Кристофер Раули - Мастер Боя (Повелитель боя)
– А что делать с большим кораблем? – поинтересовалась Каролина Риз.
– Здесь мы бессильны, – отозвалась Чанг. – Он вне нашего контроля. Если он останется на орбите, корабли флота смогут его уничтожить, как только появятся здесь. Если же он покинет орбиту, то погоню придется продолжить и вести до тех пор, пока судно не будет настигнуто и уничтожено.
– Что же у них на уме? – не могла успокоиться Риз. «Откуда мне знать, – подумала Луиза. Она была готова разрыдаться. – Я же солдат, а не ученый». Сквозь стекло скафандра она заметила пристальный взгляд Джин Повет.
– Это все-таки чья-то родная планета. Может, профессор, это вы мне подскажете?
Риз что-то недовольно буркнула и отвернулась.
Вскоре группа отправилась в путь, оставив капитана Качестера в одиночестве. Дойдя до «шаттла» «Императрицы Ву», они проверили запасы питания и воздуха. Там было полно всего необходимого, а самое главное, у него хватало топлива, чтобы вернуться назад на орбиту.
– Слава Богу, хоть в этом повезло, – сказала Луиза Джин. – С дополнительным запасом воды и пищи мы сможем протянуть около полугода.
– Может быть, это говорит о том, что чудовище не собирается задерживаться здесь слишком долго?
– Пожалуй, так. Видимо, собирается перебраться куда-то. Мы должны во что бы то ни стало воспрепятствовать этому.
– Вот что я вам скажу, полковник: надо поддать ему жару.
– Джин, а ты участвовала когда-нибудь в боевой операции?
– Нет, полковник.
– Знаешь, не так уж страшен черт, как его малюют. Не успеешь и глазом моргнуть, как все уже кончено, а ты еще даже не успела по-настоящему испугаться.
– Да, – усмехнулась Повет, – прямо как визит к зубному врачу!
Луиза покачала головой. Явно Джин Повет не нуждалась в особом подбадривании. Это был, пожалуй, самый спокойный, уравновешенный человек из тех, кого когда-либо встречала Луиза. Наверно, для Джин Повет и ей подобных служак это была заурядная операция. Но Луизе было трудно отнести эту операцию к числу заурядных. Она хорошо понимала – речь шла и жизни и смерти, причем жизни и смерти всего человечества. Жизнь целой Галактики оказалась на волоске, и исход мог решить сущий пустяк: кто кого – они или чудовище. Все же ответственность сейчас целиком ложилась на ее, Луизы, плечи.
Они вышли к пещерам, обозначенным при обработке отснятых ими материалов. Следы возле них сбивали с толку. Они отпечатались у входов во все пещеры. Но после тщательного их изучения Чанг остановилась на пещере, в которую вошли, по крайней мере, трое из тех, кого они преследовали.
Стены в пещере были гладкими. На полу скопились груды обломков, по потолку бежали многочисленные трещины. Туннель, по которому они пошли, через какое-то расстояние стал закручиваться штопором. Сомнений не было – и туннели, и пещеры являлись творением разумных существ.
Внезапно Луиза и ее спутники вышли в просторное помещение, которое было изрыто ямами глубиной в несколько футов. Помещение переходило в еще одну пещеру, наполненную структурами, которые напоминали скелеты каких-то давно вымерших гигантских чудовищ. Затем снова проход сузился, и путь им преградила стена сплошной скальной породы. Здесь проходила линия складчатости, поэтому основание гребня в этом месте оказалось сдвинутым на несколько метров. Однако в центре преграды обнаружилась дыра, а вокруг нее пол был усыпан кучами мелких и крупных обломков. Дыра имела около полутора метров в диаметре, и в нее без труда мог протиснуться человек в скафандре. Этот лаз был результатом чьих-то усилий, причем совсем недавних.
– Вперед! Кажется, уже теплее! – произнесла Луиза. Она юркнула внутрь и… оказалась в продолжении туннеля. Туннель, однако, вскоре перешел в просторный «зал», в центре которого виднелась бездонная пропасть, до краев наполненная чернильной тьмой.
– Надо выключить освещение. Оставьте лишь контрольные лампочки на правой ладони. У меня будут гореть огни на щиколотках, чтобы вам был виден край. Я не хочу, чтобы нас заметили.
Далеко внизу, будто крошечные светлячки, виднелись слабые огоньки – подсветка скафандров. Они двигались, спускаясь вниз по спиральной галерее, которая опоясывала эту бездонную пропасть. Огоньки то загорались, то гасли, когда идущие впереди существа заворачивали на новый виток спирали.
