочешь — обойдемся без тебя. Я та­ких вещей не понимаю.

— И не надо,— покосился на него Велизар.— Видно, стареешь, патриарх. А ведь когда-то тебе дали кличку «роденовский мыслитель». Габриэль помогает больше, чем тебе известно. К тому же ты знаешь его не понаслышке, мог бы и не трогать.— Глава Всевеча встал.— Все, у меня нет времени, решайте свои задачи без меня. Пауль, дай им проводку по нашей основной сети связи «спрут-2», пусть включаются. И мой вам совет, Ставр: поговорите с дедом, а лучше с бабушкой Настей, она расскажет вам о своем отце, Андрее Демидове. Это представляет интерес.

Он вышел. Попрощался с Левашовым. Тихо «вздохну­ло» и «выдохнуло» метро.

— Как говаривал Ларошфуко, старики потому так лю­бят давать хорошие советы, что уже не способны подавать дурные примеры,— сказал, белозубо улыбаясь, Герцог.

— Что он имел в виду, упоминая Демидова? — спро­сила Видана.

— Андрей Демидов погиб,— сказал Железовский нехо­тя,— во время одного эксперимента... Что-то Петр тем­нит...

— Я выясню,— сказал Ставр.— Но мне тоже пора идти.

— Нам по пути,— кивнул Герцог.

— А я? — Вопрос получился жалобным, детским, и Ви­дана раздраженно топнула ногой.— Черта с два вам удаст­ся отделаться от меня, эрмы! Тем более что я теперь свободна в выборе занятий. И я знаю, куда вы идете — на Меркурий. Не так ли, джентльмены?

— Придется взять ее с собой,— хладнокровно произнес Ставр.

Герцог засмеялся и вышел. Он вообще был веселым человеком, хорошо чувствовал собеседника и понимал юмор.

Меркурий, оставаясь планетой вулканов, резких тем­пературных контрастов, огненных озер и ледяной коросты, планетой дымов и пыльных свищей, с жиденькой атмо­сферой и силой тяжести, в четыре с липшим раза меньше земной, давно был освоен людьми и представлял собой один металлодобывающий и энергетический комплекс. Земляне здесь не жили, как на других планетах Системы, а прилетали работать, изучать природные особенности, не­дра планеты и близкое Солнце, чье присутствие ощуща­лось во всем и везде, даже на больших глубинах или под защитными колпаками. Изредка Меркурий посещали экс­курсии или одиночные любители экзотики, созерцатели странных слоистых ландшафтов, а также кипящего светила с его протуберанцами, пятнами и тысячекилометровыми факелами.

Ставр, Герцог и Видана прибыли на Меркурий слож­ным путем — системой метро на один из энергоконцент­раторов, плавающих над планетой, а оттуда на грузовом галеоне — в район терминатора, где «контр-2» имел свою базу, не контролируемую ФАГом. Поэтому у них было время полюбоваться на дневную и ночную стороны Мер­курия, а также на Солнце, грандиозная масса которого воспринималась не шаром, а стеной расплавленного ме­талла, изъязвленного порами и фонтанами, готовыми, ка­залось, вот-вот пролиться на планетную твердь под ними. Впрочем, дневную сторону Меркурия едва ли можно было назвать твердью, она представляла собой гигантское ды­мящееся «болото» с кочками и островами ажурных губча­то-мшистых конструкций из тугоплавких пород, чистых металлов — цинка, марганца, железа, их окислов и сер­нистых соединений, а также горных хребтов из тугоплав­ких магнезитов, красивейших плато с причудливыми ска­лами и необычных «эоловых городов», формы которых не поддавались описанию. «Болота» были заполнены расплав­ленным оловом, свинцом и ртутью, запасы которых на Меркурии удовлетворяли потребности человечества на всю отпущенную ему Вселенной жизнь.

Ставр, как и любой школьник, в свое время, конечно же, побывал на планетах Солнечной системы, в том числе и на Меркурии, но суровая эстетика этого мира, ближай­шего к Солнцу, захватила и его.

Видана также рассматривала меркурианские ландшаф­ты с восхищением, и лишь Герцог, бывавший здесь чаще, остался к ним равнодушным.

Все трое были включены в обе сети связи — офици­альный «спрут» и «спрут-2», доносивший вести только строго ограниченному контингенту людей, причем канал этот был зашифрован и декодированию не поддавался, а потому сотрудники «контр-2» не сомневались в конфиден­циальности передаваемой информации. Что это было не так, знали только несколько человек в Системе.

Ставр давно слушал обе системы связи, Видане же было интересно сравнивать поступающие сообщения, и она все время порывалась обратить внимание спутников на возни­кавшие несоответствия. Ей достало выдержки и такта не закатить скандал своему начальству в «погран-2» по по­воду столь запоздалого выхода на уровень необходимой информированности, но обида осталась, и Ставр старался не касаться этой раны, обдумывая каждый свой жест.

Он понимал, что Видану просто берегли до поры до времени как хорошего аналитика, не слишком надеясь на ее данные оперативника, не перегружая ее заданиями, но делиться своей догадкой с девушкой не стоило.

Ставр улыбнулся, и девушка, живо ощутив его настро­ение, с подозрением оглядела обманчиво мягкое и спокой­ное лицо.

— Что вспомнил? Только не говори, что не думал сей­час обо мне, я ведь чувствую.

— Я подумал, что нам чертовски повезло, что ты с нами,— сказал он серьезно.

Видана готова была вспыхнуть, но вмешался Герцог:

— Подтверждаю, мисс,— и инцидент был исчерпан.

Галеон одним движением преодолел последние две сот­ни метров до посадочного комплекса, был принят финиш-системой и втянут под купол наземной базы. Стены пас­сажирской каюты ослепли, вспыхнул белый свет. Герцог первым вышел в коридор. Видана задержалась, остановив и Ставра:

— Послушай-ка, а что это за история с твоим прадедом произошла, Андреем Демидовым? Почему Велизар сказал, что она представляет интерес?

Ставр опешил, он думал о другом, но шуткой отвечать не стал, видя, что Видана грозно сдвинула брови.

— Демидов был биологом и погиб во время экспери­мента.

— Какого эксперимента? Что, он испытывал на себе?

— Ты угадала, он ставил опыт по упрочнению челове­ческой кожи и...

— Опыт не удался?

— Наоборот, удался, но последствий Демидов рассчи­тать не смог. Его хоронили как глыбу металла. Пошли, нас ждут.

Ставр догнал Герцога, и они вместе вошли в центр управления базой.

Местным хозяйством заведовали всего два оператора в коконах-креслах, но база была связана с сетью других таких же закрытых баз, станций, центров связи, транс­портных комплексов, заводов, институтов и тревожных служб, поэтому в зале оборудована специальная оператив­ная персонзона, позволяющая подключаться каждому ра­ботнику к тому каналу в сложнейшей круговерти инфор­мационных потоков, на какой он был допущен согласно уровню ответственности. В данный момент здесь находи­лись трое: бронзоволицый мужчина с орлиным носом и гривой седых волос, одетый в белый уник с короткими рукавами, молодой пограничник и Прохор Панкратов, отец Ставра. Прохор поднял руку, и пришедшие сели рядом в мидель-кресла, представлявшие собой более современные системы управления и связи, чем коконы. Они ничем не отличались от обычных кресел, но, будучи включенными в систему управления, становились буквально продолже­нием человеческого тела и мозга.