– Вон они! – воскликнула Повет, протягивая Луизе бинокль. Даже при полном увеличении удалось разглядеть лишь четыре неясные фигуры в скафандрах, которые мелькали в овальных проемах галереи.
– Замечательно, друзья мои! Отойдите от края, включите огни на щиколотках и вперед!
Хопстер на мгновение замялся:
– Полагаешь, это лучший способ развития событий?
– Единственный, которым мы на данный момент располагаем. Если, конечно, не считать, что нам следовало составить компанию Качестеру.
– Нет, только не это. Лучше идти вперед!
Глава 47
Сквозь залы окаменевшего прошлого они медленно продвигались вперед, углубившись в обиталище Высочайших из Высших.
Это был родник, генетический источник, из которого брали свое начало все формы и все свершения империи богов Аксона-Нейрона. Именно здесь нежились эти боги во всем своем великолепии и всемогуществе, огражденные от тревог и забот внешнего мира.
Но теперь Мастеру Боя открылся конец всего на свете. Они шагали по священному полу Свода славы, но слава уже давно покинула это место. Кроме бередящих душу воспоминаний давно прошедших дней, здесь не было ничего, только прах и мусор. Громадная складка отрезала один конец зала, отчего пять этажей апостольских палат рухнули вниз. В глубоких впадинах и пиршественных бассейнах, где когда-то кипели целебнейшие горячие грязи и происходили изысканнейшие из трапез, теперь осел толстый слой пыли, и лишь в одной из ванн виднелся мумифицированный трупик Многорукого. Он застыл на месте там, где пал миллиард лет назад.
Свод будто парил в толще скального рифа, ему не были страшны даже тектонические процессы, так как великие рифы сооружались с таким расчетом, чтобы бесстрашно покачиваться на гребнях тектонических волн, которые то и дело прокатывались сквозь толщу планеты. Вот почему мертвое существо пережило время. Рэму и Хельдхайму мумия напомнила сургучную печать, которая сморщилась и растрескалась на солнце.
Мастер Боя трепетно прикоснулся к мертвому существу, перевернул его, чтобы тщательно рассмотреть его обратную сторону. Возвышенный Многорукий Слуга Высочайших из Высших! В душе Мастера Боя разыгралась целая буря эмоций.
– Так будьте же свидетелями! – обратился он к людям. – Это был слуга Высочайших!
Они миновали ванны славы, глубокие ямы, напоминавшие пустые бассейны, на дне которых скопилась пыль.
– Свидетельствуйте! – снова обратился Мастер Боя к людям. – Когда-то это было лежбищем Высших Форм, которые были недосягаемы для остальных!
До Рэма наконец кое-что дошло. Этому чудовищу, которое называло себя Мастером Боя, не были чужды религиозные чувства. Оно постоянно говорило об этих гигантских руинах с величайшим почтением. Для него эти древние окаменелости были тем же, что Бату для батумитов, а Священный Ковчег для секты хабитантов.
Предавшись глубокой скорби, Мастер Боя неустанно продвигался вперед. Они прошли через просторное помещение, напоминавшее ангар, и наконец достигли гигантской двери, образующей проход около тридцати метров в ширину. Он вел в еще более огромный зал, чем тот, который они только что оставили у себя за спиной. Здесь была лагуна Повелителей, а в ней сморщенные останки Высочайших Форм, напоминавшие спутанный клубок почерневших перекрученных змей, сомкнувших в объятиях саму Первичную Форму. Высохшие тела рассыпались в прах, когда Мастер Боя ступил в их гущу, пытаясь пробраться к центру клубка. Там, слившись в объятиях, застыли Первичные, их «руки» переплелись в мучительной пляске смерти. Здесь лежали они, последние властители империи генетического контроля и страха, которая подчиняла себе все другие звездные системы, обрекая на небытие остальные формы жизни во Вселенной.
Именно этому спутанному клубку сероватых веревок Мастер Боя отдавал сейчас последнюю жизнь. Вечность сохранила бренные останки богов, заживо погребенных в нежнейшей из мантий целебной грязи. Их поглотило неукротимое пламя, низвергнутое супероружием батрахийцев. Затем их окутала тишина и разряженная атмосфера замурованного в глубинах планеты зала.
Рэм не отрываясь смотрел на мертвых тварей: они напоминали ему червей или змей. Зрелище было не из приятных – словно их взглядам предстали внутренности какого-то исполинского животного. Но Мастера Боя все вокруг приводило в благоговение. И хотя Рэм никогда не находил прелести в религии и им двигал первобытный человеческий атеизм, он поневоле проникся тем же священным трепетом, что переполнял существо, чьим рабом Рэм стал вопреки собственной воле.
